Малышка от отца жениха - Анна Лапина

— Вы чего? — останавливается и по очереди смотрит то на меня, то на мою маму. — Случилось что? Чего такие напряжённые? Папа где? — последнее у меня спрашивает. — Эй, вы чего такие… странные?

— Воронцов? — доходит до мамы, и она оборачивается ко мне. — Отец Олега — Воронцов? Он же…

— У меня фамилия матери, — отвечает сам Волков, вероятнее всего, устав от этого вопроса. — Так где папа?

— Он с моим вышел, — отвечаю ему.

— А-а, ясно! Ну, пусть поговорят, — успокаивается и проходит вглубь палаты. Кладёт на стол какую-то бумагу и продолжает: — Им есть о чём поговорить. Всё же мой отец знает много об этой болезни. А твой сейчас всё будет рыть, чтобы хоть что-то понять. Найдут общую тему и язык. Это даже хорошо. Быстрее сблизятся.

— Мам, возьми Элю, — прошу её и передаю дочь. Собираюсь с духом и иду к Волкову. — Мы так и не договорили, Олег! Я должна тебе кое-что сказать!

— Маш, да мне плевать, кто отец Эли! — уверяет он меня раздражённо. — Правда! Главное то, что папой она будет называть меня. И ко мне будет прибегать клянчить деньги на новое платье или выпрашивать куклу. Что я буду отгонять от неё женихов и называть всех, кто к ней подкатывает — козлами…

— Олег! — прерываю его.

— Маша, это неважно!

— Важно! — выкрикиваю, чем пугаю его и даже маму. Всё же от папы у меня что-то есть. Командный голос. — Важно, потому что отец Эли — твой отец! Матвей Воронцов!

— Чего?.. — не сразу доходит до него.

— Того! — тона не понижаю. — Эля — твоя сестра! Дочь твоего отца!

И он зависает, перерабатывая информацию в своей голове.

— Ты шутишь? — наконец заговаривает и улыбаться начинает. — Мне непонятен этот юмор, Маша. Не шути так со мной.

— Нет! — отвечаю и прикрываю глаза. — Два года назад у нас с твоим отцом роман был. Я стажировалась у него в ресторане. Как всегда, пыталась во всё вникнуть, а твой отец был не против мне объяснить всё, что я хотела знать. Он был единственный, кто мог ответить на все мои вопросы. Частые встречи, шутки порой, совместные приёмы пищи, и как-то… в общем, я беременной осталась, а твой отец уехал, бросив меня. Вот, — заканчиваю и взгляд на него поднимаю. Олег выглядит как замершая кукла без эмоций внутри. Ни злости, ни шока, ни даже радости… сестра как-никак появилась.

Пока он молчит, я кусаю губы и нервно жду его реакции. Заламываю себе пальцы, лишь бы немного убрать волнение. А он сидит и не двигается. Замер.

Да что с ним такое? Где хоть какая-то реакция? Хоть что-то?

Таким я Волкова впервые вижу.

А что, если в обморок упадёт? Вдруг у идеального мужчины есть такая неидеальная особенность?

— То есть мой отец — тот козёл, который бросил вас? — доходит до него через минуту где-то.

— Да, — киваю. — Он тот самый человек, которого ненавидит мой папа.

— И сейчас они там вместе?

— Да.

— Где? — встаёт с кровати и смотрит на дверь.

— Прости меня, Олег. Я должна была тебе сказать, но не знала как, — хватаю за руку в попытке заставить его посмотреть на меня, но он уже выбрал себе цель.

Вырывает свою руку и шагает на выход из палаты.

Боже! Боже, что я натворила?! Сейчас обязательно что-нибудь будет! Боже!

А вдруг он убьет Матвея? Хотя не думаю, что он тронет своего отца. А если полезет защищать его и моего папу ударит? О нет!

Дверь палаты распахивается прямо перед носом Олега, являя нам Воронцова и моего папу. Матвей впереди, мой папа позади. Оба грустные, но целые.

— Ну и козёл же ты, батя, — звучит от Волкова, прежде чем его кулак прилетает сначала в левую щеку, а затем в нос Матвея.

Ой, господи!

Матвей

— Олег! — испуганно вскрикивает Мария, когда Олег бьёт мне в нос.

Сломал, кажется, гаденыш.

Взглянув на злого сына и шокированную Марию, понимаю, за что получил. Она все ему рассказала. О том, что у нас был роман, и что у нас, оказывается, есть дочь.

— Тихо, — произношу и перехватываю его очередной удар. — Угомонись, Олег! Включи голову и выключи эмоции!

— Ты бросил Машу с Элей! — шипит он на меня. — А еще чему-то меня учить хочешь! Да твое слово теперь и копейки не стоит. Рыцаря из себя строил! Я на тебя пытался равняться, а ты, оказывается, последнее дерьмо!

— Я не знал про дочь, — говорю ему. — Не знал, что Маша родила!

Хотя как-то допустил такую мысль. Но тут же ее отбросил.

— Поэтому ты хотел нашего расставания, да? — продолжает он на меня нападать. — Потому что она мать твоей дочери? Потому что ты с ней был?!

— Нет! Потому что она…

— Уходи, — просит Маша, ворвавшись в наш разговор.

Кидаю взгляд на нее и ловлю ее — равнодушный.

— Я не хочу и дальше продолжать этот цирк, Матвей, — ломает меня собственными словами. Мстит за мои. — Ты сделал свой выбор тогда, а я его сделала сейчас. Я хочу быть с Олегом и Элей! В тебе мы не нуждаемся!

— Хорошо, — соглашаюсь, взглянув сначала на нее, а затем на сына. — Не хочешь поговорить дома? Вместе уехать и поговорить?

— Нет! — выкрикивает. — Ты мне больше не отец! У нас нет общего дома! Мой отец умер в тот момент, когда умерла мама. Дальше меня воспитывала его тень! Ты жалкая тень того, кого я любил и уважал!

— Олег…

— Уходи, — повторяет он слова Маши и выталкивает меня из палаты. — И деньги за лечение Эли я тебе все верну. До копейки. Я сам могу обеспечить своих девочек! Ты не уберег мою маму, поэтому я тебя не подпущу к своей жене и дочери!

— Не перебарщивай!

— Твои слова для меня больше ничто, — убивает меня своими словами и толкает со всей силы.

Последний раз взглянув на Карима, получаю от него молчаливый кивок, просящий сейчас уйти. Поэтому, развернувшись, я ухожу прямиком в кабинет Царёва.

В душе злость и тоска. На сердце камень, который режет изнутри. Выталкивает из меня все, за что я обычно хватался.

— Мне нужно его увидеть, — прошу Сашу, только войдя в кабинет. — Пожалуйста.

— Он в реанимации, Матвей, — напоминает мне. — Ты ведь привез его, потому что ему стало хуже. Он слабый. Твоей дочери повезло больше! Ее болезнь не так съела…

— Я хочу увидеть своего сына! — рычу на него. — Отведи меня к моему сыну!

— Это не твой сын, Матвей, — хватает меня за плечи и трясет. — Это лишь то,