Любовник Павлова - Ника Маслова

А ведь могло и так случится. Я мог и на такой ужас попасть. Внимательно читайте договор, как говорится. Особенно когда продаёте свою любимую попу.

Но сегодня мне, похоже, во всём везло.

Павлов смотрел мне в глаза и работал рукой. Делал это умело, даже технично. Но меня даже больше вело от его тёмного взгляда и выражения лица. Суровый Павлов всё же мужик. Такой, если что, не остановится, любое дело доведёт до конца.

Я решил, что задача «спокойно лежать» не означала игру в живой труп. До этого на мои охи-ахи Павлов не жаловался, так что я начал тихо постанывать, вскидывать бёдра вверх, всячески показывать, как мне нравятся руки Павлова, и он сам тоже нравится, и его поцелуи — ну, пожалуйста, дядя, поцелуй же меня!

Мой жалобный взгляд смягчил его суровое сердце: поцелуи я всё-таки получил. В губы и шею, жгучие — у ключиц, кусачие — у сосков.

— Я сейчас, я больше так... — Павлов заткнул мои всхлипывания собственным языком, и я, извиваясь, задрожал мелкой дрожью.

Обкончал ему всю ладонь и расплылся в лужицу чистого удовольствия. Ну наконец-то. Нет, ну как же хорошо, пусть это и обычная дрочка. Обычная, да, но в исполнении Павлова, в его похожем на замок доме, на королевских размеров кровати, после того как сам Павлов нанял меня доставлять ему удовольствие, а не наоборот.

Павлов дождался, пока я подниму на него взгляд, и ткнул испачканную ладонь мне под нос.

— Оближи это.

Я сглотнул. Как же мне не понравилась эта идея!

— Может, воспользуемся полотенцем? Если надо, я за ним быстренько сбегаю. — Ага, сбегаю, как только поджилки хоть чуть-чуть перестанут трястись.

Я попытался приподняться, но нет, Павлов качнул головой. Взгляд у него остался тяжёлым.

— Рот открой, Вадим. Высунь язык.

Я мог бы поартачиться, но недавний оргазм приглушил желание спорить с тем, кто его мне обеспечил. Глядя Павлову в глаза, я подчинился.

Он толкнулся пальцами внутрь, и я тотчас ощутил собственный вкус. К горлу подкатило — Павлов меня не жалел. Мне захотелось сжать зубы на его пальцах, но я примерно представлял, какой получу ответ. Не так давно Павлов пообещал, что наказание мне не понравится.

— Терпи, — сказал он, и я судорожно сглотнул. — Сам виноват, что вовремя на бананах не тренировался.

Это что, получается? Ему моя техника не понравилась, и он вот таким занятным способом решил поучить меня делать минет. Вот уж спасибо!

Я попытался вырваться — он не позволил. Приказал носом дышать. Нет, ну не гад ли?

Павлов трахнул меня пальцами в рот. Иногда сжимал моё бедное горло свободной рукой. И не останавливался, пока я всё-всё с его руки не слизал, пока горячие слёзы не промочили волосы на висках, пока у меня — вот уж вовремя, да — не начало снова вставать.

— А ты полон сюрпризов, — похвалил меня Павлов и погладил между ног влажной, сто раз облизанной мною ладонью.

— Работа у меня такая. — Мой голос сипел и хрипел.

— Да нет, у тебя настоящий талант. — Павлов хмыкнул и, аллилуйя, оставив мой член в покое, поднялся с кровати. — Ну и работа, конечно.

Это был самый странный секс в моей жизни. Но что страннее, мозговыносящей всего — мне понравилось то, что Павлов делал со мной. Несмотря на неудобство и дискомфорт, на требование покориться и принимать — мне настолько сильно понравилось, что я прямо не знал, что сказать себе самому, как объяснить собственные реакции.

Решил забить. Ну а что ещё я мог с этим сделать? Тащиться от этого — странно, но кинковать всё же приятнее, чем страдашки страдать, будь это хоть сто раз непривычно, дико и странно.

Я посмотрел в лицо Павлова — а он покраснел, кстати. Тоже нехило завёлся от той дикости, что творил.

— А теперь мне можно в ванную? — спросил я.

— Да, конечно. Приводи себя в порядок, и будем обедать.

Глава 9-1. Павлов. Основное блюдо

Глава 9-1. Павлов. Основное блюдо

С женщинами я никогда не мог до конца знать: притворяется она или нет. Шанс быть обманутым оставался всегда. Охи, ахи, дрожь, стоны, слёзы — некоторые весьма умело показывали, как им хорошо в постели со мной, и при этом смотрели из-под ресниц расчётливыми глазами маленьких хищниц. Рано или поздно я замечал такой взгляд на себе. Так поступали все — даже самые милые, внешне глуповатые и наивные.

Вадим оказался другим — по-настоящему страстным, порывистым, искренне наслаждающимся тем, что я с ним делал. Не знаю, что меня так удивило, ведь я уже видел его во время секса. Выбрал его именно из-за откровенности, искренности проживаемого удовольствия. Он отдавался без остатка, не скрывал чувств и эмоций, кричал и стонал так сладко, как бывает только в хорошем порно в исполнении лучших актёров.

И когда он, вот такой, напряжённый, почти дрожащий от возбуждения, оказался рядом со мной — я ему не поверил. И не верил, пока его крепкий член не попал ко мне в руку. Ему и правда нравилось всё, что я с ним делал. Даже то, что не нравилось поначалу.

Он кончил. Я его пальцами в рот трахнул, и даже от этого он получил удовольствие. Я сам видел, как дёрнулся его член. Какие уж тут сомнения.

И я точно знал, как выглядит человек, который не хочет заниматься сексом, но вынужден прогибаться и подставляться. Прошло много лет, но этого мне не забыть. Вадим вёл себя со мной совершенно иначе. Его «хочу» было большими буквами написано прямо на лбу. Я думал: он так притворяется — и ошибся, что признаю.

Оставался вариант, что Вадим со всеми такой. Нимфоман. Ведь бывают зависимые от секса и женщины, и мужчины, получающие животное удовольствие под любым и в любой ситуации, даже насилия. Повышенную чувствительность, отзывчивость, сексуальность и чувственность Вадима нельзя отрицать... Но обвинять его в том, что он псих — да-а, только я мог додуматься до такого. Всё с ним нормально, и хватит уже над собой и над ним издеваться.

Когда мы целовались на диване, он краснел, задыхался и облизывал губы не из желания понравиться, а потому что ему было со мной хорошо. Не притворялся и здесь, когда дерзил, сверкал глазами и притирался ко