За рулем: Его восхитительная история - Джим Кларк

Хотя это звучит в стиле «Это твоя жизнь» я должен обратить внимание на ещё одну черту характера Джимми — то, как он ладит с коллегами-гонщиками. За всё время, что мы работаем вместе, я ни разу не слышал от него ни слова критики пилотажа или методов ведения борьбы в гонке кого-либо. Конечно, всё это делает ещё более смехотворным обсуждение инцидента в Монце, потому что невозможно представить, что кто-то может обвинить его в этом, и я знаю, что он очень тяжело переживал случившееся, и переживает до сих пор. Я сказал это, чтобы показать политику «двойных стандартов» в человеческих отношениях, поскольку эта авария для него до сих пор является незажившей раной.

Также интересно, что в первые три года выступлений за мою команду он посвящал огромное количество времени работы, и сейчас я с удовольствием вижу, что он начал немного больше отдыхать, и это, конечно, помогает ему стать ещё более хорошим гонщиком. Мы знаем, что Стирлинг достиг своего пика, перестав полностью концентрироваться на гонках, и то же самое было с Джимми. Я уверен, что Джим ещё далёк от своего максимума, и хотя все сейчас смотрят на него и называют одним из великих, и что он достиг своего пика, я считаю, что у него есть ещё несколько лет, в течение которых он будет улучшаться.

Подводя итоги, скажу, что мне доставило огромное удовольствие рассказать о Джимми некоторые вещи для публики и, даже если он уйдёт из спорта завтра, я буду помнить Джима, как одного из тех, кто в своём особенном спорте сделал себе имя и карьеру на высочайшем уровне. Он сделал это за минимально возможное время и использовав минимум шумихи. Есть другие гонщики, которые любят привлекать к себе внимание из-за недостатка таланта, но Джиму это не надо, и если он даже завтра уйдёт из гонок, то он останется для автоспорта примером, который очень трудно повторить.

Колин Чэпмен

Глава 1. Тракторы пробуждают интерес к вождению

Большинство людей, которые достигают вершин в спорте или профессии, кажется, занимаются этим с колыбели. Для меня с автоспортом всё было с точностью наоборот. Никто в моей семье не испытывал даже малейшего интереса к гонкам, и моё увлечение не одобряли в первые годы занятия гонками, когда я пытался сделать себе имя в спорте. Как от единственного сына в семье фермера, проживающей в сельской местности, от меня не ожидали иных амбиций, кроме как стать фермером. Достаточно ясно, что я должен был чувствовать себя виноватым, когда занимался чем-то, не имеющим отношения к фермерству. Сейчас, конечно, многое изменилось, и люди, которые не делают секрета из того, что считали меня молодым идиотом, подходят и поздравляют меня. Сейчас половина жителей Бервикшира[1] утверждает, что много лет назад предсказывали мне, что я завоюю титул чемпиона мира!

Я родился на ферме в Файфе в Шотландии, но в 1942-м, когда мне было шесть лет, семья переехала в Данс в Бервикшире и приобрела ферму «Эдингтон Майнс», на которой я живу до сегодняшнего момента[2]. Я помню, что в мой первый год в Дансе меня интересовали механические игрушки, как и большинство мальчишек, но не автогонки. Мне кажется, что вождение и транспортные средства с двигателем интересовали меня скорее с точки зрения интересов к двигателям, нежели к способностям к скорости. Будучи маленьким мальчиком, я при любой возможности любил забираться в трактор и немного проехаться на нём. Из-за этой неутолимой жажды мне кажется, что я знал о тракторах столько же, как и работники, которые ездили на них.

В те ранние дни в «Эдингтон Майнс» вся семья находилась в доме: отец, мать и четыре старшие сестры. Я рос, воспитываемый в традициях фермеров: транспортные средства с мотором были для нас только видом транспорта; мой отец ездил только, как говорится «из точки А в точку В», а моя мать отказалась от вождения перед тем, как мы переехали в Данс. Таким образом, впервые я сел за руль тогда же, когда и большинство мальчишек. Во время войны у семьи был маленький Austin Seven. Это была первая машина, совершенно отличающаяся от трактора — я садился за её руль в возрасте девяти лет! Однажды, когда никто не знал и не поощрял меня, я запрыгнул в наш Austin и вспомнил, как отец ведёт машину. Без особых проблем я совершил короткую и безопасную поездку.

У нашей семьи было ещё более впечатляющее транспортное средство — Alvis Speed Twenty[3], правда он стоял в гараже и не использовался во время войны. Затем, где-то в 1946 году был волнующий момент, когда Alvis выкатили из гаража, вымыли, залили масло и провели техническое обслуживание, прежде чем мой отец вновь смог выехать на нём на дорогу. Это был следующий автомобиль, за руль которого я сел. Но Alvis был по-настоящему большой машиной. Я понял, что не могу одновременно дотягиваться до педалей и смотреть в ветровое стекло. После некоторых раздумий я разработал технику, при которой мне удавалось достаточно изогнуться и вытянуть ноги так, чтобы дотянуться до педалей. Я мог управлять сцеплением, переключать передачи, затем быстро вскакивал на водительское место, чтобы убедиться, что еду в правильном направлении и дросселем управлял двигателем.

В один прекрасный день я решил выкатить автомобиль из гаража, чтобы помочь отцу. Я проезжал сквозь узкий выезд, когда рукой случайно коснулся дросселя, оставив его в открытом положении. Я быстро закрыл его, но до того, как я нырнул выжать сцепление и нажать на тормоз, чтобы остановить автомобиль, стена сделала эту работу за меня. К счастью, Alvis оказался прочным автомобилем, и повреждения оказались не столь серьёзными. Много лет я никому не рассказывал об этом случае. Это была первая авария в моей гоночной карьере!

Размер нашего Alvis обеспечил друзьям моего отца шокирующий опыт, когда однажды они приехали к нам на обед. Автомобиль стоял перед парадной дверью, и они могли видеть его через окно. Внезапно один из гостей дико закричал и начал в ужасе указывать рукой на окно, поскольку автомобиль сам исчез из поля зрения, в то время, как на водительском сидении никого не было. Мой отец со смехом объяснил, что водителя маленького роста можно заметить только через ветровое стекло, и что он совершенно незаметен при взгляде на автомобиль сбоку.

Ферма была хорошим местом для