Щегол 1-11 - Василий Горъ

догадывалась, куда я ее привез, до тех пор, пока не вышла из лифта в холл, забитый народом в костюмах и платьях, и не увидела сияющих новобрачных, принимающих поздравления. В этот момент зависла. Но буквально на пару секунд. А потом наткнулась на мой вопросительный взгляд, утвердительно качнула ресницами и обрела крылья — с первой и до последней минуты регистрации брака держала марку на зависть любой аристократке, с достоинством приняла поздравления церемониймейстера и нашей единственной свидетельницы, всю дорогу до машины не шла, а величественно плыла, опираясь на мою руку, а после того, как забралась на свое законное место, заглянула в глаза и проартикулировала фразу, ударившую в голову в разы сильнее обещаний в вечной любви:

— Ты не пожалеешь…

Следующие четверть часа сидела вполоборота, смотрела то на меня, то на Дайну, подавшуюся вперед и почти протиснувшуюся между передними сидениями, ухохатывалась над ее шутками и изредка косилась на обручальное кольцо. Что интересно, не оценивающе, как любая из моих знакомых девушек с Китежа, а со спокойной уверенностью в том, что оно находится на законном месте. В ближайшем отделе полиции вела себя в том же ключе — написала заявления о смене фамилии на мою и на замену документов, поскучала, стоя возле нас с «Иришкой», получила новый комплект и спокойно вернулась к «Бурану». А в нем, взяв из моих рук свое новое удостоверение Поставщика Двора Его Императорского Величества', задумчиво хмыкнула:

— Его тебе мог передать только капитан Анненков. Значит, этот сюрприз ты готовил как минимум со вчерашнего дня. И он получился — я счастлива. Но какая-то часть меня пытается понять, как взаимосвязаны столь стремительное бракосочетание и попытка моего похищения, поэтому анализирует все подряд.

— Такие красотки, как ты, на дороге не валяются… — хохотнула Дайна, поймала в зеркале заднего вида мой укоризненный взгляд и нехотя перевела это утверждение на русский язык: — А если серьезно, то ты не боишься ни бога, ни черта, ни зверей, ни людей, следовательно, по духу — самая что ни на есть Щеглова. Вот Игнат и проникся.

— Игнат проникся не от этого… — буркнул я, тронув машину с места. — Его — то есть, меня — зацепила за душу спокойная уверенность, с которой ты вчера утром заявила, что все тайны нашей семьи умрут вместе с тобой: стоило представить, что тебя больше нет и не будет, как я прозрел. В смысле, осознал, что никуда тебя не отпущу, и… перестал понимать, зачем нам была нужна эта помолвка. А сейчас доволен до невозможности: ты — моя даже на уровне ощущений!

— Ты не романтичен… зато надежен, как стальной лом… — улыбнулась уже-не-Кольцова. И весело добавила: — Скажу больше: лично для меня такое объяснение в разы весомее любого традиционного признания в любви. Так что ты прав: я — твоя. Даже на уровне ощущений. И буду твоей всегда.

Аккурат в этот момент ожил мой телефон. Сначала позвонил Кутепов, спросил, приехали ли мы в Новомосковск, дождался утвердительного ответа и сообщил, что уже начал подготовку к ночному заезду. То есть, поднял связи в дорожной полиции и договорился обеспечить безопасность движения на этом участке шоссе, загрузил работой группу специалистов, которая должна была развесить четыре с лишним десятка видеокамер, «построил» киношников, загнал к механикам оба «боевых» «Стрибога», прочитал семнадцать вариантов статей для сетевых и обычных новостных журналов, получил уточненный прогноз погоды и получил у Большого Начальства распечатку 'чрезвычайно интересного дополнительного предложения концерна мне-любимому.

С Вячеславом Александровичем мы проговорили порядка четверти часа, а после того, как он отключился, со мной захотел пообщаться Ляпишев. Этот поинтересовался результатами общения с капитаном Анненковым, спросил, не заметила ли, часом, «Ирина Сергеевна» стороннего наблюдения, и нехотя сказал, что особых подвижек в расследовании попытки похищения «Ольги Ивановны» пока нет. А через считанные секунды после того, как я зарулил на стоянку рыбного ресторана «Катран», в котором хотел пообедать, меня набрал Уфимцев, поздравил с Рождеством и полюбопытствовал, не планируем ли мы в ближайшее время появиться в Новомосковске.

— Мы тут… — честно сказал я. — Приехали сегодня утром, а завтра вечером уедем обратно.

Валерий Константинович обрадовался, выяснил, что у нас со свободным временем, «забил за собой» обеденное время понедельника, пожелал удачи во всех начинаниях и отключился.

— Ты популярен… — сыто мурлыкнула Дайна и придержала за руку, не позволив выбраться из машины. — Впрочем, лично меня радует совсем другое: раз Ляпишеву до сих пор не сообщили о том, что ты расписался с Олей, значит, «сторожков» на нас нет. Кроме этого, спешу порадовать еще одной приятной новостью: Павел Максаков только что приобрел десятый и последний коттедж нашего поселка. Через Ксению Станиславовну, чтобы не разгневать изрядно надоевшую Аллочку Кострову и, в то же самое время, не дать ей ни единого шанса стать его соседкой. В общем, этой овцы рядом с вами не будет. А все остальные соседи — само собой, кроме владельцев трех домиков, проданных первыми — более чем вменяемы.

— А неприятные есть? — невесть с чего спросил я и заставил «Иришку» отрицательно мотнуть головой:

— Неприятных нет. Есть вызывающая презрение.

— А чуть подробнее можно?

— Конечно: пришел ответ на запрос в бухгалтерию частного охранного предприятия «Когорта». Так вот, согласно их выкладкам, ты, Ольга, задолжала государству сумасшедшую сумму — тысячу девятьсот сорок семь рублей шесть копеек. Масштаб возможностей бывшего командира смены оценила?

Она поиграла желваками и кивнула:

— Да. Но он все равно тварь!

— Верно. Поэтому ответит на подлость по полной программе… — пообещал я, а Дайна холодно усмехнулась:

— Ибо за всепрощением — это не к нам…

Глава 4

9 января 2513 по ЕГК.

…Машинка, вроде как, взятая напрокат, начала дурить в восемь минут первого ночи — «лишний» блок, установленный в нее кем-то из механиков, начал хаотически менять передаточное отношение рулевого управления, из-за чего «я» «чуть было не влетел» в попутную «Исеть». Слава богу, все обошлось — мне «как-то удалось» вырулить к тротуару и остановиться. Но настроение «было испорчено», и я, старательно прогнав все необходимые тесты, позвонил Кутепову, следовавшему за нами в отдалении:

— Вячеслав Александрович, вынужден вас расстроить: судя по всему, в вашем концерне течет. И очень серьезно.

— Что вы имеете в виду? — напрягся он.

— В «Стрибоге» только что «взбесилось» рулевое управление — стало самопроизвольно менять передаточное отношение. Хотя соответствующий тест показывает, что с машиной все в порядке. Подобные поломки просто так не происходят, а значит, подсуетился кто-то из механиков. Что будем делать?

— Та-ак, вижу: вы