Уральский следопыт, 1982-01 - Журнал «Уральский следопыт»

конечно, было бы иметь всепогодный радар, дающий акустическое изображение лоцируемых зон атмосферы, которые находятся от него и в тридцати, и в тысяче метрах. Акурадар, вот посмотрите, так рисует на электрохимической бумаге воздушные неоднородности, что становится ясно, где происходит температурный сдвиг, иначе говоря, где дует ветер. И диспетчер аэропорта может предупредить экипаж самолета о воздушных ямах. Просто было догадаться применить звуковой локатор для зондирования атмосферы, труднее найти способ принять слабое эхо и заставить его обернуться удобочитаемой информацией. Я знаю, что и за границей сейчас конструируются звуковые локаторы, например, в Австралии, в Америке.

Великая раковина неба гасит, приглушает зондирующий сигнал. Звук слабеет, искажается в свободной атмосфере, начиненной молекулами, атомами, кристаллами, пылинками, каплями, тучами, облаками. Пока еще невнятно бормочут в ответ на наши вопросы облака, но они заговорят чистым языком. Однако, что плохо для практики звукового зондирования неба, то хорошо для фундаментальной науки. Коли атмосфера так сопротивляется прохождению звука, коли она изменяет эхо, то по его изменению можно много узнать о состоянии самой атмосферы. Так звуковой локатор становится академическим прибором для глубокого изучения атмосферы, а не просто оперативным метеоприбором. Нам важно не только сделать эхолокатор, но и разгадать тайну, как атмосфера пропускает звук…

Река Ермаковых лебедей

Владислав ВЕТЛУГИН

Фото автора

Каждый год, когда тает снег, весна гудит ледоходом и паводком, на меня находит приступ ностальгии. Как летчик по небу, скучаю по местам, где не раз бывал, – рвусь на Чусовую.

И там встречаю своих друзей. Мы совсем не видимся в городе, год пройдет – и не встретимся. А на Чусовой сойдемся обязательно.

Они тоже ждут не дождутся свидания с рекой. Братья Постоноговы – художник-оформитель из Режа Евгений и преподаватель Свердловского архитектурного института Юрий. Вместе с альпинистом Наилем Кашафутдиновым, рабочим из Чусового, они укрепляли таблички с названиями и «охранные грамоты» на отвесных скалах Чусовой. И на этих же скалах вечно караулит рассветы и закаты Володя Сонин, фотограф из Нижнего Тагила. И свердловский художник Виктор Трясцын – сотню этюдов написал он здесь…

Правду говорят, что каждый кулик свое болото хвалит. Нам приходилось бывать в Крыму и на Кавказе, на Чукотке и Курилах, в краю белых ночей на Земле Франца-Иосифа и под белым солнцем Средней Азии. Но дороже Чусовой нет… Это река детства. Это жемчужина края уральского и радость и тревога души нашей.

* * *

В голубом одноцветье апреля, снося все преграды на пути, давно прошли последние льдины, и освободилась, проснулась, повеселела Чусовая. Пошли по ней остроносые байдарки, лодки-плоскодонки, заскользили понтонные плоты-катамараны. Отправились в путь целые флотилии туристов со всего белого света. «Немного найдется таких уголков на Руси, где сохранилась бы во всей своей неприкосновенности суровая красота дремучего северного леса, где перед вашими глазами в такой величайшей панораме развертывались бы удивительные картины гор, равнин и скал», – писал о Чусовой Д. Н. Мамин-Сибиряк.

На самой «крыше» берегового утеса – благодать: пахнет сухой травой, распаренной хвоей; спасая от ненавистных комаров, нежит прохладный ветерок. Отсюда, кажется, взору открывается весь мир древнего Каменного пояса. В головокружительном безмерном просторе неба и земли, лесов и увалов сам себе кажешься птицей…

Внизу уже разлилась лиловая сырая тишина. Попрятались муравьи, закрылись лепестки цветов, вода будто подернулась темно-синей корочкой льда. На глазах угасает румянец облаков, становится холодным небо, мрачнеют суровые скалы – их здесь исстари называют бойцами.

Чусва – значит быстрая вода. В дедовские и прадедовские времена река была главным водным трактом. Ведь именно по Чусовой, начиная с

1703 года, в рубленых тупоносых барках-коломенках шло в Россию уральское железо, чугун, медь, а с ними и все купеческие товары.

Давно уж потеряла «Чусва» свое прежнее значение. Бывшая река-труженица, река-кормилица стала краем здоровья, местом отдыха. Чусовая вошла в список всесоюзных туристских маршрутов. Туристы сплавляются с Коуровской базы дорогой, по которой наши предки водили когда-то железные караваны.

Турбаза выстроилась домиками и палатками, вымостилась песчаными дорожками высоко над речкой. Круто обрывается в воду камень со странным названием Собачьи Ребра. Сверху сотней ступенек сбегает с него лестница со смотровыми беседками. Собачьи Ребра имеют «охранную грамоту». Чеканная металлическая доска – свидетельство тому, что этот памятник природы взят под охрану государства.

Такие же визитные карточки недавно появились на многих камнях-бойцах. Их установили участники молодежной экспедиции свердловчан и пермяков.

Эпохами, сотнями веков, не зная отдыха и покоя, природа творила многообразие форм и красок. Бурные потоки сверлили, оттачивали, шлифовали, а то и рушили в песок каменную твердыню. И таяли, как лед, приобретали фантастический облик берега: вода камень точит! Долина реки сложена из податливого скульптурного материала. Не удивительно, что в известняках встречаются углубления, «ванны», промоины, гроты, пещеры.

Это только увертюра перед открытием занавеса. Словно мифические сирены манят здесь человека: пение птиц, шепот волн, звон росы; застывшая музыка камня зовет впе-, ред, дальше, где покой гордой красавицы реки охраняют десятки самых причудливых, самых неожиданных по форме ее рыцарей-бойцов.

К счастью человечества, у природы не бывает театрального аншлага: все билеты проданы. Но именно в этом-то несчастье реки. Ведь после каждого спектакля в театре делают уборку… Чусовая же – переполненный «зрительный зал», а вот насчет ухода…

Шефствующие организации – а их перечень не поместился бы на странице – годами проводят заседания, собрания, принимают решения, «изыскивают возможности», а на деле иные и в глаза не видели закрепленных за ними урочищ.

На крутом взгорье притулились дома деревеньки Каменки. Один, обшитый свежим тесом, привлекает мемориальной доской с барельефным портретом Д. Н. Мамина-Сибиряка. В этом доме в 1883 году останавливался писатель перед сплавом по Чу-совой. Здесь рождались его путевые очерки «Бойцы», «На реке Чусовой».

Все поселки, не только Каменка, начинались со строительства плотин на притоках реки, с пристаней, судоверфей, заводов помещиков Строгановых, Яковлевых, горнозаводчиков Демидовых.

Заглушая крикливых петухов, и поныне будит рабочий поселок басовитый гудок Староуткинского металлургического завода. Два с половиной века назад, в 1729 году, сполохи первых плавок озарили избы в устье реки Полуденная Утка.

Много воды утекло. Менялись порядки, полнилась чеканным металлом казна хозяев, закатывались пиры… А заводских крестьян – рудобоев, рудоплавов, углежогов – чаще потчевали кнутом да бадожьем. Работные люди «Утки Демидовой», как и их соседи, слыли нехристями и смутьянами. Многие бунтари бросили работу – «закозлили» домну и подались в отряд пугачевского атамана Белобородова, сложили буйные головы…

Завод