Былины - Автор Неизвестен -- Мифы. Легенды. Эпос. Сказания

Его добрый конь да й богатырскии

Не в пример лучше он выпоен да й выкормлен

У его ли паробка любимого.

Говорит тут старый казак Илья Муромец:

«Ай же верный мой слуга ты неизменныи!

Я люблю тебя за то и жалую,

Что кормил, поил ты моего добра коня».

Он берёт коня за поводы й шелковые,

Выводил коня да й на широкий двор,

Становил коня он посреди двора,

Стал добра коня молодец заседлывать,

Он заседлывал коня да й закольчуживал,

Садился молоде´ц да й на добра коня,

Да й поехал молодец и с широка двора,

С широка двора в раздольице чисто´ полё,

Подъезжал ко рать-силы великоей.

Он вскочил на гору й на высокую,

Посмотрел на все четыре на сторонушки,

Он не мог на´смотреть конца й краю´ силы´ татарскоей.

А скрозь пару-то ведь лошадиного,

Да скрозь того пару человечьего

Да й не может пропекать да й красно солнышко;

Ото ржания да й лошадиного,

А от покриков да й человеческих

Ужахается сердечко й молодецкое.

А тут старый казак Илья Муромец

Он спускался с той горы высокоей,

Он тут ехал по раздольицу й чисту полю

А об этую рать-силу великую.

А скочил на эту гору на высокую,

Посмотрел на все четыре на сторонушки, —

Он не смог насмотреть конца й краю´ силы´ татарскоей:

От того ли пару лошадиного,

Скрозь того пару человечьего

Не может пропекать да й красно солнышко;

Ото ржания да й лошадиного,

А от покриков да й человеческих

Ужахается сердечко й молодецкое.

Старый казак Илья Муромец

Он спускался с той горы высокоей,

Он тут ехал по раздольицу й чисту полю,

А об этую о рать-силу великую.

Да й скочил на гору й на высокую,

Посмотрел на все четыре й на сторонушки,

Посмотрел он в восточную сторонушку, —

А во той восточноей сторонушки,

Во славноем во раздольице чистом поли

Стоят добры кони богатырские

У того ль они да й у бела шатра,

Оны зоблют пшеницу белоярову.

Так тут старый казак да Илья Муромец

Он спускался с той горы высокоей,

А поехал в восточную сторонушку

Ко тому он да й ко белу шатру.

Приезжал молодец тут ко белу шатру,

Становил коня он богатырского,

Выходил на матушку й сыру землю,

Принакинул ко´ню й поводы шелковые,

Он спустил коня к поло´тну белому,

Его й добрый конь да й богатырскии

Смелой грудью шёл к полотну белому,

А все добрые кони расскочилися.

Говорит старый казак тут Илья Муромец:

«А ведь верно есть еще й во белом шатри,

А мне-то есть еще Божья´ помочь».

Тут старый казак Илья Муромец

Заходил тут он да й во белой шатер,

А во том во славном во белом шатри

А его крестовый ещё й батюшка,

А Сампсон-то и есть да и Самойлович

Со своей дружинушкой хороброей

Он садится хлеба-соли кушати.

Говорит Самсон да й таковы слова:

«Ай же крестничек да ты любимый мой,

Старый казак да Илья Муромец!

А садись-ка с намы за единый стол,

А поешь-ка ествушки сахарнеей,

Ты попей-ка питьвицов медвяныих».

А тут старый казак да Илья Муромец

А садился молодец тут за единый стол,

Да й поел он ествушек сахарниих,

Да й попил он питьвицов медвяныих.

Тут удалые дуродни добры молодцы

А ложатся спать да й во белом шатри.

Говорит Илья тут таковы слова:

«Ай же ты крестовый ты мой батюшка,

А Сампсон же ты да и Самойлович,

А вы вся дружинушка хоробрая!

Вы й седлайте-тка ко´ней богатырскиих,

Да й поедемте в раздольице в чисто поле,

Постоимте за веру й за отечество,

Сохранимте мы да й стольний Киев-град,

Сохранимте мы да й церквы Божие,

Сберегёмте мы князя й Владимира».

Говорит тут Самсон ещё й Самойлович:

«Ай же ты любимыи мой крестничек,

Старый казак да Илья Муромец!

А не будем мы коней седлать,

Не поедем в раздольице й чисто полё,

В поле биться, больно й раниться,

А на тыи на удары й на тяжёлые,

А на тыи ль побоища на смёртные.

Много есть у князя й у Владимира,

Много есть господ да й бояринов,

Он их кормит, пои´т, да он их жалуёт.

Ничего ведь мы от князя й не предвидели».

Так тут старый казак да Илья Муромец

Он ведь бьёт челом ещё й на дру´гой раз,

Говорит тут молодец он таковы слова:

«Ай же ты крестовый ты мой батюшка,

А Сампсон же ты да и Самойлович,

А вы вся дружинушка хоробрая!

Вы седлайте-тка коней богатырскиих,

Да й поедемте в раздольице в чисто поле,

Постоимте за веру й за отечество,

Сохранимте мы да й стольний Киев-град,

Сохранимте мы да й церквы Божие,

Сберегёмте мы князя й Владимира».

Говорит тут Самсон ещё й Самойлович:

«Ай же ты любимыи мой крестничек,

Старый казак да Илья Муромец!

А не будем мы коней седлать,

Не поедем в раздольице й в чисто полё,

В поле биться, больно й раниться,

А на тыи на удары й на тяжёлые,

А на тыи ль побоища на смёртные.

Много есть у князя й у Владимира,

Много есть господ да и бояринов,

Он их кормит, поит да и жалуёт.

Ничего ведь мы от князя й не предвидели».

Старый казак да Илья Муромец

А он бьёт челом ещё й по третий раз,

Говорит молодец да й таковы слова:

«Ай же ты крестовый мой батюшка,

А Самсон же ты да и Самойлович!

А седлай-тка коней богатырских,

Мы поедемте в раздольице чисто полё,

Постоимте за