Будни старого психиатра. Байки о пациентах и не только - Доктор Иваныч

Неисправимый Фёдор

Уж который день одно и то же: холод жуткий и дожди. Льёт и льёт, будто прорвало. А в совокупности с ледяным ветром всё это является эталоном позднеосенней мерзопакости.

Нет, что ни говори, но всё же есть у природы не просто плохая, а безмерно отвратительная погода.

В один из своих выходных дежурил я на баскетболе. И была там странная странность: в зал меня не пустили. Сидеть пришлось в предбаннике и наблюдать за игрой через монитор. Нет, я не в обиде, конечно, тем более, что баскетбол не входит в круг моих интересов. Просто совершенно непонятно, почему врача нужно держать на расстоянии. Но всё-таки главным является то, что моя помощь никому не потребовалась.

В этот раз не стал я останавливаться у крыльца для принятия дозы никотина. Какое от этого удовольствие в такое погодное непотребство?

Только вошёл в медицинский корпус, как чуть не врезался во врача Чеснокова, который дымил в приоткрытую дверь.

– Чтой-то ты, Сергей Анатольевич, начальственный запрет нарушаешь? Надежда Юрьевна на прошлой конференции всякими карами грозила.

– Да ну их всех на х***ен, – флегматично ответил он. – Юрьевна давно забыла, что такое работа на линии, а главный и отродясь не знал. Им нас не понять. Сегодня под утро мы парня пьяного с разбитой башкой на улице взяли. Фельдшер мой начал помощь оказывать, а этот козёл ни с того ни с сего его по лицу ударил. Ну а я не сдержался и ответку ему выписал. Аж звон пошёл! И представляешь, сразу присмирел, заныл: «Всё-всё, не надо, больше не буду!» Так что я не просто курю, а стресс и усталость снимаю.

– Понятно. А быдло только силу понимает. Всё остальное им воспринимается как слабость. Вот только из-за этих недочеловеков подставляться не хочется.

– Да ладно, Юрий Иваныч, какие тут подставы? Я ж без свидетелей его повоспитывал и без последствий.

Бригада, которую мы меняем, вновь была на месте и сидела в «телевизионке».

– Всем привет, господа! Как поработали?

– Вчера днём какие-то непонятные учения проводили. Сразу двадцати бригадам дали команду прибыть к военному аэродрому.

– Ну прибыли, и дальше что?

– Так вот в том-то и дело, что ничего. Там ФСБ-шники время прибытия фиксировали, и мы сразу уезжали.

– Скорей всего отрабатывалась готовность к теракту или диверсии с большим количеством пострадавших.

– Да, наверно. А так обычная смена: ни хорошая, ни плохая. Ты лучше скажи, Иваныч, за грибами ходил?

– Нет, не ходил, мы лук и чеснок сажали. Ведь погода-то непредсказуемая, земля замерзнет и всё. А вот завтра пойду обязательно, несмотря на погоду, даже если с неба г***но повалится.

Только переоделся, и конференцию объявили. В своём докладе, среди прочего, старший врач сообщила о трагическом ДТП. В результате столкновения двух легковушек погибли мужчина сорока с небольшим лет и его тринадцатилетняя дочь. Виновник был нетрезв и получил сочетанную травму, с которой его госпитализировали в областную больницу. Лично мне очень жаль, что таким нелюдям нельзя отказать в медицинской помощи. К подобным существам нет у меня ни малейшего сострадания.

В конце доклада Галина Владимировна возмущённо сообщила:

– Опять в первой больнице начала чудить терапевт Носова. Никого не хотела принимать, скандалила, бригадам хамила. Двадцать первая привезла женщину с гипертоническим кризом. А эта мадам начала орать, мол, подумаешь, давление сто семьдесят, и вы из-за такой ерунды в стационар везёте. Ей объяснили, что первоначально давление было двести двадцать. Препирались они долго, в конце концов, фельдшер позвонила мне и передала трубку Носовой. Ну а я особо разглагольствовать не стала и сказала, что если сейчас же она больную не примет, то будет иметь дело с директором Департамента.

– Коллеги, я вам говорил много раз, в случае конфликтной ситуации снимайте видео. Но не тайком, а после предупреждения, – сказал главный врач. – Кстати, в скором времени мы закупим нагрудные видеорегистраторы.

Да, госпожа Носова всем известна своими грубостью и хабалистостью. Вот только какими-то волнами её настрой меняется. То она спокойная и покладистая, а то на пустом месте из себя выходит и самодурствовать начинает.

– Теперь я скажу пару ласковых вам, Галина Владимировна, – подключилась начмед Надежда Юрьевна. – В вашей смене фельдшеры дважды вызывали на себя врачебные бригады. Оба раза на инфаркты. Скажите, пожалуйста, эти вызовы с вами согласовывались?

– Нет, но на одном кардиогенный шок развился, а на другом – отёк лёгких.

– И что из этого? Фельдшеры обязаны самостоятельно оказывать помощь. У них для этого всё есть, как и у врачей. Если не знают и не умеют, то тогда встаёт вопрос об их профессиональной компетенции. Напомню, что вызвать на себя битовскую бригаду можно только с одной целью: для помощи в проведении реанимации. И такие вызовы должны согласовываться с вами, вы как старший врач обязаны принять окончательное решение. И ещё, коллеги, мы сделали для вас новые бейджи, безопасные, без верёвок. Коробка будет стоять на столе у диспетчерской, так что после конференции берите и надевайте. Теперь наличие бейджа обязательно.

Это уже вторая попытка администрации нас, извините за выражение, «обейджировать». Первоначально их изготовили на шнурках, которые на шею надеваются. Но мы все решительно выразили протест, ведь такие бейджи представляли угрозу нашей безопасности. По сути, это готовая удавка, которую остаётся лишь затянуть. А на вызовах люди всякие попадаются…

– Почему-то в последнее время некоторые коллеги стали забывать брать подписи за отказ от госпитализации. Имеются в виду случаи, когда вы обязаны её предлагать. Например, на детских вызовах с ОРВИ и прочими инфекциями, независимо от состояния; при подозрениях на острую хирургическую патологию; при гипертонических кризах и так далее.

– Надежда Юрьевна, так нам теперь всех гипертоников нужно в стационар везти? – спросил фельдшер Горбунов.

– Похоже, что вы меня не слышите, Борис Михайлович. Я сказала не про всех гипертоников, а только про тех, у кого гипертонический криз. Надеюсь, вы понимаете разницу между кризом и просто повышением давления? Далее, если больной находится в угрожающем состоянии и отказывается от госпитализации, то в карте это нужно указать отдельно. На третьей странице вы должны подробно расписать, что больному были разъяснены возможные опасные последствия отказа, включая смертельный исход. Да, не летальный, а именно смертельный, чтоб потом родственники не говорили, что не знали значения слова «летальный». Таким образом, в карте должны быть две подписи пациента: под вашим разъяснением и на последней странице в соответствующей графе. Вообще, обо всём этом говорилось не