Записки подводников. Альманах №3 - Виктор Иванович Чаплыгин

полную беспомощность Лебедева, заискивающе заговорил с проверяющим на свои высокие политические темы. При этом он объяснял каперангу трудности экипажей, заступающих на боевое дежурство и, приглашал к себе на борт повторно. Они так увлеклись этим процессом, что на какое-то время оставили Лебедева без внимания. Последний продолжал искать хоть какое-то объяснение, но на ум ничего не приходило.

К счастью (иначе мощный старпомовский мозг мог бы заклинить) или к несчастью, бесплодные поиски ответа на вопрос проверяющего прервал все время молчащий «комсомолец». Веселый, молодой, бравый! Шапка из каракуля, на лице все неполных 23 года, лицо бледно-интеллигентное:

«Товарищ капитан 3-го ранга! Скажите пожалуйста…», – начал «комсомолец».

И то, что еще недавно в глубине души возмущало Лебедева (дикое несоответствие молодой физиономии и звания капитан-лейтенанта и каракулевая шапка), ушло на задний план. Истерзанная душа Лебедева потянулась к нему как к светлому лучу солнца.

«Скажите пожалуйста, когда был последний Пленум ЦК ВЛКСМ и какие вопросы он рассматривал?» – завершил вопрос капитан-лейтенант.

Это был последний удар судьбы.

– «Какой Пленум? Что это за лабуда? И при чем здесь я, флотский офицер? Взять бы сейчас и прикончить этого франта?», – пронеслось у него в голове.

Однако, вслух, ясное дело. Этого говорить было нельзя. Закаленный годами флотской службы старпом беспомощно взмахнул «крыльями», поникнув головой, печально прошмакал губами:

– «Извините, я не готов ответить на этот вопрос»

Он был повержен, уничтожен…

– «Что же дальше, что же будет??». И он знал что будет. Дальше будет РАЗБОР! Его политическая безграмотность, выдвинутая на передний план политработниками, затмит отсутствие командования и части экипажа при «ветре-2». Это будет позор для всего экипажа. Могут и очередное звание задержать…

Старпом Захаров с соседнего экипажа уже не мог выдержать пытку смехом. Он рассматривал установку «РУСИ», изучал глазами вахтенного ПРК, из кармана которого повалил дымок (похоже в пылу разборок он засунул окурок в карман, да так и застыл, внимая всему происходящему. Не так часто у нас, на северах можно лицезреть московские комиссии, да еще вблизи).

– «Только не засмеяться, только не улыбнуться», – отдавал себе приказ капитан 2-го ранга Захаров.

Ах, как это было тяжело сделать. И сделав вид, что закашлялся, прикрыв рот ладонями, Захаров, с красными глазами, бросился из ПРК.

Замполит Радюк уже устал отвлекать проверяющего. Каперанг сказал «Мне все ясно, хочу поговорить с экипажами», и «комиссия» исполнив свой долг величественно покатилась опять на пирс. Обалдевший и уже давно ничего не понимающий Лебедев подумал «А вдруг ко мне?», но увидев успокаивающее подмигивающее лицо Радюка, почувствовал, что еще не все потеряно. Не веря своим глазам Лебедев увидел, как комиссия, опекаемая соседним замом опять спустилась на «К-92».

Старпом Лебедев с трудом подбирая русские слова, упрашивал друга:

– «Володя, сделай что-нибудь! Спасай! Ко мне сейчас нельзя, на борту ни кэпа. Ни зама, ни секретаря. Может им налить?».

Захаров милостливо молвил:

– «Ладно, попробуем», – не покидать же товарища в беде.

Через полчаса томительного ожидания Лебедев, не выдержал, позвонил соседям:

– «Володя, ну, что?»

– «Сейчас они у зама, он их развлекает»

– «Володя, делайте что хотите, но ко мне не пускайте»

– «А сколько ты можешь дать?»

