Церковь плененная. Митрополит Никодим (1929-1978) и его эпоха (в воспоминаниях современников) - Барабанов

И вот, председатель Издательского совета Московского патриархата протоиерей Владимир Силовьев заявляет, что «погубить православную веру» в 1380 г. хотели… генуэзские наёмники Мамая, выходцы из католической Западной Европы. А Пересвет, как выясняется, сражался на Куликовом поле с буддийским монахом Челубеем, владевшим восточными боевыми искусствами…[652]

О. Михаил Арранц

В середине 1970-х годов в Ленинградской духовной академии литургику читал «приглашённый профессор» – о. Михаил Арранц (Рим, Руссикум, Общество Иисуса). И владыка Никодим смело пошёл на это, несмотря на возможные упрёки: православную литургику преподаёт католик! Ведь о. Михаил был блестящим специалистом в области истории византийского богослужения; позднее его конспект был издан в виде книги под названием «Как молились Богу древние византийцы» (ЛДА, 1979). Его перу принадлежат такие пособия, как «Историческое развитие Божественной литургии» (ЛДА, 1978), «История Типикона» (ЛДА, 1978) и «Исторические заметки о чинопоследованиях таинств» (ЛДА, 1979). Эти книги и сегодня не утратили своей научной ценности; они до сих пор служат одним из пособий для нынешних студентов. Литургика – «нейтральная территория»: ведь здесь нет места спорам о примате папы римского, об опресноках и о Филиокве.

Отец Михаил поведал владыке об истории, которая приключилась с ним на Афоне. Будучи католиком восточного обряда, он носил бороду и посещал тамошние монастыри в греческой рясе. Простой, общительный, владеющий греческим языком, о. Михаил легко расположил к себе афонских насельников. Однажды в одном из монастырей он даже удостоился похвалы.

– Сидим на кухне, чистим картошку. У иноков – всё затрапезное: носят, пока рубище не обветшает. Потом лохмотья сжигают, и настоятель выдаёт новый подрясник. На мне тоже подрясник; из-под рукавов чуть видны белые манжеты рубашки. Орудуя ножами, «кухарки» о чём-то мирно беседуют, и вдруг один из насельников вклинивается в разговор: «Хороший ты человек, отец Михаил. И богослужение знаешь лучше, чем мы. И вид у тебя православный: ряса, борода. Но, как ни прикидывайся, всё равно католичество рясой не скроешь. (Указывает на манжеты.) Вон, «филиоква»-то выглядывает!»

Раз уж речь зашла об одежде, приведём отрывок из воспоминаний протоиерея Владимира Рожкова (1934–1997), настоятеля Николо-Кузнецкого храма в Москве. По благословению митрополита Никодима он учился в Риме в Папском Восточном институте и получил там степень доктора канонического права, а с 1979 по 1982 гг. преподавал в Московской Духовной академии Историю Римско-католической Церкви.

Митрополит Никодим был человеком незаурядным. В его деятельности намечались как бы три основных направления. Сначала он являл себя как православный архиерей, носил длинные волосы, сапоги и показывал истовое архиерейское служение, весь его вид говорил о том, что он – православный архиерей. Затем, по вступлении Русской Церкви во Всемирный совет Церквей, он проявил себя немножко как протестант – постриженные волосы, не сапоги, а туфли. Это было время знакомства с протестантским миром, отчасти заигрывания с протестантами, время активного участия в ВСЦ. И третий период, о котором говорят как о периоде «католическом», когда митрополит Никодим побывал в Риме, обрёл новых друзей. Это было временем его особых симпатий к Святому престолу. Я говорю о большом человеке, который сделал очень много для того, чтобы наши наблюдатели поехали на II Ватиканский собор [653] .

О том, что широкий подход к инославию проявлялся у владыки Никодима не только во внешнем виде, свидетельствовал он сам. «Каждый раз, возвращаясь из очередной поездки, – вспоминал митрополит Никодим, – я делюсь своими впечатлениями в проповедях, обращённых к верующим, а также во время встреч со студентами. Поначалу они, как правило, задавали простые вопросы, сейчас понемногу начинают разбираться. Для большинства православных римский католицизм представляется виновником возникновения одиозной политической среды, созданной поляками и иезуитами. Должен признаться, что, будучи молодым священником, и я не избежал этого и был грозным и абсолютно непримиримым ригористом. Но в Иерусалиме я постепенно начал знакомиться и с другой стороной, расширять свои горизонты» [654] .

В своих воспоминаниях прот. Владимир Рожков упоминает про одного из ведущих сотрудников Отдела внешних церковных сношений – Александра Львовича Казем-Бека. Ещё в 1920-е годы тот писал очерки о Римско-католической Церкви. О. Владимир работал вместе с ним в ОВЦС под руководством митрополита Никодима.

«Я помню Александра Львовича как замечательного знатока истории Католической Церкви. Его историко-церковные очерки, охватывающие период от папы Пия XII и до Иоанна XXIII, перепечатывались, ходили по рукам, а затем, как говорится, попадали «куда следует». Таким образом, создавалось позитивное впечатление о Католической Церкви, о необходимости сближения с ней. Поэтому эти очерки имели громадное значение. Сейчас мало кто об этом знает, мало кто их читал и видел.

Я считаю А.Л. Казем-Бека своим учителем и всегда его молитвенно вспоминаю как замечательного человека, который много сделал для того, чтобы заинтересовать те круги, от которых зависело, будут ли наблюдатели от Русской Церкви на II Ватиканском соборе. Сам митрополит Никодим не мог решить этот вопрос, и во многом подготовить заинтересованное, и в результате благоприятное отношение властей помогли очерки А.Л. Казем-Бека» [655] .

Как-то о. Михаил Арранц провёл «идеологическую диверсию» – привёз из Рима «пособия» – несколько чемоданов русского издания чина Мессы, «Божественной литургии римского обряда». Книги сложили в библиотеке, где они заняли много места в и без того перегруженных фондах. Было решено «разгрузить» помещение, и миссалы, в числе прочих книг, стали вручаться выпускникам академии – «на молитвенную память». Тем более что прецеденты такого рода уже были.

В начале 1830-х годов выпускникам Московской Духовной академии дарили русское издание книги лютеранского богослова Иоганна Арндта «Об истинном христианстве». (Ещё в творениях св. Тихона Задонского был совет: после Библии «прочитывать Арндта, а в прочие книги, как в гости, прогуливаться».) Эту книгу любил выпускник СПбДА Макарий Глухарёв (1792–1847), основатель Алтайской миссии. Книга Арндта неоднократно переиздавалась, и в 1875 г. она была одобрена Учёным комитетом Министерства народного просвещения для средних учебных заведений и начальных средних школ. А книгу католического автора – Фомы Кемпийского «О подражании Христу» перевёл на русский язык сам обер-прокурор Святейшего синода К.П. Победоносцев (1891 г.).

В прежние времена проблемы не возникло бы. Но в «глухие 70-е» чуть было не возникло «дело о миссалах». После кончины владыки Никодима наступили другие времена, и уполномоченный Жаринов бился в истерике: «Униатство разводите!».

«Униатский вопрос»

В те годы это был болезненный вопрос: ведь в ЛДА поступало много абитуриентов с Волыни и Галиции (Ровно, Львов). И хотя негласное преимущество при конкурсном отборе давалось выходцам из «восточных земель»,