Дарт Лонгботтом - Добрый Волдеморт

— Уже не первое, — хмыкнул Дамблдор, открывая ящик стола, и отмахнулся от вопросов: — Потом как-нибудь расскажу!

Вновь достав шкатулку с перстнем, он подошёл к Распределяющей шляпе, мирно дремавшей на книжной полке, и торжественно произнёс:

— По праву директора Хогвартса приказываю тебе: дай мне меч Годрика Гриффиндора!

Шляпа недовольно приоткрыла один глаз, буркнула что-то матерное в адрес волшебников, которые будят почтенный артефакт на каникулах, но тем не менее выполнила требование Альбуса. Взяв осторожно меч в правую руку, он приказал Грюму:

— Следуй за мной, Аластор.

Вдвоём они вышли из директорской башни и поднялись по движущимся лестницам до седьмого этажа. Затем молча подошли к неприметной двери, за которой располагался Зал проклятий.

— Давно я здесь не был, — ухмыльнулся Грюм каким-то приятным воспоминаниям и, скривив нос, бросил вокруг них очищающие чары.

— К счастью, нынешнему поколению, выросшему в послевоенное время, нет особой нужды отрабатывать проклятья. Немногие ученики хотя бы слышали об этом месте, — проворчал Дамблдор себе под нос. Он быстрыми движениями палочки расчерчивал ритуальный круг.

Уловив вопросительный взгляд Аластора, Альбус пояснил:

— Кусок души Реддла — это ведь, по сути, энергия, верно? Будет замечательно, если она пойдёт на подпитку Хогвартса, а не рассеется в пространстве. Возможно, в замке станет меньше сквозняков. Уже ради того, чтобы облегчить мой артрит, стоило постараться и начертить ритуальный круг.

Грюм застыл, наблюдая, как, повинуясь взмахам палочки Дамблдора, перстень взмыл в воздух над раскрытой шкатулкой и полетел в центр ритуальной звезды.

— Какая всё-таки мерзкая магия у этой штуки! — рыкнул старый мракоборец. Побелевшие пальцы Грюма вцепились в посох. — Это колечко чем только не пыталось меня сейчас соблазнить, чтобы я тебе Аваду в спину пустил, Альбус!

— Я в тебе никогда не сомневался, старый друг. Тебе и свою жизнь не страшно доверить, — с улыбкой произнёс Дамблдор, незаметно трансфигурируя часть мантии на спине. Таскать слишком долго литую металлическую плиту было малополезно для его артрита.

Альбус, переступив черту ритуальной фигуры, поднял меч над головой. Резко размахнувшись, он ударил по перстню, стараясь не задеть камень. Но в этот миг перед его глазами вновь возник образ Арианы, умоляюще протягивающей руки. В итоге меч немного отклонился.

В воздух взвилось бесформенное облако магии, в глубине которого просматривалось уродливое лицо Тёмного Лорда. Раздалось громкое шипение, словно в огромный клубок раздражённых змей кто-то плеснул напалмом. Дамблдора и Грюма расшвыряло в стороны ударной волной, впрочем, границы ритуальной звезды тёмная магия преодолеть не смогла.

Меньше чем через минуту от беснующегося образа Волдеморта не осталось и следа. Дамблдор подошёл, поднял слегка оплавившийся перстень и осторожно выковырял из оправы немного треснувший камень.

— Изучу на досуге, — буркнул он на вопросительный взгляд Грюма. — Возможно, найдётся способ отыскать и остальные крестражи. Всё кончено, Аластор, нам пора возвращаться к нашим делам.

Ловушка, которую создал Волдеморт, потрясла Дамблдора своей циничной практичностью. Ведь если бы не случайный визит Грюма, он бы точно в неё угодил. Слишком велико было искушение пообщаться с сестрой и матерью и по-настоящему попросить у тех прощения. Однако теперь ничто не помешает ему это сделать и успокоить душу. Камень, пусть и получил повреждения, но тем не менее остался цел и по-прежнему ощущался как магический артефакт. А значит, функциональность камня тоже не сильно пострадала.

Поблагодарив Грюма за помощь и отправив того поискать возможность переговорить с Лонгботтомом, Альбус наконец остался один в своей башне. Достав Воскрешающий камень, он сосредоточился и пустил в него немного магии, желая увидеть родных.

Артефакт сработал так же, как было написано в книге сказаний барда Бидля, и вокруг Дамблдора немедленно появились полупрозрачные фигуры мёртвой родни. Великий Светлый волшебник почувствовал, как из источника рекой потекла энергия, но увидев глаза матери, решил, что вытерпит любые неудобства, даже магическое истощение.

* * *

Палпатин работал в кабинете верховного волшебника Визенгамота, когда миловидная секретарша сообщила, что к нему хочет попасть Аластор Грюм.

— Пусть войдёт, — разрешил Палпатин, пряча обратно в конверт письмо славянского архимага. Волхв Велимир не стал тянуть резину, а прислал перечень артефактов и книг, которые был готов обменять.

— Привет, Фрэнк. Пора тебе бороду отращивать, как у Альбуса, — с усмешкой поздоровался старый мракоборец. — А то смотришься в этом кресле, как вчерашний стажёр, а не как верховный маг. Слишком молодо ты ещё выглядишь, пузо не отрастил.

— Цветущий вид — признак хорошего здоровья, — улыбнулся Палпатин в ответ. Не чинясь, он поднялся навстречу Грюму и обменялся с бывшим наставником Лонгботтома крепким рукопожатием. — Присаживайся, Аластор, говори, с чем пожаловал?

Старый мракоборец предложил выпить за лучшее посмертие Амелии Боунс, и Палпатин, естественно, отказываться не стал. После первых двух рюмок Грюм осторожно заговорил о политике. Шив рассказал, что Малфой испугался проблем и самостоятельно снял свою кандидатуру с выборов.

— Его даже уговаривать не пришлось, — с улыбкой сказал Палпатин. — А я туда лезть и раньше не планировал, и теперь не буду. Поэтому совсем скоро мы сможем поздравить Руфуса с заслуженной победой. Он единственный из всех участников, кто не сошёл с дистанции до самого финиша.

— Не сомневаюсь, что Руфус быстро наведёт порядок в Министерстве, — хлопнул Грюм рукой по искусственной ноге и убеждённо проговорил: — Пора вычистить отовсюду эту «пожирательскую» плесень.

— Я тоже на это надеюсь, — индифферентно пожал плечами Шив. — Но, возможно, первое время Руфус будет разбираться с новой должностью. Всё же уровень ответственности и размах задач у министра будет побольше.

В этот момент в кабинет вновь заглянула симпатичная секретарша и немного виновато произнесла:

— Сэр, вам срочное послание от Гиппократа Сметвика.

Уловив кивок Палпатина, цокая каблучками, девушка вошла в кабинет, неся в руках письмо.

— Что-то с сыном случилось или с леди Августой? — полюбопытствовал Грюм, глядя, как мрачнеет лицо Палпатина.

— Нет, моя Алиса очнулась, — признался Шив, понимая, что Аластор и так видит текст письма с помощью своего артефактного глаза. Он грустно посмотрел на старого мракоборца и, не играя, с горечью произнёс:

— Время, проведённое между жизнью и смертью, негативно сказалось на её разуме. Когда Алиса пришла в себя, она, вероятно, услышала от кого-то о смерти Боунс. Это стало для неё сильным потрясением, и она начала считать себя руководителем ДМП. Алиса не желает никого слушать, как будто не существует любящих её мужа и сына.