Локомотивы истории: Революции и становление современного мира - Мартин Малиа

— отчасти ввиду приверженности реформистским идеалам, отчасти желая доказать свою независимость от королевской власти. Лидером нового союза знати стал Ченек из Вартемберка — высочайший бургграф, второе лицо в королевстве. Рим в ответ наложил на Прагу интердикт до тех пор, пока город предоставляет убежище еретику. Гусу пришлось покинуть Прагу и укрыться под защитой Вартемберка неподалёку от деревни Сезимово-Усти в Южной Богемии — как позже Лютер скрывался в крепости Вартбург у курфюрста Саксонского. В период вынужденного уединения чешский реформатор начал проповедовать крестьянам в деревне.

Следует подчеркнуть, однако, довольно важный момент: хотя Гус находился на грани открытого бунта против церкви, его идеи всегда носили умеренный характер. Его постоянная стратегия, так же как впоследствии лютеровская, заключалась в том, чтобы привлечь сильных мира сего к делу церковной реформы. Собственно, суть его «уиклифизма» и составляла опора на светскую власть, а не поистине неортодоксальные взгляды оксфордского магистра на причастие и спасение. За 5–6 лет после избрания Гуса ректором возглавляемое им радикальное реформаторское движение фактически оформилось в коалицию университета и чешской аристократии.

От реформы к бунту

Гус никогда не отделял себя от римской церкви. С самого начала Великого раскола в 1378 г. в странах Европы развернулось движение за всеобщий церковный собор, который положил бы конец разделению. В 1414 г. император Сигизмунд созвал Констанцский собор, призванный воссоединить «христианский мир». Главная идея «соборного» движения заключалась в том, что высшей властью в церкви признавался не папа, а выборная ассамблея прелатов и университетских магистров, наделённая полномочиями назначать и смещать пап, а также определять принципиальные положения доктрины. Выражаясь политическими терминами, в церкви предполагался переход от папского абсолютизма к конституционной монархии. В таком виде движение за собор представляло собой аналогию возникавшим тогда в светских монархиях Европы выборным органам «сословий» духовенства, знати и бюргеров: парламенту в Англии, Генеральным штатам во Франции и Бургундских Нидерландах, кортесам в Испании, чешскому, польскому и венгерскому сеймам[54]. (К этому списку можно добавить Земский собор на Руси, появившийся столетием позже.)

По настоянию Сигизмунда высшая инстанция «христианского мира» на тот период в 1414 г. вызвала Гуса в Констанц, дабы тот ответил за свои «еретические» убеждения. Император даровал ему охранную грамоту, и проповедник, искренне веря, что сможет убедить собор в правильности своей программы по лишению церкви мирской власти и богатств, охотно явился. Однако соборные «конституционалисты», составлявшие большинство, в 1415 г. осудили его взгляды, что и неудивительно. Сигизмунд отдал приказ сжечь отступника на костре, а через год та же участь постигла учёного Иеронима Пражского, который выступал главным свидетелем Гуса на Констанцском соборе. В 1418 г. собор покончил с расколом, избрав нового понтифика, но к тому времени Богемия, по сути, отпала от «христианского мира».

Смерть Гуса мобилизовала чешское реформистское движение, превратив его в протополитическую партию. В сентябре 1415 г. магнаты сформировали национальный союз в защиту Гуса и реформы. Последняя теперь предполагала участие мирян в таинстве причащения «под обоими видами», то есть хлебом и вином, Телом и Кровью Христовыми. Эту практику впервые ввёл Якубек из Стршибра — ближайший сподвижник Гуса — в 1414 г., когда сам Гус уже был в Констанце; после его смерти она стала применяться повсеместно. Причащение «под обоими видами», несомненно, опиралось на традиции первохристианской церкви, обычай оставлять чашу для священнослужителя родился лишь во время реформ XI в. Призванное упростить служение обедни, в долгосрочной перспективе подобное нововведение лишь усугубило разрыв между сацердотальным духовенством и массой верующих. А возврат чаши мирянам символизировал их сближение и придавал церкви более демократичный характер. Из-за него последователей Гуса стали называть утраквистами (от латинского словосочетания sub utraque specie, что означает «под обоими видами»), каликстинцами (от латинского calix — «чаша») или «чашниками». Слово «гуситы» служило уничижительным названием богемской ереси в других странах Европы.

Католическое дворянство в ответ на вооружённое объединение «чашников» организовало под покровительством короля своё вооружённое движение в защиту Святого Креста. Отныне Богемия, фактически разделённая на два примерно равных друг другу по численности воинственных лагеря, постоянно балансировала на грани гражданской войны. В то же время с окончанием Великого раскола королевство вновь оказалось перед лицом объединённого «христианского мира». Император Сигизмунд как хранитель вновь обретённого единства церкви и её ортодоксальной доктрины угрожал своей еретической родине крестовым походом. И к 1418–1419 гг. королевская власть в Богемии, ослабленная бременем накопившихся проблем, оказалась неспособна предотвратить открытое столкновение утраквистов и католиков.

От бунта к гражданской войне

Переломный момент в ходе гуситской протореволюции наступил в 1419–1420 гг. Католическая знать Праги сместила представителей гуситского духовенства в Старом городе, а гуситы, напротив, заняли место католических священников в Новом. Возбуждённые происходящим, многие сторонники «чашников» уверовали, что наступление на гуситов знаменует грядущий конец света. Радикализации гуситов Нового города способствовал священник и проповедник-милленарий Ян Желивский, который подливал масла в огонь, открыто называя императора Сигизмунда, убийцу Гуса, Антихристом. 30 июля 1419 г. Желивский, неся в руках дарохранительницу со Святыми дарами для причастия, возглавил толпу пражских ремесленников, которые выбросили немецких магистратов из окон ратуши Нового города. Так состоялась первая спланированная пражская «дефенестрация». В ней принимал участие Ян Жижка — будущий военный лидер радикального крыла гуситов. Эффект от этого события неизбежно вызывает ассоциации со взятием Бастилии.

Прагу и её окрестности захлестнула волна иконоборчества: уничтожались иконы, до основания предавались огню целые монастыри. Граф Ченек Вартемберкский и дворяне-гуситы с трудом сохраняли контроль над Прагой. Даже в Старом городе господствующее положение занимали такие университетские клирики, как Якубек из Стршибра, рьяный сторонник причащения под обоими видами, и Ян Рокицана, ещё один последователь Гуса. Оба отличались куда более радикальными взглядами, нежели дворянство. Король задним числом признал «дефенестрацию» государственным переворотом. Однако, не выдержав напряжённой ситуации, Вацлав перенёс апоплексический удар и скончался. В отсутствие наследника трона императора Сигизмунда регентом была назначена королева, а пост первого министра при ней получил граф Вартемберкский.

Критическую ситуацию в столице усугубляло распространение тех же милленаристских идей в сельских общинах, где тревожные настроения нарастали довольно давно. В 1380 г. в Богемию пришла Чёрная Смерть: чума, которая тридцатью годами ранее опустошила Западную Европу, докатилась до границ королевства, усилив социальную нестабильность. В деревнях появились разбойничьи банды, так же как во Франции во время «Великого страха» летом 1789 г. Чума кардинально изменила демографическую ситуацию в стране: сильнее всего она косила немецкое население городов, провоцируя рост миграции чехов из села в город. В 1403 г. произошла ещё одна небольшая вспышка заболевания и гораздо более серьёзная эпидемия — в 1414 г.