Любовник Павлова - Ника Маслова

class="p1">Когда дверь ванной комнаты закрылась за Павловым, и я, наконец, остался один, всё, чего мне хотелось — с чувством, толком и расстановкой побиться головой о стену. Хорошенько так, что аж до боли.

Это ж надо было так попасть — по собственной глупости и несдержанности. Но Павлов верно подметил: я хотел секса прямо сейчас. Причём не просто кончить, а трахнуться именно с ним — крутым мужиком, годящимся мне в отцы, ну плюс-минус лет пять. Мало того, я хотел, чтобы это Павлов меня поимел — жёстко, цинично, как танк — в общем, чисто по-павловски. Про наоборот даже не думал. Да и с таким, как Павлов, смена позиций — из области нереального.

Желание во мне не унималось даже сейчас. Тлело где-то там на подкорке, томилось в ожидании гарантированного исполнения. Не знаю, как Павлову удалось меня зацепить, но даже под текущей по телу водой, я чувствовал себя скворчащим барашком на вертеле, которого медленно поворачивают над огнём — тщательно готовят к подаче на стол как главное блюдо.

Снять скопившееся напряжение можно, конечно, но дрочить себе тупо, когда в спальне ждёт человек, в постель которого придётся лечь совсем скоро.

«Придётся, Вадимка? Да ты побежишь в эту постель, сверкая до блеска надраенной жопой!»

Тот случай, когда от одной мысли вздрогнешь. Только в самые худшие минуты мой внутренний голос приобретает интонации брата. Макс — тот ещё муданыч, умеет быть гадом, пусть он и мой брат, родившийся всего на полчаса раньше меня. В детстве мы с ним достаточно соревновались, ругались и дрались, отношения выясняли, чтобы из всех людей на свете он стал тем, кто точно знает каждое моё уязвимое место.

Если бы брат находился здесь и мог говорить, я бы наверняка от него и чего похлеще услышал. Макс знал и другие способы убеждать, кроме вербальных. Удар у него отлично поставлен. Врезал бы мне пару раз, схватил за руку и потащил за собой. И мы бы бежали, бежали, чтобы оказаться от дома Павлова и самого Павлова далеко-далеко.

А затем сказка о брате-спасителе кончилась бы, и Макс обязательно бы сказал кое-что, что я от него уже слышал: «Вадимка, ну ты и дурак. Тебе что, этот богатый хрен нужен? Да открой глаза, посмотри кругом. Сколько красивых хороших девочек в лепёшку расшибутся, только бы быть с тобой. Не понимаю, чего тебе не хватает? Ну признайся, ты ведь это всё несерьёзно. Ты ведь устроил всё это, чтобы меня позлить, да? Я знаю, ты ведь не такой. У меня не может быть брата, трахающегося с другими парнями, а уж с взрослыми мужиками, да ещё и деньги у них брать... Ты что, вообще кукушкой поехал? А если вся эта гей-стори дойдёт до отца?..»

Не знаю, почему мне именно сейчас вспомнился тот разговор, обвиняющий тон, презрительно кривящиеся губы Макса и всё, что из того нашего столкновения вышло, одно хорошо — теперь я знаю, чем бороться с неуместной эрекцией.

Как Макса вспомнил, тот вечер в гей-клубе, как нас несло, что мы говорили друг другу и к чему всё это привело — так всё и опало. Ну или опало почти. Я взглянул на подвявший член и облегчённо вздохнул. Кончить в ближайшие минуты, всего лишь прикоснувшись к себе во время мытья, больше мне не грозило.

Быстро вымывшись внутри и снаружи, я вышел из душа, обернул бёдра пушистым полотенцем, белоснежным и мягким. Макс, блин, как вирус, всё не шёл из головы. Его, блин, вообще не касалось, кого я люблю, с кем трахаюсь, сплю, у кого беру деньги. Его, блин, это вообще не должно волновать. Он лежит дома, под присмотром мамы, как чёртов овощ. Ему больше не врезать мне по уху и ничего не сказать, даже не посмотреть с выражением, так, чтобы проняло. Я к нему не пойду виниться за то, что трахаюсь с Павловым за бабло. Тем более что это бабло пойдёт на операцию Макса, он встанет на ноги и об этом никогда, никогда, никогда не узнает.

Я с силой потёр лицо, так что побледневшие было щёки порозовели, пощипал себя в разных интересных местах, чтобы вернуть блеск глазам. Улыбнулся, глядя в зеркало на своё отражение. Сначала получалось не очень, но метод физиологической поддержки эмоций сработал, как у всех и всегда, и образ Макса померк и отдалился достаточно, чтобы улыбка стала живой, а не как у восковой куклы в музее мадам Тюссо.

— Дурак ты, Максимка, — сказал я, глядя в зеркало на себя, такого похожего на прежнего, здорового Макса. — И даже не думай, что я делаю это для тебя. Баблишко на операцию нужно, с этим не спорю. И взять его неоткуда, кроме как здесь. Но трахаюсь я с Павловым потому, что хочу этого. Он горячий мужик, а ты вечно по девочкам, с парнями ни-ни. Так какого ж хера ты меня гнобишь и позоришь? Не читал, но осуждаешь? Ты откуда такой взялся, а, осуждатор из заплесневелого прошлого строителей коммунизма? — Я закрыл глаза и вздохнул. — Я вообще не понимаю, почему сейчас с тобой говорю. Тебя здесь нет. С тобой сейчас никто не может поговорить, а я уж тем более.

Я открыл глаза и, увидев то же самое отражение, улыбнулся себе. Показал лайк и ещё раз, двумя руками. Художественно растрепал волосы. Задрал подбородок. Встал в красивую позу, поиграл мускулами.

— Давай соберись, Вадим. Взял себя в руки, плечи расправил и пошёл красивой лёгкой походкой охмурять мужиков. — Я ткнул указательным пальцем прямо в зеркало. — Не дрейфь, всё ты сможешь. Увидишь, Павлов с твоих рук ещё есть будет. Только покажи класс, трахни его так, чтобы у него челюсть отпала.

Я шумно вздохнул и сбросил полотенце на пол. Чуток поработал рукой, и член вновь приподнялся в ожидании скорых приключений на задницу. Я выглядел хорошо. Готовым, настроенным на секс, шалым и борзым. А Павлову как раз отвязная борзота нравилась, притворная скромность и глазки в пол — нет.

— Порви его, детка, — пожелал я себе и подмигнул зеркальному отражению.

*

Если кнопка "Купить книгу" не работает, то вы сможете включить функцию покупки из карточки книги по ссылке: https:// /books/lyubovnik-pavlova

Глава 10-2. Вадим. Между струек

Глава 10-2. Вадим. Между струек

Я вышел