Будни старого психиатра. Байки о пациентах и не только - Доктор Иваныч

он наклонился и в постель ножом тыкает! Заорал: «Иди отсюда, чего ты смотришь! Он меня зарезать хотел!» Я перепугалась, что сейчас и на меня набросится. На улицу выбежала, за дом зашла и полицию вызвала. Они с пистолетом зашли, ну, думаю, сейчас, наверно, застрелят. Но ничего, скрутили и наручники надели.

– Запой-то сколько длился?

– Две недели.

– А вообще давно пьёт?

– Ой, да всю жизнь. Он водителем работает, столько мест поменял, что не сосчитаешь. Удивляюсь, как только его прав до сих пор не лишили. Но правда, за руль никогда пьяным не садился. Сейчас он в колледже работает, там директор очень хорошая, терпит его. Вот только надолго ли…

Виновник торжества, голый по пояс, сидел на полу в застёгнутых сзади наручниках под бдительным надзором двух полицейских. Лицо его с неаккуратными разлохмаченными усами было опухшим и желтоватым.

– Ну чего, эй, давай, короче, вали меня! Но я тебя один <фиг> не прощу! – говорил он непонятно кому.

– Уважаемый, что случилось? С кем ты тут воевал?

– А вы спросите у Алика, он вам всё расскажет, он же живой!

– И где же этот Алик?

– Вон, чё, не видишь, что ли? Вон на кровати лежит! Э, а эта <распутная женщина> чего тут делает? Вы, что ли, её привели? – спросил он, глядя в открытую дверь другой комнаты.

– Нет, мы <распутных женщин> ни к кому не приводим, мы ж не сутенёры какие-то! – ответил фельдшер Герман.

– Эй, ты, <самка собаки>, – обратился он к невидимой женщине. – А чё у тебя ноги-то такие? Фу, блин, уродина! Смотрите, смотрите, а чё у неё ноги, как куриные лапы?

– Ничё, просто так задумано, – ответил я.

Поскольку больной крепким телосложением не отличался и откровенной агрессии ни к кому не проявлял, увезли мы его в наркологию сами, без сопровождения полиции. Просчитался, бдобровольно, взаперти сидел, опасаясь повторения запоя. Но беда пришла откуда не ждали, ведь для белой горячки преград нет, никакие двери от неё не спасут.

Дальше поехали мы к избитой девушке восемнадцати лет, находившейся в состоянии алкогольного опьянения. Ожидала она нас в общежитии одного из колледжей.

На вахте нас встречала весьма опечаленная пожилая женщина:

– Здравствуйте, я воспитатель. Всё же нашла она приключений себе на з***ницу. Она вообще неуправляемая, занятия прогуливает, с мужиками старше себя шляется. Вся истаскалась. И что её держат, не понимаю. Выгнали бы давно, и проблем бы никаких не было.

– А сейчас-то что случилось?

– Пришла пьяная, грязная и с разбитой рожей. Сказала, что какой-то знакомый избил.

Виновница торжества в перепачканной белой куртке и в уличной обуви лежала на кровати, уткнувшись в подушку, и громко рыдала. Две её соседки спокойно сидели за столом, никак не вмешиваясь в происходящее.

– Арина! – громко окликнул я её. – Ну-ка, давай поворачивайся к нам лицом! Хватит реветь! – громко и решительно скомандовал я и потянул её за куртку. В подобных случаях нельзя сюсюкать и упрашивать, иначе пьяные слёзы будут неиссякаемыми.

Рыдания резко стихли, и она быстренько села на кровати. Нос разбит, по лицу кровь размазана, под обоими глазами назревали гематомы. Да уж, хороша, нечего сказать.

– Что случилось? Тебя избили? – спросил я.

– Да! Он по лицу меня бил!

– Кто «он»?

– Миша, я не знаю фамилии.

– Он с тобой учится?

– Нет, мы только сегодня познакомились.

– И за что же он тебя?

– Ну он, короче, меня в гаражи потащил, наверно, из***силовать хотел, а я закричала, стала вырываться, рожу ему расцарапала. Он тогда меня ударил и ушёл.

– Ты о нём хоть что-то знаешь? Где живёт, работает или учится?

– Нет, я же сказала, мы только познакомились!

– Что тебя сейчас беспокоит?

– Нос болит, дышать не могу. И голова болит.

– Всё понятно, поехали в больницу. Девушки, к вам просьба, поедемте её сопровождать, – обратился я к соседкам. – Вдруг откажут в госпитализации, так вы её обратно привезёте, а то опять на приключения нарвётся.

Хоть и без особого энтузиазма, но они всё-таки согласились. Выставил я под вопросом закрытую черепно-мозговую травму, сотрясение головного мозга, перелом костей носа, после чего в стационар её увезли. Её у нас приняли, расписавшись в карте, а уж госпитализировали или нет, это нам неведомо.

Вот и всё, этот вызов последним оказался. В этот раз не сильно рано нас вернули. Пока всё дописал да сообщение в полицию передал, так времечко и пробежало.

А на следующий день, как всегда, с утра пораньше, мы на дачу приехали. Но вместо Фёдора к нам его супруга пришла, Евгения Васильевна. Была она запыхавшейся и встревоженной.

– Юра, с Федей плохо! – прямо с порога сказала она.

– Чего случилось?

– Сильно живот болит и рвёт.

– Опять, что ли, чего-то наелся?

– Нет, ничего такого он и не ел. Вечером картошки отварной с солёным огурцом немного поел. А сегодня вообще ничего. Юра, иди, посмотри, а то я прямо боюсь за него!

Фёдор, до неузнаваемости трезвый, лежал на кровати, повернувшись набок.

– Чего случилось-то, Федь?

– Иваныч, сам не знаю! Вечером всё нормально было, а под утро так живот разболелся, что хоть кричи! Я выпить хотел, думал сразу пройдёт, но ничего не получилось. Полстопки выпью, и сразу рвать начинает. Мне бы, главное, выпить сейчас, и тогда бы всё пучком было! Иваныч, сделай мне что-нибудь от живота и рвоты, а? Ну просто, чтоб первую стопку проглотить, а дальше оно само пойдёт, как по маслу!

Живот при пальпации был мягкий, но болезненный, печень заметно увеличена. Склеры – отчётливо жёлтые. Всё было похоже на острый панкреатит и токсический гепатит.

– Нет, Фёдор, пока забудь про выпивку, – вынес я свой вердикт. – Для тебя это сейчас смерти подобно. Судя по всему, разобиделись на тебя печень и поджелудочная. Пощадить их надо, иначе вообще отвалятся.

– Иваныч, ну ё-моё, ну как же так-то? – не на шутку встревожился он. – Как же я теперь без горючего-то, ведь мотор встанет! А потом, ты же сам говорил, что если резко бросить, то может «белка» прийти!

– Так, всё, Фёдор, я вызываю «скорую», и в больничку поедешь. Это не обсуждается!

К сожалению, наши дачи находятся в зоне обслуживания другой «скорой», из райцентра. Но всё обошлось хорошо. Фёдора в сопровождении супруги увезли в хирургическое отделение местной ЦРБ. На другой день я побывал у него и остался доволен тем, что состояние заметно улучшилось. Однако его настроение было ниже плинтуса. Ещё бы, мало того, что выпить не дают, так ещё голодом морят и лишний раз вставать не разрешают. А что делать, уж таков принцип лечения острого панкреатита: