Хрупкий мир: СтеклоВатный Writober-25 - Анастасия Стеклова

Ната смущённо приглушила своё сияние: уж больно продолжительное время она не покидала своего рабочего места.

— Это так непредсказуемо… А что мы будем на границе?

Зефир маняще засверкал:

— У природы нет плохой погоды, так что — всё, чего только пожелаем. Всё равно кругом столпотворение, а то глядишь — и вовсе Небеса с Адом драться начнут, а мы всё пропустим.

Ната подумала — и согласилась.

Вот такой переполох случился однажды в Небесной Канцелярии из-за того, что переполох случился в Аду после того, как переполох случился у всех людей, а до того в отдельной стране, а там уж сам Дьявол не разберёт, с чего всё началось и кто в этом деле рулит. Скорее всего, виноваты массы, но не атмосферные. Потому что чьё-то одно мнение погоды не делает.

Как говорится, живёт и такой год, что на день семь погод.

16. Всё не то, чем кажется

Сегодня так солнечно… Я просыпаюсь оттого, что окна в моей комнате залило светом. Так тепло… И при этом воздух чист и свеж, как будто я не в своей квартире, а на поле, где от ветра волнами колышутся травы, точно вокруг зелёное море. Моя квартира… Переполненный фигурками и книжками шкаф, бардак на столе, плакаты и гирлянды на стенах, на полу криво располагается цветастый ковёр, охраняющий мои тапочки, а вещи как попало висят на стуле — всё как всегда. Странное ощущение, но я не могу понять, что именно меня смущает. Прекрасное утро, обещающее прекрасный день.

— …Ись!

Что-то как будто в ушах зазвенело. Наверное, я слишком резко встала с кровати.

Иду на кухню. Обыкновенно кухня по утрам, когда я вставала на любимую, однако всё же тяжелую работу, была сумрачной и холодной, точно картина голубого периода Пикассо, а в окне слабо разгорался кислотно-розоватый рассвет, с трудом прореживающий чёрно-сизые облака. Чтобы разбудить себя, приходилось врубать свет и включать новостной канал по телевизору. Только шум помогал не проваливаться в объятия сна угрюмым серым утром.

Но сейчас всё было не так. Сейчас всё было теплым, жёлто-рыжим, совсем не сонным. Мне не хотелось бубнежа себе под ухо, было хорошо и так. До чего чудесное утро!

— …Авда…

Опять лёгкие глюки… Видимо, я всё же переутомляюсь.

Чай, йогурт, печенье и любимый сулугуни сверху. Даже не хочется расшевеливать себя кофе и бутербродом, который я для остроты поливаю горчичным соусом. Чувствую себя прекрасно. Так, какие сегодня планы, что вообще за день? О, суббота! Великолепно, восхитительно, непередаваемо! Я могу делать что хочу, а я хочу, наверное, вообще всё на свете!

— …Ся, прос..!

Опять что-то в ушах… Что ж, никакие галлюцинации меня не остановят. Знаю, были у меня как-то проблемы с сосудами головы, но таблетки я честно отпила. Проблема с головой ещё и в голове. Если не давать себе серотонин с дофамином, так и будет плохо. И сегодня я получу убойную дозу этих гормонов! Ноги аж чешутся выбежать на солнечную улицу, влететь в яркий, наполненный красками и эмоциями день!

— Тася!

Что такое? Голоса зовут меня по имени? Ладно просто шум, это всё что угодно может быть начиная от шума крови в ушах до скрипа челюстного сустава. Но имя — уже серьёзно. Неужели я заболеваю?

Так, всё! Не надо зацикливаться! Надо жить! Никакие голоса меня не остановят…

Не то чтобы я не любила город, в котором жила, но с увеличением напряжённости в политике, в экономике, да и вообще везде, честно говоря, люди стали злее. А когда люди злы, красота немного отступает на второй план, а на первом появляется мусор, граффити, кьюар-коды, ведущие на каналы с продажей сомнительных веществ и не менее сомнительных способов заработка, куча рекламы, которая всех задолбала, вездесущий запах вонючих сигарет, разбитые бутылки и те, кто эти бутылки разбивает… Словом, иногда мне страшновато ходить по улице даже днём.

Но сегодня всё не так. Сегодня здесь нет мусора, нет осколков и бычков, нет оскверняющих стены надписей. Люди спокойны, некоторые даже улыбаются, но не злорадно или насмешливо, а просто потому, что им хорошо. Наверное, я тоже улыбаюсь. Ведь это кажется таким странным — просто идти по улице, просто гулять, потому что я так захотела. Обычно я всегда устаю и сижу дома при любой возможности, если такая выпадает.

Но сейчас…

— …Всё неправда!

Опять голос? До чего же противный, до чего надоедливый… Отмахиваюсь, как от мухи, и упрямо иду вперёд. В парк.

А почему я иду в парк… Там же, честно говоря, пыль и куча пластика, ещё и всякие гоп-компании ошиваются, а смотреть и вовсе не на что: статуи писателям снесли, детскую площадку и фонтан демонтировали, аттракционы не работают уже лет пять, а деревья… Некому было ими заниматься, и сейчас они весьма в плачевном состоянии. Нелегко пропускать через себя все эти тяжёлые металлы, висящие в воздухе отравляющим туманом…

Но нет, я ошиблась — впереди виднеются зелёные кроны. Это парк, мой любимый парк, такой же волшебный, как в детстве!

Я точно гуляю по лесу, прячась в сени деревьев, вот только под моими ногами плиточная тропинка. Гуляют мамы с колясками, дети гоняют мяч, кто-то кричит на американских горках, визгливо звенят велосипедисты, где-то на верхних ветках бухтит большой серый вяхирь…

— Тася, проснись! Это всё неправда, Тася!

Голос заорал куда громче и велосипедного звонка, и чужой болтовни, и шуршания листьев, и вообще всего окружавшего меня мира. Я не выдержала и закричала в ответ:

— Да что тебе надо-то от меня?!

И — что очень странно! — голос не заставил себя ждать:

— Это симуляция, Тася! Неправда! Ты же знаешь это, Тася! Вернись к нам! Проснись, пожалуйста! И не говори никому пароль!

— Какой ещё паро..? — Договорить не успела.

Боль пронзила виски, в нос ударил ненавистный запах пепла и пыли. Ненавистный, но ставший таким привычным…

Утро, кухня, улицы, парк, аттракционы… Что с этим не так, почему это может не быть правдой?

Потому что…

Потому что это действительно не может быть правдой…

Потому что моё утро никогда не начиналось так, только в детстве. И улицы безопасными были только в детстве. И парк был красивым и чудесным только в детстве… Но я взрослая. У меня есть работа и ответственность.

Точнее, у меня была работа… Была… Потому что…

— ТАСЯ!!!

— Ах!

Ощущение, будто меня вытащили из земли, которая давила на меня несколько бесконечно долгих минут. Голова раскалывалась от боли, перед