Любовник Павлова - Ника Маслова

Он шумно выдохнул через нос.

— Расстегни ремень, — сказал негромко.

Я поймал на своих губах его взгляд и послушался. Щёлкнул ремнём, дёрнул молнию вниз и позволил брюкам упасть до колен.

Павлов кашлянул.

— Люблю инициативных работников.

Ах, да, он же просил только ремень расстегнуть.

Кровь бросилась мне в лицо, а затем я подумал: разве плохо хотеть человека, с которым собираешься заняться сексом за деньги? Или без денег? А не всё ли равно? Как по мне — это же хорошо. Как по мне — мне повезло, что Павлов не жаба, пусть и не принц.

Он развязал на мне галстук. Действовал не спеша, будто я — желанный подарок, а галстук на мне — большой пышный бант. Я бы поторопил его, но молчал, наученный горьким опытом, что делать он будет только то, что хочет сам.

Руки чесались помочь расстегнуть пуговицы, но как-то я удержался, дотерпел, чтобы Павлов справился сам. Он развёл полы рубашки, провёл ладонью по моей груди. И я вдруг подумал, что дал бы ему и так, без денег и договора. Если бы он показал мне такой класс в поцелуях, я и без оплаты опустился бы перед ним на колени. Из чистого любопытства понять, что он ещё может, до каких писков-визгов сумеет меня довести. А что сумеет — тут сомнения кончились.

— Сними трусы, — приказал Павлов, и меня как ошпарило его властным голосом. Ему б в сексе по телефону работать, зарабатывал бы точняк больше других.

Ага-ага, Павлов — и в сексе по телефону!

Кусая губы, я стянул плавки до колен и выпрямился. Взглянул в его лицо, давя неуместный сейчас смех.

— У тебя стоит, — сказал он слегка заторможенно.

Я промолчал, хотя очень хотелось съязвить. Нет, ну серьёзно. Павлов думал, что сделал открытие века? Да у меня уже вечность стояло так, что яйца ныли. И задница тоже. Да и вообще!

А потом он задал очень странный вопрос:

— Почему?

Я внимательно посмотрел на него. А отборные у него в башке тараканы. Прямо просятся, чтобы их изучить, приручить и использовать к общему благу.

— Слушайте, — сказал я, — любовник — это не кукла. Это живой человек со своими желаниями, и его работа — любить, судя по названию. Так ведь?

Павлов моргнул.

— Ты это к чему?

— К тому, что хватит надо мной издеваться. Я по своим обязательствам всегда отвечаю, долги отдаю. Взялся быть любовником, — я ткнул себя пальцем в грудь, — вот и люблю. А что, у вас с этим проблемы?

Павлов промолчал, и я опустился перед ним на колени, взялся за ремень на брюках и быстро его расстегнул.

Глава 8-2. Вадим. Работа такая

Глава 8-2. Вадим. Работа такая

Павлов явно загонялся на тему: хочу я его или в театре одного актёра играю премьеру на выезде. М-да, что-то миллионер пошёл на удивление нежный, с тонкой душевной организацией и чудной, прям-таки изумительной логикой. Покупает для секса людей, но хочет от них большой и чистой любви. А стоит и правда захотеть с ним потрахаться — в честность желания ни за что не поверит, пока колом стоящий член не пощупает и собственными глазами стояк не рассмотрит.

Забавный этот Павлов, хотя его, скорей всего, с такого ракурса редко кто видит. Он же обычно круче гор, с самомнением выше неба, а тут вдруг — неуверенный и ранимый. Хотя, может, и не понимает, как его поведение выглядит со стороны. Но и это тоже неплохо. Пока он загоняется, мне вот тут, на полу, на коленях перед ним, самоощущается как-то комфортней. Не так уж и низко, когда он, весь такой большой, сильный, богатый, настолько зависим от моего отношения.

Нет, я себе, конечно, не враг, чтобы дёргать быка за рога. Вдохновляет сам факт, что он почти прямым текстом сказал, что нуждается в том, чтобы я его выбрал. Хочет, чтобы я его честно хотел — лучшая новость этого дня после кучи бабла в мятом пакете, лежащем на ковре не так далеко от меня.

— Если что, — предупредил я, — это моя работа — снимать с вас штаны и делать вам хорошо. Вы именно для этого меня нанимали.

Кажется, мой взгляд Павлову не понравился. А может, слова или улыбка.

Я постарался выбросить из головы все лишние мысли. Тем более что повод нашёлся — весьма привлекательный и даже красивый.

Член Павлова оказался именно таким, каким я мечтал его видеть: большим, крепким, с тёмной головкой. И яйца отличные, не как у быка, но весьма достойные для человека. У меня мгновенно выделилась слюна, настолько мне захотелось взять у Павлова в рот. Его замечательный член одним своим видом просился ко мне на язык. Он был будто создан для моего удовольствия.

Я прижался к члену щекой, закрыл глаза и шумно вдохнул. Мне понравился острый мускусный аромат, и я потёрся носом о лобок, покрытый жёсткой растительностью. Аккуратный во всём, Павлов и тут был подстрижен, но не выбрит. Гладеньким, он бы мне понравился ещё больше, а его большой член визуально показался бы ещё больше, но и так всё ощущалось вполне хорошо.

Сухими губами я коснулся тёплой кожи у основания члена и крепче взялся за бёдра. Мышцы под моими пальцами напряглись, и я улыбнулся. Целуя, нежничая, я прошёлся губами от основания до головки, взглянул на неё — уже чуть потёкшую — и взял её в рот. Пососал самый кончик — попробовал вкус — отпустил. Вдохнул, поднял взгляд на Павлова: он смотрел на меня и, кажется, не дышал.

Ему точно нравилось то, что я делал.

Я высунул язык, лизнул пару раз, чтобы он это видел. Открыл рот, принял, сколько мог. Мне всегда нравилось это делать. Минет — отличный способ держать партнёра за яйца, контролировать удовольствие, а значит, быть сверху, и стоя на коленях, и как угодно. Топ — тот, кто сосёт, никогда не иначе.

Пальцами я чувствовал напряжение Павлова, его волнение, интерес. Действовал основательно, дразнил и играл языком, пускал внутрь, выпускал — развлекался по полной. И как же мне это нравилось! Да я бог секса!

— Глубже, — приказал Павлов, и я понял, что с присвоением себе божественной славы слегка поспешил. — Горло расслабь и пусти его глубже. И