Ветер и Я - Мария Шаронина

— Ну так садитесь, чего ждёте то! — ворчливо отозвался на моё бездействие таксист, нетерпеливо взмахнув руками.

Словно старуха, медленно села внутрь салона, все также продолжая беззвучно плакать.

Всю дорогу, я никак не могла остановиться, продолжая вспоминать те отвратительные, сказанные с равнодушием и холодом слова любимого мужчины, которого я так близко допустила к своему сердцу.

И что теперь делать?

— У вас оплата картой? — остановившись, водитель вновь обратился ко мне, рассматривая меня в лобовое зеркало.

— Мы разве приехали? — заторможенно сфокусировав взгляд на окружающей картинке за стеклом, никак не могла понять, в каком именно месте от дома припарковалась машина.

— Так шлагбаум дальше, мне не проехать, — отозвался таксист, проговаривая слова мне так, слово общался со слабоумной, — оплачивать, спрашиваю, как будете?

— Сдачи не нужно, — вручив нетерпеливому мужику купюру, покинула салон автомобиля и побрела к дому.

Поток слез почти иссяк, перейдя в редкие судорожные всхлипы, которые, как не стараешься, а остановить не можешь. Лишь с третьего раза я попала ключами в замочную скважину и вошла в квартиру. Она встретила меня тишиной и еще не выветрившимся запахом борща, который привычно, ассоциировался у меня с чем-то уютным и незыблемым, что нельзя передать словами, лишь почувствовать душой…Которая сейчас беззвучно кричала от отчаяния и боли, заставляя тело сострясаться противной мелкой дрожью.

Не разуваясь, прошлась по комнатам к которым уже успела привыкнуть и настежь открыла все окна, проветривая помещение.

После чего, решительно достала чемодан и без разбора, в одну кучу начала сваливать туда все свои вещи, которые попадались под руку. Блузки, брюки, гигиенические принадлежности — мимоходом отметила, что неплохо так обжилась здесь за месяц.

Месяц…

А ощущение, словно года прошли после того, как я переехала Ветрова на тачке.

«Нет, не буду о нём думать, иначе опять позорно разревусь», — дала себе мысленную установку, замерев в проёме ведущим в спальню.

Прикрыв глаза, так и не смогла себя заставить туда зайти за оставшимся бельем, и спустя несколько горьких минут воспоминаний, просто прикрыла дверь.

Ну вот, кажется, и всё…

В последний раз глубоко и выдохнув, закрыла квартиру, оставив ключи в почтовом ящике на выходе из дома. Была уверена, что подполковник найдёт их сразу, когда хватится меня.

«Ты серьёзно думаешь, что после всех тех произнесенных слов в твой адрес, он будет тебя искать⁈» — скептически спросила саму себя, в который раз прокручивая в голове его ужасные слова.

— Ань, мне надо где-то переночевать, пустишь? — без предисловий и почти не заикаясь смогла выговорить я, как только подруга взяла трубку.

— Конечно, ты всегда… Так, стоп! — оборвала саму себя на полуслове она, — что случилось⁈

— Я… Ань, а он… — сформулировать фразу никак не получалось из-за вновь потёкших слёз, хотя, казалось бы, что плакать уже нечем.

— Ты где⁈ Ты в порядке⁈ Лина, девочка моя, не молчи!! — голос подруги звенел от тревоги и страха, а мой и вовсе пропал. Я вроде бы и успокоить ее хочу, а выходит лишь слезливое рваное мычание.

— Да мать твою! Ты где⁉ — взревела Аня в трубку, от чего я лишь сильнее разревелась, — так! Ты в квартире⁉

— Ок…о…око…

— Около⁈

— Дд… Да!

— Стой там, я еду!

Трясущимися руками сбросила вызов, крепко вцепившись в ручку чемодана.

«Уйми потоп, женщина! Сколько можно уже слёзы лить⁈» — внутренний голос хоть и пытался меня образумить, но эмоции заглушали все попытки хоть как-то привести себя в чувство.

Какая же я дура!

Дура!

Дура!

Дура!

Громкий свист шин, заставил меня резко обернуться на притормозившую за моей спиной тачку.

— Вы…

Я даже спросить не ничего не успела, как была скручена по рукам и ногам двумя мордоворатами, которые, не церемонясь, молча запихнули мою вяло трепыхающуюся тушку в машину.

— Если дергаться и вопить не будешь, до хозяина довезём не поломанной, — буднично предупредил, охреневшую от всего происходящего меня, один из бугаев. — Кивни, если поняла.

— Я не…

Моя голова резко дёрнулась от неслабой такой пощёчины, от чего в голове мгновенно зазвенело от боли, а во рту появился металлический привкус собственной крови.

— Я сказал кивнуть, а не раскрывать пасть, — невозмутимо, но явно наслаждаясь ситуацией, выговорил мне один из садистов, — повторим?

Медленно покачала головой, стараясь больше не провоцировать похитителей, так как ноющая от затрещины челюсть, не оставляла сомнений в том, что насилие повторится, если я произнесу хоть слово.

— Вот и славно, — хмыкнул урод, — будет жалко, если хозяину привезут не красивую девочку, а мясную отбивную.

«Скоты…» — мысленно произнесла я, сглатывая вязкую слюну смешанную с кровью.

Отвернув лицо, в тягостном молчании уставилась на затонированное в хлам окно тачки, пытаясь собрать в кучу бьющиеся в истерике мысли. Из всей ситуации я вычленила лишь один плюс: мой слезливый поток наконец пересох, позволяя мне смотреть на эту дерьмово складывающуюся ситуацию незамутненными красными глазами. Удивительно, но пока какого-то дикого страха я не ощущала, слишком опустошённой чувствовала себя, устала от ярких эмоций. Сидела, перебирая в голове бональные вопросы о том, кто и зачем меня похитил?

Куда и какому «хозяину» меня везут?

Ответ тоже был.

Но… Неужели мы опять облажались и теперь Дайченко прислал ответочку?

— Да. Подъезжаем к точке сбора, — мои размышления прервал несодержательный телефонный разговор распускавшего руки урода, — понял, сделаю.

— Почти приехали, детка, но нужно внести кое-какие коррективы, — развернувшись ко мне всем корпусом, произнёс бугай, — один маленький укольчик и ты как пластелин, лепи и делай что хочется.

— А харя не треснет? — не смогла промолчать я, отодвинувшись как можно дальше от говорившего, напряжено думая, как не допустить подобного. Живой не сдамся, но если обколят…

Я даже сопротивляться не смогу!

— Как только Вениамин Григорьевич с тобой наиграется, я буду первым кто засунет свой болт в твой говорливый ротик, — жестко усмехнулся тот, — Керш, шприц дай.

Безмолвно откликнувшись, наш водитель достал из бардачка искомое и без лишних движений передал его подельнику, никак не реагируя на ситуацию в салоне.

Видимо, такая жесть это их серые будни.

За те несколько секунд пока из рук в руки состоялась передача чего-то прозрачного и явно психотропного, у меня в голове всплыла на перемотке памятка Ветрова о