«Ваш Рамзай». Советская военная разведка в Китае и хроника «китайской смуты». 1922–1930 годы. Книга 1 - Михаил Николаевич Алексеев

агент военной разведки, американский коммунист Уиттэкер Чэмберс, работавший вместе с Улановским в его бытность нелегальным резидентом в США в 1931–1934 гг., вспоминал: «Было что-то обезьянье во взгляде его карих глаз, то озорных, то тоскливых… Они смотрели на всё спокойно, проникая за пределы, очерченные политическими теориями и доктринами, с безотчётным милосердием, замаскированном под иронию, с мудростью человека, знающего, что насмешка над безумием жизни начинается с насмешки над самим собой. Он был скромным человеком (из-за чего люди помельче неспособны были его достаточно оценить), хорошо знающим пределы своих возможностей и нисколько этим не озабоченным. Но его жизненный опыт был огромен, он прекрасно понимал людей, хотя частно поступал по отношению к ним вразрез с тем, что подсказывал разум. Потому что человечность была сильнее других его качеств. И он обладал редкой способностью видеть вещи с точки зрения другого человека…».

«И, однако, – продолжал свою характеристику Улановского Чэмберс, – его любимым выражением было: „Я бы тебя шлёпнул!“ Я нисколько не сомневался, что в случае надобности он так бы и сделал – застрелил бы меня ради безопасности дела или подчиняясь приказу. Он знал по опыту, что все мы живём под властью необходимости, против которой его природное сострадание к людям бессильно. Но я не сомневался также, что он сделал бы всё возможное, чтобы спасти меня или любого другого, потому что он ненавидел железную хватку необходимости…».

«Памятуя, что на Востоке основным моментом для легализации является не приобретение хорошего паспорта, а наличие какой-нибудь „крыши“, я уже в Берлине начал работать в этом направлении», – писал Улановский в «Организационном отчёте о работе в Китае». Вся подготовка к поездке проходила при поддержке и участии резидента в Берлине «Рихарда» – К. М. Басова (Абелтынь Я. Я.), который информировал Центр о проделанных шагах.

В двух газетах – «Берлинер Тагеблат» и «Берлинер Цайтунг» – Улановский поместил объявление, что коммерсант, следующий в Китай, принимает представительства от фирм, предпочтительно металлургических. Результат получился несколько неожиданным. Из Роттердама и от немецкой фирмы «Шельда Консорциум» поступили предложения явиться для переговоров о представительстве по сбыту оружия в Китай. Перспективы, вытекавшие из этих предложений, показались Улановскому очень заманчивыми. Открывалась возможность нелегально сбывать в Китай с согласия французского и бельгийского правительств, а также Рейнской межсоюзной комиссии немецкое оружие с возможным последующим транзитом в Индию или Индокитай. Уже тогда было ясно, объяснял позднее Улановский, что в случае провала скандал получился бы крупный, но «…мы остались бы совершенно в стороне».

Центр одобрительно отнёсся к идее Улановского, отметив в письме «Рихарду», что «мы точно также полагаем, что Шерифу заниматься торговлей оружием не только можно, но и нужно, что даст ему хороший способ проникновения в соответствующие круги».

Здесь же, в Германии, Улановский встретился с Зорге и радистом Вейнгартом. Их подготовкой к поездке также занималась берлинская резидентура. Пребывание в Германии Улановского и Зорге, по мнению Басова, было использовано с максимальной пользой для получения необходимого прикрытия.

29 ноября 1929 г. Басов доложил, что «подготовка к отъезду и будущей деятельности окончательно закончена» и что его подопечные «уедут 7-го декабря и будут на месте 10-го января». Пребывание в Германии Улановского и Зорге, по мнению Басова было «использовано с максимальной полезностью для получения отсюда прикрытия на месте».

Дела у Зорге, по докладу берлинского резидента в Центр, обстояли следующим образом:

«Ика. Получил официальное поручение от имеющ[егося] здесь института по изуч[ению] Китая по сбору научного порядка материалов и даже ряд рекомендат[ельных] писем. Кроме того, он взял договор (фиктивный и ни к чему не обязывающий) от одного издательства – написать труд по Китаю и взял представит[ельство] (быть корреспондентом) для здешней „Getreide Zeitung“. Все эти комбинации дают хорошую легализацию, а главное, богатые возможности для завязывания политико-экономич[еских] связей на месте. Ика думает серьёзно заняться корреспонденцией с указанными учреждениями, что даст действительно прочное прикрытие. С самого начала он сразу войдет в немец[кую] колонию и через их связи получит соприкосновение с кит[айской] интеллигенцией, а представит[ельство] института даст ему возможность получить связи в … кругах».

Что стояло за этими скупыми строчками? Приехав в Берлине, Зорге остановился по адресу Шарлоттенбург, Рейхсканцлер плац, 1. Как и планировал, он разыскал своего старого знакомого Виттфогеля. Последний, узнав, что Зорге собирается в Китай, свёл его со своим коллегой, синологом профессором Рихардом Вильгельмом, возглавлявшим институт Китая. Благодаря этому знакомству, Зорге вскоре подписал договор о подготовке исследования «Происхождение и развитие банковского дела в Китае» для влиятельного Германо-Китайского общества. Договор отличался ещё и тем преимуществом, что был исполнен на немецком и китайском языках и заверен нотариусом.

Берлинская газета сельскохозяйственной направленности «Дойче гетрайде цайтунг», место штатного корреспондента которой в Китае удалось получить Зорге, выходила шесть раз в неделю. Издавал газету «Гетрайде кредитбанк АГ». Издатель газеты доктор Юстус Шлосс через германский МИД получил рекомендательное письмо к генеральному консулу Германии в Шанхае барону Рюдту фон Колленбергу-Бедигхайму. В рекомендательном письме сообщалось, что доктор Зорге «направляется в Шанхай, чтобы изучить положение в китайском аграрном секторе» и что он «напишет серию статей для „Дойче гетрайде цайтунг“. В этой связи излагалась просьба „оказать содействие г-ну доктору Зорге в сборе информации и материала во время его пребывания в Шанхае“».

Проведённая подготовка в Берлине к последующей легализации в Китае оправдала себя и выдержала проверку временем. Подобная продуманная легализация была исключением на общем фоне формального отношения к этому существенному элементу безопасной и плодотворной деятельности разведчика.

Зорге оказал помощь и Улановскому, обеспечив его представительством от двух фото агентств, снабжавших немецкую прессу фотохроникой из Китая.

Центр дал согласие на перевод из Берлина в Шанхай на имя Зорге ежемесячного жалования. В том, что касается радиста, Вейнгарта («Зеппель»), для него в части обеспечения легализации ничего не удалось сделать. В Китай он выехал по своим документам.

Биография во многом похожая на биографию Макса Клаузена, с которым они пересекались и в Германии, и в Москве.

Перед отъездом Улановский получил адрес для направления писем в Германию. От пересылки почты в книжках из Китая, как «это один раз проделал Джим», хотя на это уходило 1 ½ месяца Центр, «пока что отказываться» счёл «нецелесообразным».

Резидент берлинской резидентуры Басов («Рихард», Абелтынь) докладывал в Центр в феврале 1930 г.: «Под легализацией мы ещё не научились понимать такое устройство наших основных работников, при котором они имели бы возможность не только жить в стране, но и соприкасаться с соответствующими общественными слоями страны и таким образом обрастать собственными знакомствами и связями. Под легализацией мы часто понимаем наличие у работников сносной липы, сплошь и рядом без необходимых