– «Два литра»

– «Два мало, нужно три, да и то ничего не обещаем»

Через минут пятнадцать Захаров оповестил своего коллегу, что вроде бы берут. Радостно задрожав, Лебедев, осторожно промолвил:

– «Володь, запиши это в долг, у меня сейчас нет. Вот те хрест, отдам…», на что Захаров снисходительно ответил:

– «Добро, договорились. Только не забудь нашу доброту!»

В ответ раздались булькающие звуки, из которых с трудом можно было разобрать:

– «Володя, Володя, – обязан. Обязан по гроб жизни…»

В это время в соответствии с инструкциями дежурно-вахтенная служба соединения докладывала по всем каналам о внезапной проверке. По «Ветру-2» вызывались смены, командование лодок. Начальник политотдела, будучи на дне рождении у товарища, дал команду своему заместителю, – ночевать на ПКЗ. Тот в свою очередь, устроил тотальную проверку присутствия замполитов на бортах, в наличии оказалось менее половины. Ясное дело, они все были сразу вызваны. К двум часам ночи забегали оповестители, СПНШ был отправлен проверять казармы, была усилена дежурно-вахтенная служба. Словом, служба заработала…

И только, водная гладь залива была не обеспокоена этим шумом. Почти зеркальная поверхность, как бы надсмехалась над нашей беготней.

Самое интересное началось утром, когда командир, прибыв на утренний доклад к начальнику штаба был остановлен начПО вопросом:

– «Лашин, почему не докладываешь о том, что на борту была проверка Политуправления?»

– «Какая проверка?», – искренне удивился командир.

– «Так ты, что не был на корабле?»

– «Да, я, товарищ капитан 1-го ранга со вчерашнего дня не сходил. Всю ночь провел на лодке».

– «Ладно, будем разбираться», раздражено сказал начПО.

Оба были недовольны собой. НачПО не мог не поверить командиру, разве, что тот был мертвецки пьян. Но это было маловероятно и непохоже на Лашина. Командир же не понял, что за прихват инициировал начПО, хотя в душе понимал, что его зам мог «спавиться» с любой комиссией. Но не доложить? Этого быть не могло.

Уже на завтраке командир ехидно сообщил замполиту: НачПо совсем с катушек съехал. Пристал ко мне с какой-то комиссией, что вчера вроде бы была у нас на борту…»

В это время силами офицеров штаба дивизии доподлинно было установлено (основания докладные записки дежурно-вахтенной службы), что на борт «К-92» спускалась московская комиссия. На поиски этой комиссии были отправлены все силы политотделов флотилии и дивизии. Дело дошло до ЧВСа, который нелицеприятно высказался о московских штучках: «Играют в шпионов, мать вашу…».

Дело закончилось к обеду, когда раскрутили Радюка. Он рассказал почти все, утаив лишь договоренность по шилу. Оба высоких начальника были люди с чувством юмора. Остался довольным и Лебедев, избежав всяких разборок и с удовольствием доложив командиру, как он здорово всех прикрыл. Штаб дивизии задним числом оформил этот случай как плановое внезапное учение по оповещению экипажей. Старпом методом нематериальных сделок и взаимозачетов все-таки умудрился утром занести на бербазу три литра спирта. Бербазовские узбеки (или таджики) за два часа перебросили двигатель с ГаАЗика, стоявшего на консервации по мобилизационным планам.

Словом, все остались довольны. Только командир долго не мог понять: зачем замполиту нужна была его шапка с ручкой.

Ососбист

У особистов такой же процент уродов и нормальных парней, как и у любой другой специальности. Мне лично, попадались больше нормальные. Урод был только один.

Хочу поделится воспоминанием об одном случае. В 1983 г. ПЛ «Б-7» перегоняли из Лиинахамари (СФ) в Крондшатдт на средний ремонт. Спешно загрузили лодку топливом, продовольствием, получили торпедный