Молочник - Владимир Алексеевич Абрамов

и запаниковала, она взяла в руки журнал и стала с серьёзным видом в него смотреть, будто нашла что-то интересное. Что она не читает, было ясно, ведь журнал она взяла вверх тормашками. Похоже, что девочка смутилась и не знала, как реагировать на мои слова. Я застал её врасплох… В купе повисло неловкое молчание.

Раздался гудок, предупреждающий о скором отбытии. Поезд набрал скорость, за окном мелькали дома. К нам в купе заглянул пятикурсник Гриффиндора — Невилл Лонгботтом. Его круглое лицо горело от напряжения: одной рукой он тащил чемодан, другой держал свою жабу, которая норовила вывернуться.

— Привет, Гарри, — пропыхтел он. — Привет, Джинни. Всюду забито, не могу место найти.

Тут же обнаружились те, к кому он обращался, они подошли с другой стороны — Гарри Поттер и Джинни Уизли. Луна как-то излишне радостно восприняла появление чемпионов, хотя прочитать это на притворно спокойном лице сумел бы лишь человек, который её хорошо знает.

— Ничего не всюду, — возразила Джинни. — Здесь полно места. Здесь только полоумная Лавгуд и бешеный Криви.

Невилл пробурчал что-то в том смысле, что не хочет никого беспокоить.

— Не будь дураком, — засмеялась Джинни. — Они не будут возражать соседству с двумя чемпионами!

— Идите в жопу! — спокойным тоном произнёс я.

— Эй, ты чего? — сказала Джинни. — Привет, Луна. Можно нам к вам?

Луна оторвалась от журнала и подняла на гриффиндорцев глаза. Скользнув по Невиллу, её глаза остановились на Гарри. Она кивнула.

— Спасибо, — улыбнулась ей Джинни.

— Вы что, не слышали? Я вам сказал: вы в жопу, мы в Хогвартс. Нечего меня игнорировать. Чемпионы, они, понимаешь! Зашла звезда ютуба и сразу начала с оскорблений. Валите отсюда в тамбур, там на чемоданах своих езжайте!

Невилл и Гарри смутились и стали отводить глаза, а Джинни нахмурилась и стала бросать на меня гневные взгляды, её ноздри хищно раздувались.

— Колин, пусть садятся, — успокаивающим тоном произнесла Лавгуд. — Джинни не хотела нас обидеть, у неё такая манера общения.

Невилл неразборчиво пробурчал что-то вроде извинений.

— Ну, прости, Колин, — ухмыльнулась Джинни.

— Извините и здравствуйте, Луна, Колин, — кивнул нам Поттер.

— Ладно, заходите, но будете обзываться, не посмотрю на титулы, выкину за шкварник в тамбур.

Гарри и Невилл положили три чемодана и клетку с белой полярной совой на багажную сетку и сели. Луна смотрела на них поверх перевёрнутого журнала. Изредка она моргала, но гораздо реже, чем нормальные люди. Она всё таращилась и таращилась на Гарри, который сел напротив неё рядом со мной и теперь жалел об этом. Девочка явно сравнивала нас — оба в очках, со шрамами, только один темноволосый, другой блондин.

— Хорошо провела лето, Луна? — спросила Джинни.

— Да, — потусторонним голосом ответила Лавгуд, не сводя глаз с Гарри. — Да, очень даже неплохо. А ты — Гарри Поттер, — добавила она.

— Я и сам об этом догадываюсь, — сказал Гарри.

— Нет, это я Гарри Поттер! А он клон, — показал я указательным пальцем на Поттера.

Невилл хихикнул. Луна перевела на него бледные глаза.

— А кто ты такой, я не знаю.

Почему-то в этой фразе мне послышалось: «Вы кто такие и какого чёрта к нам припёрлись?». Эх… Луна очень культурная и терпеливая девочка, она не может отказать пусть бывшей, но всё же подруге, даже если та начинает общение не с приветствий, а с оскорблений. Мне хотелось добавить: «Кто вы? Я вас не знаю. Свалите и дверь запилите!».

— Я никто, — быстро сказал Невилл.

— Неправда, — резко вмешалась Джинни. — Невилл Лонгботтом — Луна Лавгуд и Колин Криви. Луна и Колин на одном курсе со мной, но на Райвенкло и на Пуффендуе.

— Ума палата дороже злата, — сказала Луна чуть нараспев.

— Прими мои соболезнования, Невилл. Только что слышал о твоём отце.

Подняв перевёрнутый журнал так высоко, что её лица не стало видно, Лавгуд замолчала. Гарри вскинув брови, посмотрел на Невилла.

— Колин, мне действительно жаль, — сказал Гарри. — Джинни не хотела тебя обидеть.

— Ладно, проехали. Она пыталась убить меня, я… — хотел сказать: «Я хотел убить её, так что теперь мы квиты. Один-один!». — Хм… сделаю вид, что забыл об этом.

Джинни отвела взгляд в сторону, словно не замечая меня, но было видно, что ей стало некомфортно. Луна опустила журнал и посмотрела на меня с лёгким осуждением. Но ей можно, к тому же она знает о том, благодаря кому по той же схеме Джинни стала чемпионкой на Турнире Трёх Волшебников.

— Что случилось с твоим отцом, Невилл? — спросил Поттер.

— Его убили, — всхлипнул Лонгботтом, он осунулся и задрожал.

Поезд, громыхая, ехал уже по открытой местности. День был странноватый, неустановившийся: то вагон был полон солнечного света, то набегали мрачные тучи. В купе повисла тишина, никто не знал что сказать.

— Пожалуй, мы пойдём, найдём знакомых, — поднялась Джинни.

Гарри и Невилл тут же засобирались, они с радостью хотели покинуть купе и сделали это раньше Уизли.

— Но я не забуду… — зловещим шёпотом произнёс я вслед Джинни. Она вздрогнула.

Сразу после их ухода я наложил на купе звукопоглощающие чары.

— Колин, зачем это было надо? — Луна отложила журнал и слегка оживилась.

— Зайка, я всё понимаю… Я перед Гарри и Джинни виноват не меньше, может быть, даже больше, но не могу забыть и простить обоих. В мире есть люди, которые готовы простить даже своего палача, но я не принадлежу к таковым. Точно не после пережитого. Да и что случилось? Ребята получили путёвку к приключениям, которые они так любят. Ни тебе гигантских змей, способных убить взглядом, ни полугода на больничной койке. Они могли бы ничего не делать, просто падать в обморок, как Джинни в первом туре. Никто же с кнутом над душой не стоял и не говорил: «Плыви! Ныряй! Беги!». А Гарри вообще стал основной причиной возрождения Сама-Знаешь-Кого! Если бы он не стал за мной следить и красть чужие вещи, то мы бы спокойно сдали диадему Дамблдору. На этом бы всё закончилось. И тут они к