Думские речи. Войны темных сил - Николай Евгеньевич Марков

Финляндцы, господа, бытие своего государства, которое я отрицаю, основывают на акте изменническом, на акте сейма в Борго, когда изменники Шведскому Королю собрались для того, чтобы продать своего Государя и вступить в переговоры с враждебным их государству Российским Монархом. С чего начали финляндцы, тем они и кончат. Когда возникнет в Европе война, когда русские войска будут, быть может, заняты где-нибудь в другом месте, то в это время в новый Борго соберутся новые изменники и также продадут Русского Монарха, как 100 лет тому назад продали Шведского Короля. Я этого боюсь и прошу Государственную Думу не забывать этого примера. Кто раз изменил, тот изменит и второй раз.

Теперь перейдем к вопросу о том, что делало наше русское Правительство в этом тяжелом положении, созданном финляндским преступным мятежом. Председатель Совета министров нам сказал в начале своей речи, что Имперское Правительство считает и будет считать себя ответственным за финляндские события, так как Финляндия – это составная часть Российской Империи. Я с этим совершенно согласен и полагаю, что вся Россия так думает, и ничего нового в этих словах Россия не услышала. Завоевав Финляндию, Россия всегда вправе была думать, что русское Правительство введет там или свое управление, или через финляндские власти, или как-нибудь иначе, но что, во всяком случае, ни при каких обстоятельствах не создастся такое положение, чтобы центральная русская власть могла быть не ответственной за то, что происходит в одной из частей Российской Империи. Поэтому заявление Председателя Совета министров, конечно, весьма своевременное и весьма уместное в данное время, когда многие эту простую истину отрицают, меня нисколько не удивило. Но в то же время г. Председатель Совета министров заявил с этой кафедры, что корень зла лежит не в бездействии, не в незакономерных действиях властей, что, по мнению г. Председателя Совета министров, корень зла лежит где-то глубже. Это, господа, естественное и натуральное состояние корней находится в глубине; корни зла, конечно, глубже лежат, но само зло, дерево зла – это именно и есть бездействие русских властей, выросшее на корнях преступной деятельности финляндцев.

Я постараюсь обосновать свое утверждение. Председатель Совета министров не опроверг ни одного факта, изложенного в наших трех запросах; он подтвердил все факты, и мало того, что их подтвердил, но усилил впечатление новыми фактами, нам не известными, – еще более грозными, еще более ужасными. Факты вооружения финляндцев подтверждены с этой кафедры авторитетным голосом и, тем не менее, на вопрос: что же сделала русская власть к обезоружению преступников, покушавшихся предательски напасть на Россию? Обезоружило ли Правительство тех, кто вооружился для мятежа? Разве какая-либо финляндская конституция могла помешать русским министрам, русским властям обезоружить явных мятежников? Разве есть на свете такая конституция, которая препятствовала бы при возникновении явного мятежа объявить страну или часть страны на военном положении? Конечно, нет; конечно, никакая финляндская конституция не мешала, не мешает и не может мешать русскому Правительству властной рукою остановить преступное действие явных мятежников и преступников, и никакая программа будущей законодательной деятельности не может закрыть перед нашими глазами этот печальный факт явного бездействия русской власти. Я уже не говорю о восстановлении в Финляндии законных прав Российской Империи. Ввиду того, что произошло за эти 100 лет, ввиду существования актов, которые были выманены у русских монархов подчас весьма сомнительными средствами, но все-таки были выманены, ввиду существования этих актов действительно затруднительно было бы определить ясно и точно юридические права России. Для сего, действительно, необходимо новое законодательство. Поэтому я не буду говорить о том, что русское Правительство должно было гордо держать в Финляндии русское государственное знамя, – это пока еще поправимо. Но мне хотелось бы спросить Председателя Совета министров по поводу отдельных фактов, которые были изложены в запросе и на которые, к великому прискорбию нашему, ответа не было. Ответа и не может быть, ибо г. Председатель Совета министров желает, чтобы запрос этот был снят, а раз он будет снят, то мы, конечно, никогда не получим ответ на этот волнующий нас вопрос – вопрос о действиях русского действительного тайного советника Герарда, отменившего приказание выборгского губернатора о том, чтобы под стенами русской крепости Выборг были прекращены явно преступные упражнения мятежнической военной организации численностью 6000 человек. Герард отменил распоряжение губернатора, и через несколько времени очень скоро эта самая организация вступила в бой с русскими войсками и пыталась захватить русскую крепость Свеаборг. Что сделало русское Правительство с действительным тайным советником Герардом, виновным в столь явном акте государственной измены? Оставим финляндцев доказывать свои конституционные права, ибо при чем же тут финляндская конституция? Я вас спрошу: разве была бы нарушена финляндская конституция, когда б действительный тайный советник Герард был предан за свое преступление русскому суду? Я полагаю, что ни один финляндец не сказал бы, что финляндская конституция нарушена. Часовой, который поставлен у порохового погреба и во время пожара от страха бежит, подлежит смертной казни. Неужели русский генерал Оболенский16, бежавший со своего поста, бросивший Финляндию на произвол мятежников, неужели он не заслуживает военного суда? Неужели только одних часовых у пороховых погребов надо судить военным судом? Я хотел бы спросить г. Председателя Совета министров: что сделали русские власти в отношении русского генерала Лангофа17, носящего до сих пор мундир русской Императорской армии, генерала, который поднес на Высочайшее благоусмотрение сообщение о выработанном Сенатом проекте новой формы правления, проекте, который само же наше Правительство характеризует как проект отторжения Финляндии от России, то есть как явный акт государственной измены?

Я полагаю: какова бы ни была наша дальнейшая программа в законодательстве по финляндским делам, эти вопросы ужасного позорного прошлого не могут быть замолчаны, не могут быть сняты с очереди, надо на них ответить; или все, что я спрашиваю, это не так, это неправда, или скажите: да, были допущены ошибки, но впредь их не будет. Мы говорим об этом не для того, чтобы наносить какие-либо удары русскому Правительству; у русского Правительства нет более честных, открытых друзей, чем мы, правые.

Но мы никогда, будучи друзьями Правительства, не покроем его ошибок и всегда скажем в глаза народу, даже самому Монарху. Это наша гордость. И вы у нас ее не отнимете. Нам было сказано, что в 26 верст‹ах› от столицы, от резиденции Государя, был устроен в пределах Выборгской губернии явный очаг революции,