Мой случайный муж - Анастасия Градцева

— Да. — Я некрасиво шмыгаю носом. — Надо к врачу теперь ехать?

— Зачем?

— Как зачем? Нужны же какие-то инструменты, наверное, чтобы её вытащить.

— Принцесса… — Он вздыхает. — У тебя что, заноз никогда не было?

— Не было.

— Тогда с почином, — с неожиданным смешком говорит мужик. — А теперь немного потерпи.

«Почему?» — хочу спросить я, но не успеваю, потому что он наклоняется к моей ладони, сдавливает палец, в котором засела заноза, а потом… обхватывает его губами!

Это настолько неожиданно и странно, что я изумленно выдыхаю.

— Что ты делаешь? — с трудом выговариваю я и неожиданно для себя краснею так сильно, как будто меня до этого ни разу не трогали мужчины.

Его рот горячий и влажный, острый край зубов царапает мою кожу, стискивает сильнее, палец простреливает резкой болью, а потом все стихает.

Он сплевывает на землю то, что было когда-то занозой, а потом снова притягивает к себе мою ладонь и проводит языком по подушечке пальца.

Влажное, смущающее, неожиданно интимное касание.

— Н-надеюсь, — бормочу я, отдергивая руку, — что у тебя не ядовитая слюна.

— Это вместо спасибо? — иронично хмыкает он, глядя на меня сверху вниз темными, неожиданно веселыми глазами.

— Это вместо спасибо, — подтверждаю я. — Все верно.

У меня в груди все еще жжет от пережитого унижения с этой уборкой и приготовлением завтрака, лицо наверняка опухло от слез и выглядит ужасно, но, как ни странно, я горда собой.

Я расколола огромным топором гребаную деревяшку.

А это кое-что значит.

— На кухне апокалипсис, — говорит мужик после того, как мы молчим уже слишком долго.

— Я сразу говорила, что я не умею это все делать! — вспыхиваю я опять. — И я вообще-то старалась, понятно тебе?!

— Старалась, — подтверждает мужик. — Но получилось плохо. — Слезы опять подступают к моим глазам, но тут он бодро добавляет: — И это не повод реветь, принцесса, это повод понять, что было не так, и в другой раз учесть свои ошибки. Все как с бизнесом. Только коробку яиц проебать не так затратно, как пакет акций.

Это меня неожиданно смешит.

Забавное сравнение.

— И что же было не так? — спрашиваю я с интересом. — Объяснишь?

— Сначала надо было смести весь рассыпавшийся кофе в совок, а потом уже мыть пол. Тогда не осталось бы разводов. А про яичницу… Ну для начала, когда ты что-то жаришь, на сковородку принято наливать масло.

— Серьезно? — искренне удивляюсь я. — А почему ты сразу мне все это не сказал?

Он пожимает плечами.

— Это база. Про такое все в курсе, принцесса.

— Не все.

Мужик тяжело вздыхает.

— Точно не хочешь вернуться домой?

Я хмуро смотрю на него.

— Точно.

— Окей, — кивает он.

— Что, даже не будешь спорить? — удивляюсь я.

Он очаровательно ухмыляется.

— Только идиот будет спорить с женщиной, которая умеет держать в руках топор. Правда, Джек?

Собака гулко лает, откликаясь на свое имя, и я испуганно вздрагиваю.

Ну невозможно же к этому привыкнуть!

Кошмар!

— А можно как-то выдрессировать это животное, чтобы оно было поспокойнее? — вежливо интересуюсь я.

— Это непросто. Но я в процессе, — загадочно отвечает мужик и смотрит на меня с усмешкой.

— Ты же про собаку сейчас, я надеюсь? — хмуро уточняю я.

— Конечно, принцесса, а про кого же еще?

— Кто тебя знает, — бормочу я.

— Ну что, будешь дальше дрова колоть? — светским тоном спрашивает он. — Или, может, лес пойдёшь валить? Коней на скаку останавливать!

— Очень смешно. У меня тут травма вообще-то, — напоминаю я и показываю руку, в которой была заноза.

Тут же вспоминаю, как он вытаскивал ее зубами, а потом лизнул языком мой палец, и изнутри поднимается горячая волна то ли смущения, то ли…

— … хочешь?

— Прости, что? — неловко переспрашиваю я, потому что слишком увлеклась своими мыслями и не услышала вопроса.

— Пластырь хочешь?

— Можно, — бормочу я.

— Сейчас принесу.

Мужик уходит, а я рассеянно оглядываю двор и вдруг замираю.

Потому что собака медленно встает со своего любимого места в углу двора и идет в мою сторону.

— О господи… господи… — бормочу я, отступая назад. — Фу! Отойди! Отойди!

Но собака вдруг одним рывком преодолевает оставшиеся до меня метры. Я пронзительно взвизгиваю, прижимаюсь спиной к забору, а эта псина издает длинный рык, а потом дышит мне в колени и скалит свои жуткие зубы.

Все мое тело застывает от первобытного ужаса, горло перехватывает, и я не могу издать ни звука.

— Принцесса, он не укусит, не бойся, — вдруг раздается голос мужика. — Он просто хочет поиграть с тобой.

Я зажмуриваюсь и мотаю головой. Трудно дышать. Я хватаю ртом воздух, но не могу вдохнуть. Еще одна безуспешная попытка. И еще.

— Принцесса… Твою мать. Джек, фу!

Тяжелое звериное дыхание исчезает, меня обхватывают горячие крепкие руки, я изо всех сил вжимаюсь лицом в уже знакомую мужскую грудь и наконец могу сделать вдох.

Воздух обжигает легкие, на глазах моментально выступают слезы.

Ненавижу себя за то, что опять расклеилась.

Я же никогда не была плаксой! А тут реву и реву…

— Ты в порядке? — хрипло спрашивает он, зачем-то поглаживая меня по спине.

У него теплые широкие ладони.

Это приятно.

— Нет… да, — выдавливаю из себя я, все еще не решаясь оторвать лицо от его рубашки.

— Слушай, ты прям до паники боишься Джека. Мне кажется, это не очень нормально.

— Отстань! — вяло огрызаюсь я.

— Тебя раньше кусала собака?

— Нет! Просто… — я умолкаю.

Он тоже молчит, но как-то так, что понятно: ждет, когда я продолжу.

Делаю вдох-выдох, потом снова вдох и глухо бормочу:

— Когда я была маленькой, мы ездили в гости и