Путеводитель по местам силы и параллельным пространствам - Евгений Александрович Файдыш

В конце концов, они приплывают к узкому месту между двумя мысами, и погода резко меняется:

«…У концов этих мысов с обеих сторон песок оказался. Жарко, печет солнце, на лице сухо стало. Ветер стал дуть на этот песок, как пурга стала. Ничего не видать, туман поднялся. Очень темно стало. На одном мысу торчат целые оленьи рога, на другом — посередине обломанные. На этом месте мы остановились…».

Тут они, наконец, встречают доброго бога подземного мира, мамка деревьев так объясняет истинную природу увиденного:

«Один мыс — это спина немощи вши дедушки. Другой мыс — это спина дедушки, делающего шайтанов и иконы. Почему эти мысы сошлись так близко? Вошки старик хочет на земле всех людей прикончить. Иконы отец, шайтана отец-бог этого дедушку вошки стережет, лежит. Ему жалко стало людей на земле. Иконы отец, шайтана отец, стал драться с дедушкой вошки. И вот рога поломал ему. Теперь силы у дедушки вошки только и стало. Вот теперь они лежат и отдыхают. Это не песок кружится, это от сердитой души их пар идет. И вот когда два таких больших бога отдыхают, тогда все же живут и долганская орда, и самоедская орда. Все, дедушка, до вашего края, места дошли, вот кланяемся вам. Вот на нашей земле все люди кончились, пусто стало. Вот, найдя вас, кланяемся, лежите, не вставайте!».

Обратите внимание, что здесь, как и в других древних традициях, рога выступают как символ силы, энергии. Если рога сломаны, значит, сила потеряна. Аналогично и у кельтов, и в Индии, Тибете рога никогда не символизировали зло, а могли являться принадлежностью как доброго, так и злого Бога. Еще одна интересная деталь — добрый Бог связывается с православной иконой. Это, естественно, уже отражение более поздних реалий шаманизма, когда русские проникли в Сибирь и многие шаманы стали крещеными.

В этом месте наши путешественники останавливаются на ночлег. Утром они кланяются двум Богам, охраняющим проход, просят их пропустить и плывут дальше по реке, спускаясь к ее устью и попадая в большое озеро. Посреди озера девять рогатых сопок. Тут мамка деревьев (Хорэ) поясняет, что река на самом деле — кишка земли мамки, а сопки совсем не сопки:

«Вот ты думаешь, это сопки. Нет, это не сопки. Это место, где спят девять братьев-стариков. Это не девять сопок, это животы их вверх лежат. Ты думал, на этих девяти сопках девять рогов. Это не рога, это дедушек кишки (Penis’ы) торчат на середине живота. — Вот ты сейчас новый чум устраиваешь, добрый день просить стал. Вот если тебе для этого нужна дорога, у основания девяти кишок, разветвляясь, вниз идет отверстие. Вот тут и есть твоя дорога… Ну вот, парень, когда надо будет просить тебе добрый день, ты сюда придешь. Здесь очень мудреная земля».

В этом месте происходит переход на следующий слой нижнего мира, где находятся благостные боги, дающие шаманский дар. Шаман видит перед собой девять чумов, где сидят девять женщин. Горнок просит мамку деревьев подсказать, куда идти дальше:

«…Ну, мамка, чем пособишь, доколь будет идти дорога? Когда лететь будем?.. Мамка, я ведь земли не знаю. Я ведь не шайтан, как будто бы только вчера родился, оттого ничего не знаю».

Обратите внимание, насколько проработана гордыня у этого знаменитого, очень старого шамана, который не стесняется сказать, что он только в начале пути, еще знает очень мало. Именно это отличает истинную шаманскую традицию от современных «шаманов-экстрасенсов» и многочисленных ньюэйджевских подделок.

Они забираются наверх сопки (чума, живота) и проникают внутрь:

«…Вот поднялись на самый верх брюха дедушки. По кишке (Penis) спустились. Внизу кишка совсем узкой стала, насилу пролезли, пока добрались до самого нутра туши. Там мокро, там широко стало. К матери чума попали в гости…».

Этот путь уже сложнее, требуются подсказки, чтобы найти верные проходы, нужны усилия, чтобы их преодолеть. Не трудно заметить самоподобную, фрактальную организацию этого пространства — сначала девять сопок, потом девять чумов, внутри чума-живота у хозяйки девять дочерей. Хозяйка чума оказывается матерью огня (энергии пищи в более широком смысле этого слова). Ее девять дочерей дают пишу всем рождающимся на свет существам. Но люди — тоже чья-то пища, поэтому одна из ее дочерей является матерью немощи войны, убивающей людей.

В этом чуме шаман рассказывает, как плохо стало жить людям, и просит им помочь:

«Наши люди так просто умирают, ведь жалко, самоед ведь тоже солнца желает. Вот поэтому мы счастливый день испрашиваем, дай нам счастливых дней, такие дни очень нехорошие. Болезней очень много, в такую пургу, в этакий мороз, в этакую темную пору донимают нас работами. В эти дни шибко худо, трудно. Что, мамка? Прошу у тебя добрых дней и дошел до этой земли».

Наступает ночь, а на следующее утро старшая мамка дает три дара (неугасимый огонь, улов рыбы и поголовье оленей):

«Ну, ладно, доколе ты живой, бери тальник мамки огня, рождающая женщина пусть этим тальником окуривается. Огонь не будет угасать, вечно будут огонь разводить люди земли. В рыболовную пору рыбная еда будет, рыбу мы прятать не будем… Ну, ладно, оленя корм — ягель бери…».

И обещает дать счастье, если весной шаман найдет новорожденного олененка с четырьмя кривыми ногами:

«…Вот, бросишь (ягель на копанище), когда весной семь куч чумов близко сидеть станут, в пору отела телят. Тогда телята будут родиться. Вот в это время уродится теленок с четырьмя кривыми ногами. Потом ты, следуя обратно по дороге, откуда появилась душа теленка, придешь ко мне, тогда счастье будет, счастье дам тебе…».

Получив дары, шаман и мамка деревьев возвращаются на озеро девяти дедушек, и мамка выбирает дальнейший путь по нижней реке (сердечной артерии):

«Вот земли мамка животом вверх лежит. Вот мы по кишкам мамки земли последовали. Вот на большом озере три устья видели. Вот сначала попали в горло, затем в брюшину, затем дальше брюшину прошли. Самая средняя река — это кишка, которая делит брюхо посередине надвое. По этой кишке не станем гонять (следовать), по другой, крайней кишке гонять станем. Вот по ней в спине кровь течет, и там, где она кончается, сердце есть. Вот сзади сердца есть чум. Там немощь есть. Земли мамка сердце в этом чуме держит. Вот когда ее сердце царапать станут, война будет, и кому-то станет охота воевать. Вот надо пойти туда и спрашивать, будет ли война. Туда пойдем».

Приплыв к чуму, они заходят в него через дверь. Обратите внимание, что