Сибирские сказки - Автор Неизвестен -- Народные сказки

Вот сидит Бова-королевич, никого нет, вдруг из-за печки выскакиват повар с головешкой — хлоп Бову-королевича: «Старый пес, ты знашь, что нельзя Бову-королевича поминать, а ты зачем помянул?» А Бова-королевич эту же головешку взял и пошел к повару:

«Беда, я знал, што Бову-королевича нельзя упоминать», — как ударил повара, тот как жив не бывал.

Ну вот, три часа прошло. Дружневна-королевна вызыват: «Призовите мне этого старика». Приводят его. Она и спрашиват: «Што же ты, дедушка, разве ты видел где Бову-королевича, напоминаешь его?» — «Как же, — гварит, — до самого городу вместе шли, где-то он в нищете тут остался». И вот этот старик пошел от нее, свистнул по-богатырски, гаркнул по-молодецки, прибежал его конь, пал перед ним на колени. Он его погладил, сводил напоил и белоярой пшеницы насыпал. Эта Дружневна-королевна увидала и говорит: «Ну-ка, слуги, позовите этого старика ко мне». И говорит ему: «Как же ты, дедушка, мог коня напоить, он никому не дается; как Бова-королевич напоил, так он больше не поенный». А он и говорит ей: «Ах, Дружневна-королевна, конь-от — овсяной мешок, да больше тебя понимат». — «Што ты, неужели ты — Бова-королевич? Бова-королевич молодой, красивый, а ты, гляди, какой старый старик. Не может быть, штобы Бова-королевич». Вот он говорит: «Дай воды стакан». Она дала ему. Он насыпал молодого зелья, умылся и сделался Бовой-королевичем молодым. Она ему говорит: «Бова-королевич, я за Махрабруна не пойду замуж, а от тебя не отстану, за тебя пойду». И он опеть умылся старым зельем, сделался стариком, а ей дал спящего зелья.

И вот слуги самовар наставили, на стол собрали. Она призыват Махрабруна: «Что же, Махрабрун, мы с тобой хотим жениться. Я теперь бросила милостыню подавать. Разу мы с тобой не беседовали, чаю не пивали. Давай хоть чаю напьемся». И вот они сяли, чай пьют. Махрабрун говорит: «Ах, Дружневна-королевна, я бы рад давно с тобой поговорить да чайку попить, так ты меня не принимала».

Ну и вот, чай пили, водку пили, и она ему везде спящего зелья насыпала, напоила его. Махрабрун уснул. Бова-королевич молодым зельем умылся, сделался молодым. И стали с Дружневной-королевной собираться. Никто в ихне дело не вникался, никто им ничо не говорит. Он обседлал себе своего коня, а ей иноходца, собрали, што надо, и поехали. Едут, не торопятся, поставят шатер, отдыхают в нем.

А Махрабрун разбудился и спрашиват: «Где Друж-невна-королевна? «Ему отвечают, что Дружневну-королевну увез Бова-королевич. А он говорит, што неча теперь о ней думать, у Бовы-королевича не отобрать. «Ах, — гварит, — еще ведь у меня есть Полкан-богатырь, в камнях на тридцать лет заложен — половина конского, половина человеческого. Ежели он мне Дружневну-королевну добудет, то я его выпущу на волю». А этот Полкан-богатырь по семь километров на ускок вскакивает.

А Бова-королевич лежал с Дружневной-королевной в шатре и говорит: «Дружневна-королевна, за нами погоня. Неужели это еще Махрабрун едет за нами — тебя отбирать?» Ну она ему и говорит: «У него есть Полкан-богатырь, неужели он его из камней выпустил?» Бова-королевич вышел, сял на коня и поехал навстречу. Как Полкан-богатырь вскочил, как в охват дерево выдернул и по Бове-королевичу этим деревом. Бова-королевич в седле не усидел, выпал. И сказал: «Вот чо, Полкан-богатырь, из-за чо мы с тобой драться будем, што тебе Дружневна-королевна не достанется, то и мне не достанется, што ты у Махрабруна по воле ходишь, то и у меня по воле ходи. Будь мне старшим крестовым братом, а я буду младшим». Тот согласился.

Ну и вот они едут. Скоро сказка сказыватся, время дивно минуется. Сколько они там едут, неизвестно.

Дружневна-королевна была в положении от Бовы-королевича и родила двух сынов. Ну и эти сыновья растут не по дням, а по часам, как пшеничное тесто на опаре киснет. Бова-королевич с Полканом-богатырем на улке были, а Дружневна-королевна — в шатре. «Што же, — гварит Бова-королевич, — полсолнца закрыват? Где-то война. Ты, — гварит, — останься, Полкан-богатырь, с Дружневной-королевной, а я съезжу, узнаю». А Дружневне-королевне ничо не сказал.

Приезжат в город Сумин. А Гвидон приехал сюда воевать с дядей Бовы королевича. И Бова-королевич тут поспел к этому делу. Он много воевать не стал, только взял у Гвидона верхушку головы ссек. И воевать перестали, раз царя ранили. Бова-королевич заехал к дяде этому.

А к Полкану-богатырю пришел Лев-зверь. Они стали биться и оба пали да пропали. А Дружневна-королевна в то время из шатра вышла, увидала убитых и заплакала: «Наверно, Лев-зверь Бову-королевича съел, а с этим бился, и оба пали да пропали». Она взяла с ребятишками пошла куда глаза глядят.

А Бова-королевич приезжат. Лев-зверь с Полканом лежат мертвые, а Дружневны-королевны с ребятишками нет. И он подумал, што Лев-зверь съел Дружневну-королевну и детей, а себя поели да пропали. И воротился в Сумин к дяде. А у дяди три сына. И он и говорит: «Вот чо, дядя, старшего сына мне отдай и мы поедем к Верзаулу Селиму Верзауловну сватать». И поехали. А Дружневна-королевна блудила по лесу и тоже в Верзаулово царство вошла, к бабушке выпросилась и живет там.

Ну и вот там слух понесся, што богатырь приехал — Бова-королевич — Селиму Верзауловну брать замуж. А Дружневна-королевна посылат этих двух мальчиков и говорит: «Вот такой-то красавец пойдет, вы падайте перед ним на колени. Он спросит: «Чьи вы, мальчики?» Вы говорите: «Дружневны-королевны и Бовы-королевича».

Ну и вот они стоят на сходнях. Идет Бова-королевич, они падают перед ним на колени. Он спрашиват: «Чьи вы, мальчики?» — «Мы, — гварят, — Дружневны-королевны да Бовы-королевича». — «А где, — гварит, — Дружневна-королевна?» — «Она вот на фатере у бабушки». Тогда все трое пошли туда. Дружневна-королевна говорит: «Я думала, што тебя Лев-зверь съел».

Бова-королевич говорит брату двоюродному: «Бери Селиму Верзауловну за себя, там перекрести, и свадьбу отыграем вместе». Брат взял ее за себя, свадьбу отгуляли. И взяли нарядилися с братом крестовым в белу одежду и поехали в свое царство — врачами-лекарями лечить царя. Идут по царству. Там спрашивают их: «Што вы за люди?» — «Врачи». — «Вот у нас царя на войне ранили, так вы не можете излечить его?» — «Да как же, можем». Приводят к царю. Сейчас эта Миритрица Кирибитьевна спрашивает у сына своего (она не узнала Бову-королевича): «Как лечишь?» Он и говорит, што «нужно истопить баню, все промыть, у меня такое есть лекарство, я промою, и сразу тут же в бане все затянет».

Слуги