Хрупкий мир: СтеклоВатный Writober-25 - Анастасия Стеклова

Да уж, многое можно было бы наворотить, сохранись тогдашнее перемирие лет эдак на тысячу. Или на пятьсот. Хотя бы на триста.

Коридоры ещё и разветвляются. Но часть обвалилась, хотя самый широкий уцелел. Осторожно продвигаюсь глубже и вхожу, очевидно, к алтарю. Любопытно…

Большая круглая зала, в центре столп, под ним большая чаша со следами копоти. Заинтригованная, осторожно опускаю на неё факел. Столп освещается снизу, и у меня появляется новый повод нисколько не жалеть о своём решении отклониться от изначального маршрута.

На столпе мелко вычерчены строки на двух языках — эльфийском и орочьем. Более того, над ними множество горизонтальных вертикальных чёрточек. Много-много строчек, все мелкие, но читаемые. Столп чист, его никто не трогал. И цел. Я спокойно могу рассмотреть всё, что на нём выгравировано. Особенно чёрточки…

В это трудно поверить, но я всё же убеждаюсь, что это ноты.

На столпе записана песня.

Я плохой бард, но даже плохой бард умеет читать старые песни. И не только читать, но и играть. Инструменты, в отличие от места жительства и архитектуры, изменились мало. Мне ничего не стоит достать свою лиру и настроить её.

Тихо и аккуратно беру первую ноту. Стены горного храма легонько подхватывают звук. Беру следующие, неспеша, вникая. Мелодия начинает рождаться, гулять по холодному камню, выползать по коридорам к свету, который, впрочем, скоро погаснет, поскольку солнце уже спряталось за горы.

Я, стараясь не суетиться и не лажать, восстанавливаю звучание песни дальше, и эхо вновь и вновь усиливает звуки, делая их словно магическими. Забытая, умершая песня понемногу обретает свою плоть, хотя бы и руками не самого достойного воскресителя. Это моя маленькая шалость, эгоизм высокого полёта. И мои извинения за все дурные мысли и все ошибки обеих племён.

Высокий полёт и у музыки, вьющейся в недрах горы и рвущейся наружу. Тишины как будто никогда не существовало, как никогда и не существовало многих десятилетий разрухи и заброшенности. Всё неправда, здесь всегда были, есть и будут свет, тёпло и голоса. Мне начинает казаться, что я действительно слышу голоса. Они поют песню, которую давным-давно выгравировали здесь. Песню примирения, которое длилось недолго, но это было счастливое время. Мне неловко обернуться: а вдруг там и вправду собрался хор прихожан? Вдруг они поверили, что этот храм снова жаждет примирить всех и потому созвал представителей обеих племён мелодией, которая некогда их объединяла?

Но нет. Это камни поют голосами прошлого.

14. Любимчик эпохи

Максимилиан Бачевски, несмотря на скромное происхождение, вынужденную эмиграцию из разорённой Польши и необходимость долгое время работать наборщиком за копейки, поскольку изначально денег у него не было ни гроша, надёжно вплёл своё имя в красочную историю ревущих двадцатых. Всё началось с предложенного им Голливуду сценария фильма. Вот так прямо и отважно. Фильма революционного, смелого и безбашенного, при этом не требующего сложных декораций и высокоуровневой актёрской игры. Нечто, что должно было перевернуть представление о кино и при этом понравиться зрителю. И сценарий был принят, и фильм создали, и он прогремел…

После целой серии успешных сценариев, по которым сняли фильмы, собравшие немалую кассу, и благодаря новым и весьма полезным знакомствам Максимиллиан Бачевски вскоре оставил набившую оскомину печатную машинку и сам стал актёром. Его лицо мелькало на чёрно-белых кадрах всё чаще, у него появились поклонники и поклонницы, о нём писали газеты, про него говорили по радио, журналисты буквально занимали очередь за эксклюзивным интервью.

Максимиллиан купил роскошный особняк, появлялся в обществе самых знаменитых женщин, спускал свои немалые гонорары в самых дорогих местах, ездил с личным водителем на шикарных автомобилях. Он жил также, как и играл — весело, широко и бездумно. Он сумел осуществить мечту многих.

Джаз, чарльстон, ар-деко, кино и Максимиллиан Бачевски — вот как запомнили первую половину двадцатых американцы.

И никто не запомнил имя Каролины Шварц-Бачевской — скромной домохозяйки, писательницы и создательницы сценариев, которые её муж отдал на суд Голливуду, и суд этот их принял…

______________

Рассказ в жанре альтернативной истории, все совпадения случайны, автор всё выдумал и тут просто атмосфера такая.

15. Лютая погодка

Лютая погодка, воля задарма,

Вырвана решётка, взорвана тюрьма

Гулевань без меры, бей из «винтаря»

Во христову веру, в батюшку-царя!

©Феодосий Щусь

Сигнатура Интеграловна, или по-простому Ната, была самой обыкновенной и весьма скромной служащей Небесной Канцелярии. Последние лет сто, а может быть и двести, а может быть и триста, да и зачем бесконечно-вечным считать годы; словом, она, как и большинство её коллег, сидела за рабочим столом в заоблачном пространстве и с помощью счётов и страшной по толщине учётной книги предопределяла погоду в своём регионе. Погода — она ведь вещь капризная. Атмосфера сама по себе сплошное противоречие: на одном слое холод, на другом жара, третий вообще опасен из-за ультрафиолета, четвёртый норовит оторваться и улететь в космос. Слой озоновый — вообще сплошная беда, штопать не перештопать. А погода — это же не только солнце, дождь и ветра, но и воздушные массы, атмосферные фронты, циклоны и антициклоны, роза ветров, изотермы и целое море названий для облаков, от перистых до кучево-дождевых.

Ната была медлительной, зато аккуратной, поэтому погода у неё получалась не шибко переменчивой и довольно предсказуемой: либо переменная облачность, либо пасмурно, очень редко ясно, зато бури тоже редкость. Атмосферные фронты у неё сталкивались не как армия Наполеона с русскими, а плавно, циклоны редко наносили бедствие, сравнимое с циклопами, а роза ветров была вполне цветущей и не кривой. Возможно, люди из курируемого региона могли бы даже поблагодарить Нату за то, что она не устраивает им сюрпризов, но, к сожалению, человечество привыкло в основном ругать Небесную Канцелярию. К счастью или к сожалению, Канцелярии было кристаллически фиолетово, что там от неё ожидали на день чьей-то свадьбы или важной контрольной, которую хотелось бы прогулять, когда в атмосфере сгорали тела из космоса, а воздух норовил собраться в злые комки, сверкающие электричеством.

Но всё изменилось, когда к Нате совершенно непредсказуемо, в отличие от погоды, подошла Метеора Тропосферовна, её начальница.

— Численность людей растёт, ад переполняется, демоны начинают бунтовать и требовать давать им либо больше ангельских сил в подмогу, либо возможность сжечь пару сотен душ в адском реакторе. Высшее начальство велело перебросить больше ангелов на урегулирование проблем с нашими адскими коллегами, чтобы они не разорвали ткань Бытия.

Ната долго