Во имя рода - Андрей Коткин

Мысленно представил себе карту нашей губернии. Большие Пижмы…. Это достаточно далеко. Верст восемьдесят, если не вся сотня, к северу и чуть-чуть к западу, почти на самой границе со Старгородской губернией. Да еще и отрог Заповедного леса нас от этой пакости должен в какой-то мере прикрыть…. О нашей Бугульче и бабуле, наверное, можно не переживать…. Все же уточнил на всякий случай:

— Портал или разлом? И насколько велик?

Вообще-то между этими двумя названными мной понятиями разница только в том, куда они с противоположной от нас стороны выходят. Разломы — проход для демонов — для обитателей тех мест, где они открылись, это вообще бедствие. К счастью нечастое. Обитатели Нижних планов, лезущие оттуда в наш мир, особенно охочи до крови и плоти живых обитателей нашего мира, а магия, ими используемая, — в основном темная, огненная и магия проклятий — относятся к видам, приносящим особо большой урон, да в придачу от нее еще, даже для продвинутых боевых магов, оказывается не так-то легко защититься. Порталы — тоже, конечно, далеко не праздник, и повернуться для людей, обитающих с ними по соседству, могло по-всякому, но, если рассуждать усредненно, все же, по сравнению с разломами, бедствие чуточку меньших порядков.

— Портал. Точно портал. Говорят, большой. Оттуда какие-то громадные ящеры косяком поперли, — с ясно ощущаемыми в голосе нотками облегчения, что у них все-таки состоялся далеко не самый плохой вариант, доложил мне мой товарищ. — И, говорят, магию из этих чудовищ совсем мало кто использует. Отец как раз после того, как нас сюда отправил, собирался вместе с дружиной самообороны отправляться на его блокировку. Он у них там заместитель командира.

— Если все так, как ты говоришь, с этой проблемой быстро разберутся. — Вступил в разговор третий обитатель нашей комнаты, Андрюха Скворцов. — У вас же там поблизости земли Изместьевых, Вязниковых и Буревых, а у них у всех дружины не из самых последних. Вот увидишь, к концу следующей недели они еще и какой-нибудь совместный форпост возле вашего портала организуют и начнут совершать вылазки за добычей в тот мир.

На этом произнесенным самым уверенным тоном заключении все видимые у Андрюшки Мельникова эмоции и подуспокоились. Вряд ли он, конечно, совсем уж перестал переживать за своего родителя, по долгу службы оставшегося в непосредственной близости от потенциально опасного явления, но все же оптимистичным прогнозам со стороны окружающих очень сильно хочется верить.

Утро встретило нас, со Скворцовым, густой пеленой темно-серых туч, до самого горизонта, и сыплющим из тех туч нескончаемым потоком мелкого, но до отвращения холодного осеннего дождика. Похоже, изрядно подзатянувшееся в этом году бабье лето окончательно подошло к концу.

— Ну, вот, а я артефакт с воздушной пеленой от дождя из дома не взял, — огорчился мой партнер по тренировкам.

У меня подобного, достаточно дорогостоящего артефакта, не имелось даже дома, потому просто предложил уже очевидное:

— В спортзал?

Но и в спортзал, расположенный на втором этаже нашего общежития, мы с моим товарищем так и не попали. А второкурсники. Бог его знает, что уж они затеяли там проводить с утра пораньше, да еще с соблюдением секретности, но крепкий, коротко стриженный парнишка, стоящий на входе, перегородил нам дорогу:

— На сегодня спортзал для первого класса закрыт. Завтра приходите.

Пришлось в этот день обойтись без всякой тренировки, и не сказать, чтобы лично я этому факту так уж сильно огорчился. Признаться, эта ежедневно исполняемая тягомотина, с ме-е-дленными движениями и контролируемым дыханием надоела мне хуже самой горькой редьки. Одно хорошо, Скворцов, по-прежнему выступающий в роли моего наставника по данному виду физкультуры, обещал, что еще месяц-другой и можно будет с ежедневных тренировок перейти на поддерживающие, два или три раза в неделю, а в остальные дни просто время от времени проговаривать про себя уже изученные мной дыхательные мантры.

Похоже, заряд оптимизма, внушенный нами Мельникову вчерашним вечером, к нынешнему утру полностью подошел к концу. В наш класс, по коридору учебного корпуса, Андрюшка шел, запинаясь ногой за ногу, а на все разговоры, которыми я пытался отвлечь его от хандры, отвечал невпопад и исключительно односложно. Думал, во время начавшегося урока что-нибудь в его состоянии переменится, но если изменения и случились, то как-то явно не в лучшую сторону. Мой сосед по парте вообще ушел в себя, уставившись немигающим взглядом в стенку и напрочь отгородившись от мира.

Два урока я терпел это его состояние, но после прозвучавшего сигнала на большую, обеденную перемену не выдержал.

— Аделаида Викторовна, прошу прощения, не уделите мне одну минутку вашего внимания, — метнулся я к своей однокласснице-баронессе, ожидающей, пока ее компаньонка собирала к себе в портфель их учебники, чернильницы и тетрадки. Как-то незаметно даже для самого меня, после проведенного ей праздничного вечера, опасение и неприязнь, испытываемые мной по отношению к отродью менталистов, мало-помалу куда-то улетучились.

— В чем дело, Огнев? — Не сказать, чтобы очень уж приветливо, но и без явной антипатии вопросила меня конопатая баронесса.

Вообще-то, если только не считать того, совершенно выбивающегося из общей картины приглашения на праздничный вечер по поводу окончания первого месяца нашей учебы, едва ли ни с самого первого дня в нашем классе сложился этакий незримый, но очень легко ощутимый раскол класса на три части: часть первая — сами аристократы с зависимыми от них лицами, изначально выступающими в качестве свиты; часть вторая — несколько человек, не относящихся к свитским, но тоже периодически сопровождающих и с готовностью выполняющих мелкие пожелания наших небожителей; просто ребята и девчата, старающиеся лишний раз не пересекаться с отпрысками голубых кровей, составляли третью, самую многочисленную, но не слишком спаянную между собой группу.

Разделение это не было четким. К примеру, тот же Скворцов, свитский Петра Андреевича Безухова, довольно много и плотно общался со мной и Мельниковым, четко относящимся к третьей описанной группе. Но в целом такой раскол имел место быть, и в массе первая и третья группы, помимо уроков, вообще почти не пересекались.

И вот сейчас я этим своим обращением, на глазах едва ли не всего нашего класса, нарушил возможно не только какие-то неизвестные мне пункты этикета высокородных, но и уже сложившееся неформальное разделение.

— Ваша милость, вы же получаете информацию касательно ситуации с порталом возле Больших Пыжм? У моего друга там отец