Былины - Автор Неизвестен -- Мифы. Легенды. Эпос. Сказания

Да он шапоньку соболью на одно ушко.

Выходили со столовыи со горенки,

Да прошли они палатой белокаменной,

Выходили-то они на стольний Киев-град,

Пошли они ко князю к Владимиру

Да й на славный-то почестен пир.

Там Владимир-князь да стольнё-киевской

Он во горенки да ведь похаживал,

Да в окошечко он, князь, посматривал,

Говорит-то со Опраксой-королевичной:

«Подойдут ли ко мне как два русскиих бога´тыря

Да на мой-от славный на почестен пир?»

И прошли они в палату в белокаменну,

И взошли они в столовую во горенку,

Тут Владимир-князь да стольнё-киевской

Со Опраксией со королевичной

Подошли-то они к старому казаке к Илье Муромцу;

Они брали-то за ручушки за белые,

Говорили-то они да таковы слова:

«Ай же старыя казак ты Илья Муромец!

Твоё местечко было да вель пониже всих,

Топерь местечко за столиком повыше всих!

Ты садись-ка да за столик за дубовыи».

Тут кормили его ествушкой сахарнею,

А й поили питьицем медвяныим.

Они тут с Ильёй и помирилися.

Илья Муромец и Калин-царь

Как Владимир-князь да стольне-киевский

С Ильёй Муромцем да й порассорился,

Порассорился с каза´ком Ильёй Муромцем,

Засадил казака Илью Муромца

А на тыя ль на погребы глубокие,

А на тыя ль на ледники холодные,

А за тыи за решётки за железные,

А на тыя на казени на смертные,

Не на мало поры-времени – на три´ году,

На´ три году й на три месяца,

Чтобы не был жив дуродний добрый молодец.

У ласкового князя у Владимира

А любимая была дочка одинакая,

Она видит – дело есть нехорошее:

Посадили дуродня й добра молодца

А на тыя погребы глубокие,

А на тыи ль ледники холодные,

А за тыи за решётки железные,

А на тыя на казени на смертные,

Не на мало поры-времени – на три году,

На три году й на три месяца, —

А который бы дуродний добрый молодец

Постоять бы мог за веру й за отечество,

Сохранить бы мог да й стольней Киев-град,

А сберечь бы мог бы церквы Божие,

А сберечь бы мог князя´ Владимира.

Она сделала ключи поддельные,

Положила людей да й потае´нныих,

А снесла о´на й ествушки саха´рние,

Да й снесла она питьвица медвяные,

Да й перинушки, подушечки пуховые,

А одьялышки снесла тёплые,

На себя она шубоньку ведь ю куньюю,

Сапоженки на ноженки сафьянные,

На головушку шапку соболиную.

В полону сидит дуродний добрый молодец,

В полону сидит да й под обидою,

Он не старится, да й лучше ставится.

А тут в ту ль пору, в тое ль времечко

Да й на тот на славный стольний Киев-град

Воспылал собака ли царь Ка´лина.

Посылает он посла да й в стольний Киев-град,

Пословесно собака он наказывал,

Говорит-то й собака таковы слова:

«Поезжай-ка, мой посланник, в стольний

Киев-град,

Заезжай-ка к князю й на широкий двор,

Станови коня ты богатырского,

Выходи на матушку й сыру землю,

Ты й спускай коня на двор, да й не привязывай,

Ты иди в палату белокаменну,

На пяту ты дверь да й поразмахивай,

Не за´пирай дверей в палату белокаменну,

Не снимай-ка кивера ты со головушки,

Не клади креста да й по-писа´ному,

Не веди поклонов по-учёному,

А ты князю Владимиру й не кланяйся,

Его всем князьям да й подколенныим.

Положи-тка грамоту на зо´лот стол,

Пословесно князю выговаривай:

„Ты Владимир-князь да й стольне-киевский!

А очисти-тка ты улицы стрелецкие,

Все широ´ки дво´ры княженецкие,

А наставь-ка ты хмельних напиточок,

Чтобы бочечка о бочечку й частёхонько,

А частёхонько были, близёхонько,

Чтобы было б где стоять собаке царю Калине

Со своима й войсками со великима“».

Тут поезжает посланник в стольний Киев-град,

Он садился, молодец, да на добра´ коня,

Приезжал во славный стольний Киев-град,

Заезжал ко князю й на широкий двор,

Становил коня да й богатырского,

Выходил на матушку й сыру´ землю´,

Он спускал коня во двор, да й не привязывал,

Скоро шёл в палату белокаменну,

На пяту он дверь да й поразмахивал,

Не запирал дверей в палату белокаменну,

Не снимал он кивера да й со головушки,

Не кладёт креста он по-писа´ному,

Не ведёт поклонов по-учёному,

А он князю Владимиру й не кланялся,

Его всем князьям да й подколенныим,

Положил он грамоту й на золот стол,

Пословесно князю й выговаривал:

«Ты Владимир-князь да й стольне-киевский!

А очисти-тка ты улицы стрелецкие,

Все широки дворы княженецкие,

А наставь-ка ты хмельних напиточок,

Чтобы бочечка о бочечку й частёхонько,

А частёхонько было, близёхонько,

Чтобы было б где стоять собаке царю Калине

Со своима й войсками со великими».

Тут Владимир-князь да й стольне-киевский,

А садился князь Владимир на ременчат стул,

А писал он грамоту й посыльнюю

А тому ль собаки царю Калины,

А просил он строку поры-времени,

Не на мало поры-времени – на три году,

На три году и на три месяца:

«Ай же ты собака ли царь Калина!

А дай-ка мни сроку поры-времени,

Не на мало поры-времени – на три году,

Приочистить улицы стрелецкие,

Все широки дворы княженецкие,

А наставить хмельных напиточек,

Чтобы бочечка о бочечку частёхонько,

А частёхонько были, близёхонько,

Чтобы было б где стоять собаке царю Калине

Со своима й войсками со великима».

Подаёт он грамоту послу да й во белы´ руки,

Тут пошёл посланник на широкий двор,

А садился посланник на добра коня,

Приезжал посланник к собаке царю Калине,

Подавает он грамоту посыльнюю