Российский колокол №3-4 2020 - Коллектив авторов

в двух томах Амира Гаджи «Тайные свидетели Азизы» издан Интернациональным Союзом писателей. Первая книга увидела свет в 2019 году. На Международном литературном конкурсе «Новый Сказ» им. П. П. Бажова автор получил за нее звание лауреата 3-й степени в номинации «Проза» (Екатеринбург, 2019).

Вторая книга вышла в апреле 2020 года и сразу была номинирована на Международную литературную премию имени Александра Грина как лучший роман.

Роман Амира Гаджи «Тайные свидетели Азизы», состоящий из двух книг, относится к жанру метафизической реальности. Он написан живым, доступным языком и рассчитан на людей, умеющих вдумчиво читать. Автор справедливо назвал свой роман экспериментальным.

«Уверен, что это редчайшее по жанру сочинение Амира Гаджи – лучшая, главное, разнообразно жизнеподобная, содержательная, крайне занимательно развернутая иллюстрация истории России, похожая на огромный, в рамках времени, пазл». Такую оценку роману дал известный русский поэт и писатель Юз Алешковский. И с этим нельзя не согласиться.

Роман написан в свободной манере, без соблюдения общепринятых в литературе композиционных канонов. Нередко сюжеты обрываются на полуслове, чтобы объяснить читателю какой-то эпизод истории или упомянутый вскользь персонаж. И чуть позже необходимость таких отступлений становится понятной и оправданной. Текст обогащен несчетным количеством всевозможных фактов и познавательных деталей, делающих роман плотным, без лишней воды многословия. Глубоко понимая существующую реальность и наделив своих героев интеллектуальным аристократизмом, автор их устами легко и без менторства рассуждает о роли Русского мира в мировой истории, а также других важных вопросах нашей жизни. Для этого он в полной мере использует арсенал филологических приемов. Свежо и деликатно выписаны эротические сцены. Картины смерти героев показаны в деталях настолько ярко, что порой возникает мысль: «Так описать смерть может только тот, кто имеет собственный опыт умирания». А так изящно раскрыть архетип волка в крови кочевника может только кочевник либо волк. Особенно интересно в романе выписаны мистические сцены. Основа мистицизма – это желание знать, и Амир Гаджи художественными средствами удовлетворяет естественную тягу человека к знаниям.

Текст романа неоднозначен. В нем много скрытого смысла и нет ничего случайного, начиная от выбора творческого псевдонима автора (это зашифрованное предложение), кончая выбором цвета обложки книги. Под таким цветом выходили книги французского философа Рене Генона. Важно отметить, что практически все события и персонажи романа узнаваемы и существовали в реальной жизни. Сверхзадача романа – дать каждому читателю индивидуальный ключ к пониманию закономерности потока событий, в том числе и его собственной жизни.

Мэтр русской словесности и классик литературного постмодернизма Саша Соколов, прочтя роман Амира Гаджи, задает вопрос: «И не стоит ли здесь отметить, что «Свидетели Азизы» – вещь удивительно многоплановая и полифоничная? Не говоря о том, а вернее, как раз говоря, утверждая, что это роман познания, понимания сути вещей и событий, роман многоведения, многоумения, причем такой, который, только начав читать, хочется читать безотлагательно, а только закончив, неймется перечитать; редкий случай, не правда ли?» Амир Гаджи – несомненно, одаренный и эрудированный человек, имеющий все шансы занять достойное место в современной российской литературе эпохи постмодернизма.

Галина Березина, писатель, литературный критик, первый заместитель председателя правления Интернационального Союза писателей

Амир Гаджи

Дальневосточное путешествие

(глава, не вошедшая в роман «Тайные свидетели Азизы»)

Ранним утром Арсен отвез Адель и Аль-Бари в Алма-Ату, где посадил на поезд, следующий до города Семипалатинска. Поезд пойдет по построенной два года назад Туркестано-Сибирской железной дороге, или, как ее называют, Турксибу. Задуманное городской думой форта Верного (старое название Алма-Аты) строительство этой дороги было официально предложено царскому правительству России еще тридцать четыре года назад, и только при советской власти это стало реальностью. Турксиб был самой грандиозной стройкой первой пятилетки СССР. Дорога длиною в 2 375 километров, помимо огромных денег, потребовала от пятидесяти тысяч строителей полной мобилизации физических, творческих и эмоциональных ресурсов. Свое путешествие Адель задумала уже давно: она хотела, чтобы ее сын не только увидел и осознал грандиозный масштаб России, но и открыл для себя культурное разнообразие живущих в ней народов. Аль-Бари впервые в своей жизни выехал за пределы Семиречья. Двое суток пути до Семипалатинска мальчик практически не отходил от окна вагона, впитывая животворящие вибрации строителей-энтузиастов, которыми пропитан каждый километр Турксиба.

В первые минуты по прибытии в Семипалатинск грязный и неприветливый город вызвал у Адели ощущение дискомфорта. Каменные минареты татарских мечетей на фоне низких деревянных городских строений выглядели неуместным вызовом для христианской части горожан. Тем более что православных церквей было только две, из них одна – на кладбище. Население Семипалатинска многонационально, однако на улицах чаще всего встречались люди азиатской внешности. Местные жители ко всем приезжим были настроены доброжелательно, выказывая чужакам лишь естественное провинциальное любопытство.

Адель имела возможность наблюдать реакцию своего сына на все то, что он видел впервые, и, конечно, ее радовали те эмоции, которые ежедневно выплескивал Аль-Бари от своих открытий. Когда Аль-Бари увидел Иртыш, он буквально завизжал от восторга и, прыгая на месте, крикнул:

– Мама, мама! Смотри, какая река! – Ребенок впервые увидел такую большую и полноводную реку.

– Это Иртыш, сынок. Завтра мы поплывем по нему в Омск.

До сих пор Аль-Бари знал только Или – самую большую реку Семиречья, по которой ходят самоходные баржи-плоскодонки с товаром из соседнего Китая. А по Иртышу между казахским Семипалатинском и сибирскими городами ходят большие пароходы, в том числе пассажирские. Еще месяц назад, обсуждая с Чанышевым предстоящую остановку в Семипалатинске, Адель выразила желание показать своему сыну дом-музей Достоевского и там услышать толковый рассказ экскурсовода о жизни и творчестве знаменитого русского писателя. Ведь когда-то именно в Семипалатинск по окончании четырехлетнего срока каторжных работ из Омского острога был под конвоем доставлен в ссылку Федор Михайлович – и здесь зачислен рядовым первой роты Сибирского линейного батальона. Страстный порыв Адели к просвещению сына осадил хладнокровный Чанышев:

– Я не уверен, что в современном заштатном Семипалатинске кто-то озадачен созданием музея Федора Михайловича. Хорошо, если сохранился дом, в котором он когда-то жил.

– Как же так, ведь это всемирно известный русский писатель! Его издают в разных странах и читают тысячи, если не сотни тысяч людей.

– Милая моя Адель, мы живем с тобой в стране, где вкус идеализированных вождей играет решающую роль в том, что следует гражданам читать, а что читать вредно.

– И что?

– А то, друг мой, что Владимир Ильич Ленин терпеть не мог произведения писателя Достоевского. По сведениям очевидцев из его окружения мы знаем,