Жизнь и война генерала Василия Рязанова. Книга 2 - Василий Васильевич Рязанов

«Пожалуй, это был один из самых ожесточенных боев… Враг, с которым мы имели непосредственное соприкосновение, не мог предпринять что-либо серьезное, так как понес очень большие потери, и в особенности от ударов нашей штурмовой авиации, действиями которой руководил генерал-лейтенант авиации В. Г. Рязанов с моего НП расположенного на вышке дома бывшего жандармского управления города Беелитц… Нам пришлось сражаться с обезумевшими от фанатической решимости вырваться на запад гитлеровцами… Нужно сказать, что славно поработали наши летчики-соколы, особенно штурмовики, которые, действуя на предельно малых высотах, наносили противнику большие потери и прижимали его к земле. За это им большое спасибо».

1-й гшак произвел 1-го мая 416 самолетовылетов. Сперва он уничтожал живую силу и технику противника в районе западнее и юго-западнее г. Беелитц, а затем, во второй половине дня, когда остатки разгромленной северо-западнее Луккенвальде 9-й армии подошли в район юго-восточнее г. Беелитц, штурмовики уничтожали вражеские колонны на дорогах. Удары 1-го гшак оказывали большое моральное воздействие на противника. Под ударами с воздуха колонны вражеской пехоты разбегались по лесам и не представляли уже из себя организованной силы. Управление войсками противника было полностью потеряно. Удалось пробиться на запад только отдельным разрозненным группам пехоты, бросавшей в лесу артиллерию и технику. Летчики Рязанова своими мастерскими и самоотверженными действиями позволили танкистам Лелюшенко выполнить приказ – не сдавать город, не погибнув при этом.

Бегельдинову Рязанов приказал вылететь на разведку «блуждающего котла», прорвавшего кольцо окружения и ушедшего на соединение со своими основными силами. За ночь их группировка сумела оторваться от преследования. В тылах у наших войск оказались значительные силы противника. Бегельдинов не видит ничего подозрительного. Докладывает об этом по радио Рязанову. Тот отвечает: – Проверь еще раз лес южнее. Орудийный выстрел, снаряд прошел буквально в нескольких метрах от самолета. Бегельдинов перешел на бреющий полет, едва не касаясь макушек деревьев; видит, что лес битком набит танками и автомашинами.

– Обнаружил танки и автомашины в районе Тейпиц, – докладывает на КП. Получает приказ возвращаться на аэродром, брать группу и идти на штурмовку. Уже через сорок минут восемнадцать «ильюшиных» были над лесом. Атаковали врага до тех пор, пока не кончились боеприпасы. На смену пришла другая группа. Так штурмовики работали весь день. Группировка была уничтожена. Бегельдинов пишет: «Вскоре нам пришлось побывать в том лесу и увидеть дело своих рук. Признаться, мурашки пробегали по телу, когда я увидел, что сделала с колонной авиация. Сплошное месиво. Несколько десятков уцелевших гитлеровцев не могли без ужаса вспоминать о штурмовке колонны».

Еще Бегельдинов вспоминал эпизод, когда он получил приказ помочь нашим танкистам, теснимым вражескими «тиграми» в районе Трейенбритцен. Генерал танкистов, окруженный в своей тридцатьчетверке, приказал бить по его машине. Но эскадрилья штурмовала ювелирно точно, подбив и разогнав вражеские машины, стоящие рядом с нашими, не задев своих. Вечером генерал приехал к летчикам поблагодарить их: – Ах, Бегельдинов, Бегельдинов, я же тебя за невыполнение моего боевого приказа в трибунал послать должен. Но не пошлю, – нет, не пошлю. А за жизнь мне тобою оставленную, сохраненную, спасибо. После сегодняшней вашей отличной мастерской штурмовки, да разве только сегодняшней, мы у вас, друзья, в неоплатном долгу. Ну, ты, Бегельдинов, родной ты мой, удивил меня. Немцы же были около, впритирку стояли, а вы их бомбочками, эресами. И как же точно. Нас и осколками не задели. Ну, молодцы! Ну, мастера! [4]. Переплетались жизни и смерти летчиков и танкистов, судьбы страны и человечества, пути мировой истории. От действий комэска зависела жизнь планеты.

После вырастут буйные травы, люди рожью укроют тебя,

И забудут последнюю правду: – Вызываю огонь на себя! – писал поэт.

Вызываемые и наводимые Рязановым на цели группы Илов и Яков работали непрерывно. Рязанов стоял и продолжал трудиться. В приказе Сталина № 357 от 2 мая 1945 года среди других отличившихся в боях при ликвидации группы немецких войск юго-восточнее Берлина упомянуты и летчики генерал-лейтенанта авиации Рязанова. Его имя стоит в приказе первым за командованием 2-й воздушной армии.

О майоре Степанове и его атаке на станцию под Потсдамом С.Н. Ромазанов писал: «В районе цели от каждой девятки штурмовиков отделились по два самолета и устремились в атаку на зенитные батареи. Ударная же группа во главе с майором Степановым подошла к станции и стала бомбить ее, а затем штурмовать. Взлетали в воздух разбитые вагоны, платформы, горели цистерны. Майор Степанов… с завидным спокойствием, методично и точно повторял он атаки, делал новые заходы и каждую бомбу, каждый снаряд направлял туда, где они были нужнее. Снизу палили зенитки, сверху кружили «мессеры», но ничто не помешало штурмовикам выполнить боевую задачу». Степанов Михаил Иудович выдающийся летчик-штурмовик, совершил в войну 260 боевых вылетов, потерял две машины, получил четыре тяжелых ранения. После войны освоил реактивную технику. В 1951 году окончил Военно-воздушную академию. В результате несчастного случая получил тяжелые травмы и умер 13 июля 1952 года. Погиб в расцвете сил, в тридцатидвухлетнем возрасте. Рязанов очень высоко его ценил [21].

Гарри Мерквиладзе одним из первых сбил реактивный Ме-262. Тот зашёл в хвост Яку Мерквиладзе и приготовился стрелять. Наш лётчик, используя маневренность своего истребителя, резко изменил траекторию его полёта. Ме-262 на бешеной скорости ушёл вперёд. Гарри дал по нему пулеметную очередь. Одному из первых реактивных самолетов было сложно маневрировать. Не так уж, оказывается, страшен реактивный истребитель с его сумасшедшим разгоном. Труднее было бороться с Ме-262 штурмовикам. Одна пара поджидала Илы на обратном пути с задания и расстреливала одиночные отставшие самолеты. Рязанов приказал пресечь этот воздушный разбой, предложив Илу начинать крутой разворот при атаке Ме-262 сзади. Драченко с напарником использовали в качестве приманки, обманув видимостью легкой добычи. Часов в восемь утра Драченко начал ходить над аэродромом, а три пары «яков» набрали высоту до пяти тысяч метров. Со стороны линии фронта появились два Ме-262, один пошел в атаку. Драченко начал маневрировать, а сверху налетели наши истребители, сбив ведомого, – атакующий «мессер» на большой скорости ушел [6]. Однако не всегда получалось так удачно. По немецким данным, во время одной из операций несколько Ме-262 из JG7 разгромили группу советских штурмовиков, когда 27 апреля во время патрульного полета над линией фронта перехватили примерно 20 Ил-2 и в мгновение ока сбили шесть из них. В Берлинской операции корпус потерял 20 самолетов и 11 летчиков. Почти 400 самолетовылетов на одного потерянного летчика. Если в воздухе истребителей противника наши пилоты уже не встречали в последних боевых вылетах, то в начале мая