Совращенный поселянин. Жизнь отца моего - Никола Ретиф де ла Бретонн

тщательно выполняет все свои обязанности: юноша, который заслужит в течение года награду за все виды работ, а именно, за пахоту, обработку виноградника, жатву, молотьбу и веяние, обретет право в порядке старшинства выбрать себе невесту из числа девушек на выданье в текущем году.

XLIV. Ежегодно на другой день после праздника Усекновения головы Иоанна Крестителя — 29 августа, будут отбирать юношей и девушек для заключения браков в текущем году; а еще через день будут делать оценку успехам представителей обоих полов и раздавать награды. Высшая награда будет за образцовое поведение и вместе с тем за пахоту; она даст право выбрать себе супругу. Отличившиеся только в благонравии или полевых работах будут в награду занимать первые места в трапезной, в церкви и во время занятий. Девушки, проявившие благонравие и вместе с тем достигшие успехов в труде, не получат права выбора, предоставленного лишь мужчинам, зато будут иметь право в течение года руководить развлечениями девушек и в свое время право избавить от наказания за два серьезных проступка своего мужа или старшего сына. Остальные награды будут устанавливаться и распределяться стариками, богатыми житейским опытом.

Заключение

Настоящий Регламент будет всегда соблюдаться потомками семьи Р***, оставаясь для них нерушимым семейным законом.

Обсуждено и утверждено по взаимному соглашению всеми детьми Эдма Р*** и Барбы де Бертро...

После основания нашей Общины господь излил на нас свои щедроты. Благодаря нашему Уставу мы все являемся единой семьей, обладающей общим имуществом. Однако общность имущества не снижает трудолюбия, ибо можно добывать себе средства и другим путем. Главное, мы сумели внушить любовь к родным местам и поэтому самым страшным наказанием, равносильным смертной казни для других людей, является изгнание. Достаток, развлечения, познания — плоды обучения — все это возбуждает любовь к нашей Общине, и каждый взирает на другие места с жалостью, в которой нет ничего оскорбительного, но к которой примешивается презрение к их обычаям, а главное, к их порокам. Во время наших увеселений царит самая чистая радость, не отравленная ни заботами, ни беспокойством. Ни одна женщина не стенает, сетуя на отсутствие мужа, который может вернуться в пьяном виде и т. д.; все развлекаются с легким сердцем. Добавьте к этому, что дети, чьи умы мы пестуем, не пребывают в заброшенности, как дети большинства поселян, и лучше воспитаны, чем дети в городах, где дурные примеры и извращенные взгляды непрестанно препятствуют усвоению нравственных принципов.

Пастырь руководит всем, имеющим отношение к религии, школьный учитель надзирает за развлечениями, бальи и налоговый инспектор с двенадцатью старейшинами улаживают все дела, имеющие отношение к законам. Избираемые на год синдики присутствуют на полевых работах, во время трапезы и ведают распределением доходов. Помощники синдиков, которым на следующий год предстоит занять их место, наблюдают за ходом домашних работ, за чистотой улиц и дорог и являются церковными ктиторами. Старейшины ведут общий надзор над поселком, причем в этом им предоставлены неограниченные возможности, однако сами они не могут отдавать приказаний; они докладывают Совету, и последний отдает приказы, исполнителем коих всегда является старейшина, сделавший соответствующее представление.

Поскольку в будущем почти все будет зависеть от кюре, придется избирать его с чрезвычайной осмотрительностью. Горе нашим потомкам, если у них окажется дурной кюре, из числа легкомысленных или из тех ханжей-лицемеров, которые проявляют чрезмерную строгость, превратно толкуя предписания религии!.. Поскольку кюре будут всегда избираться из членов Общины, подчиненных ее законам, то в случае его дурного поведения будет нетрудно его сменить.

Таковы средства, к которым мы прибегли, дабы на веки вечные предохранить наших детей от неизбежной заразы, какой все подвергаются в городах, и избавить их от нужды, какую чересчур часто испытывают в деревнях.

Конец

ЖИЗНЬ ОТЦА МОЕГО

ПРЕДИСЛОВИЕ АВТОРА

Иные прославляют героев, одержавших победы силой оружия; академии награждают лаврами писателей, придающих новый блеск славе бывших министров или выдающихся литераторов; я же вознамерился возложить венок на могилу честного человека, чья добродетель была скромна и, так сказать, обыденна... Он был всего-навсего справедлив и усерден в трудах, но на этих качествах зиждется благополучие всякого общества, и не будь их, герои умерли бы с голода.

Я открываю новое поприще для сыновней преданности: если бы сын всякого достойного человека был обязан составить жизнеописание своего отца, это принесло бы величайшую пользу. Какой отец, зная, что сын должен стать его правдивым историографом, не потщился бы приобрести добродетели и совершить добрые дела, дабы впоследствии не быть обесславленным тем, кто призван увековечить его имя. То была бы, несомненно, мощная препона на пути быстрой порчи наших нравов.

ЖИЗНЬ ОТЦА МОЕГО

Omnia non pariter rerum sunt omnibus apta,

Fama nec ex aequo ducitur ulla jugo.

Propertius[126] {118}.

Смиренный смертный, наделенный добродетелями, лишенными блеска, творивший добро по врожденной склонности и живший в бедности по собственной воле, о, отец мой! Прими сию дань уважения, которую дерзает воздать твоей памяти самый недостойный из твоих сыновей.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

КНИГА ПЕРВАЯ

[Глава I]

Эдм Ретиф, сын Пьера и Анны Симон, родился 16 ноября 1692 года, в Нитри, на земле, принадлежавшей аббатству Молема, около Тоннера {119}. Отец его располагал независимым состоянием. Он обладал привлекательной наружностью и был приятен в разговоре. Все искали его общества, и если не удавалось пригласить его к себе, приходили к нему. Избалованный всеобщим вниманием, он приобрел склонность к рассеянной жизни. От этого пострадали его дела.

Уму Эдма недоставало блеска, и отец, почитая его ограниченным, не уделял ему внимания. Однако молодой человек обладал твердым характером, здравым смыслом и был благоразумен: уже в двенадцатилетнем возрасте, напутанный расстройством семейных дел и тронутый слезами нежнейшей матери, он взял в свои руки хозяйство, дабы предотвратить окончательное разорение. Поведение отца, хотя и непредосудительное с точки зрения света, послужило для него полезным уроком, ничуть не умалив его уважения к родителю; уважение это было столь велико, что в Нитри и по сие время существует поговорка: «Такой-то боится своих родителей, как Эдм боялся своего отца»[127].

Отец, столь любезный с посторонними, был грозой для своих близких: он повелевал взглядом, значение коего надлежало угадывать; только дочери (их было у него три) пользовались некоторым снисхождением. Я уже не говорю о его жене: преисполненная глубокого уважения