Русская литература для всех. От Толстого до Бродского - Игорь Николаевич Сухих

в трагическом веке. Она продолжила ряд великих поэтов, вернувших Творцу билет, и другой ряд – поэтов, могилы которых неизвестны.

Основные даты жизни и творчества

1892, 26 сентября (8 октября) – родилась в семье И. В. Цветаева, профессора Московского университета, основателя Музея изящных искусств (ныне Музей изобразительных искусств им. А. С. Пушкина).

1901–1908 – учится в пансионах и гимназиях Лозанны, Ялты, Москвы (выходит из 8 класса).

1906 – внезапная смерть матери, М. А. Мейн.

1910 – первая книга стихов «Вечерний альбом».

1912 – выходит замуж за С. Я. Эфрона, рождается дочь Ариадна.

1913 – смерть отца.

1917–1920 – работа над книгой «Лебединый стан», отклик Цветаевой на события революции и Гражданской войны.

1922–1939 – жизнь в эмиграции, в Чехии (до 1926) и Франции.

1925 – рождение сына Георгия (Мура).

1926 – переписка с Б. Л. Пастернаком и Р. М. Рильке.

1928 – в Париже издана последняя прижизненная книга «После России».

1939 – возвращение в СССР, арест мужа и дочери.

1941, 31 августа – самоубийство в Елабуге.

Художественный мир лирики Цветаевой

Голос: безмерность в мире мер

Мы уже говорили, что М. И. Цветаева в наибольшей степени унаследовала представление о поэте, о творчестве, характерное для романтической эпохи.

Поэт – высшее воплощение человеческой натуры. «Поэт – прежде всего – СТРОЙ ДУШИ!» (Запись 1921 г.). Он наделен божьим даром, который отличает его от обычных людей. Он противостоит быту и стремится ввысь, вперед, к какому-то иному бытию. Он подчиняется только вдохновению, стихии, а не земным властям, ожиданиям читателей и критиков. Ежеминутно ощущая свою чуждость миру, он в то же время приносит ему свои дары, оценить которые способно только будущее.

«Путь комет – поэтов путь», – восклицает Цветаева в первом стихотворении цикла «Поэты» (8 апреля 1923). А в последнем, третьем стихотворении того же цикла по-своему формулирует непримиримость поэта и толпы, «певца» и «мира»:

Что же мне делать, певцу и первенцу,

В мире, где наичернейший – сер!

Где вдохновение хранят, как в термосе!

С этой безмерностью

В мире мер?!

(«Что же мне делать, слепцу и пасынку…», 22 апреля 1923)

Тема поэта и поэзии занимает в творчестве Цветаевой исключительное место. Никто так много не писал о творчестве и о своих современниках и предшественниках как в прозе, так и в стихах. Цветаева выпускает целую книгу (правда, небольшую) «Стихи к Блоку» (1922), пишет циклы «Стихи к Ахматовой» (1916), «Стихи к Пушкину» (1931), посвящает стихи Мандельштаму, Пастернаку, Маяковскому, Есенину, М. Волошину, французскому поэту конца XVIII века Андре Шенье, воспевает письменный стол («Стол», 1933–1935), Музу и другие атрибуты поэтического ремесла («Ремесло», 1922, – заглавие одной из ее книг).

Находя для каждого индивидуальное определение (Блок – нежный призрак, рыцарь без укоризны; Ахматова – муза плача; Маяковский – архангел-тяжелоступ, певец площадных чудес), Цветаева одновременно включает их в высокий круг, сонм настоящих поэтов, где вместе с ними оказываются и скромный эмигрант Н. П. Тройский, и погибший на эшафоте французский поклонник монархии А. Шенье.

В стихах и прозе Цветаева создает образ подлинного братства, где все настоящие творцы, великие и малые (но подлинные), далекие и близкие, перекликаются, аукаются, делают общее дело.

Адресаты посвящений далеко не всегда отвечали Цветаевой взаимностью. «Там жили поэты, – и каждый встречал / Другого надменной улыбкой» (А. Блок. «Поэты», 24 июля 1908). В цветаевских стихах А. А. Ахматову, например, смущали экзальтированность и дисгармоничность, воспринимаемые как безвкусица. Расположение к Маяковскому, которое привело Цветаеву к разрыву со многими эмигрантами, тоже не сопровождалось ответным дружеским жестом: поэт революции упрекал ее в классовой чуждости.

Романтическая безудержность и беспредельность в отношении к миру вызывали отчуждение как в быту, так и в цветаевском поэтическом поведении. Но они были свойством цветаевского таланта, цветаевского дара. Любую затронутую тему она выводит за пределы обыденности, превращает в грандиозную гиперболу.

Любимая Москва – не город, а град: дивный, мирный, нерукотворный, огромный странноприимный дом; вокруг него – облака и червонные купола: их звон – гром и прибой, Иверская часовня – звездный золотой ларчик («Стихи о Москве», 1916).

В одном из последних стихотворений «Лебединого стана» плач Ярославны слышится через столетия, теперь она рыдает по погибшим участникам белого похода:

Вопль стародавний,

Плач Ярославны —

Слышите?

С башенной вышечки

Неперерывный

Вопль – неизбывный:

– Игорь мой! Князь

Игорь мой! Князь

Игорь!

(«Плач Ярославны», 5 января 1921)

Любовь тоже воспринимается лирической героиней как событие, происходящее на глазах всего мира, и в нем участвует природа, которая вписывается в мироздание.

«С этой горы, как с крыши / Мира, где в небо спуск. / Друг, я люблю тебя свыше / Мер – и чувств» («С этой горы, как с крыши…», 30 августа 1923). – «На льдине – / Любимый, / На мине – / Любимый, / На льдине, в Гвиане, в геенне – любимый!» («Стихи сироте», 4, 5–8 сентября 1936).

На сопоставлении, рифме любви с природными стихиями, выраженном в традициях народной песни, с помощью синтаксического параллелизма, строится одно из лучших цветаевских стихотворений.

Мировое началось во мгле кочевье:

Это бродят по ночной земле – деревья,

Это бродят золотым вином – грозди,

Это странствуют из дома в дом – звезды,

Это реки начинают путь – вспять!

И мне хочется к тебе на грудь – спать.

(«Мировое началось во мгле кочевье…», 14 января 1917)

Такова счастливая любовь. Но и равнодушие любимого мгновенно превращается во вселенскую катастрофу, которая настигает всех женщин земли.

Вчера еще в глаза глядел,

А нынче – все косится в сторону!

Вчера еще до птиц сидел, —

Все жаворонки нынче – вороны!

Я глупая, а ты умен,

Живой, а я остолбенелая.

О вопль женщин всех времен:

«Мой милый, что тебе я сделала?!»

(«Вчера еще в глаза глядел…», 14 июня 1920)

Обычный пейзаж, композиционно развертываясь в стихотворении, тоже часто разрастается у Цветаевой до космических масштабов.

Бузина цельный сад залила!

Бузина зелена, зелена,

Зеленее, чем плесень на чане!

Зелена, значит лето в начале!