Барон Дубов 8 - Михаил Капелькин

— Сюда! — крикнул Сергей.

Он подхватил Агнес и Веронику, прижав их к себе. Я закинул на плечо Лакроссу и дал мысленный приказ Альфачику. Мы собрались в кучу. Вокруг уже ревела вьюга, сковывая нас холодом. Сергей бросил под ноги большой кристалл, он разлетелся на кучу осколков, и нас окутала золотая сфера. Внутри тут же стало тепло.

— Можно меня уже поставить? — упершись мне локтем в лопатку сказала Лакросса. Её школьная юбка соблазнительно задралась у меня под самым носом.

Я поставил оркессу на землю и зло посмотрел на Сергея Михайловича. Глаза он не отвёл, только шрам через всё лицо покраснел.

— Только не говорите, что вы на это и рассчитывали, — сказал я.

— Вообще-то, я ожидал, что первой сдастся Лакросса. Орки — народ вспыльчивый.

— Ну спасибо за доверие, — буркнула оркесса.

— Что там происходит? — тихо спросила Агнес, подойдя к границе золотого сияния.

Она коснулась пальчиком сферы, похожей на мыльный пузырь, и от него побежали радужные волны. Снаружи стремительно намерзал лёд, погружая нас в сумрак.

— А Вася не замёрзнет? — тревожно хлопая ресницами, переживала Вероника.

— Нет, не замёрзнет, — отвечал Сергей, всё ещё глядя на меня. Я пытался прожечь его взглядом, а он стойко держался. — Странно, что княжна сорвалась. Мы десятки раз отрабатывали с ней различные сценарии, учились контролировать её дар…

— Не очень похоже, что она сейчас его контролирует, — процедил я.

Мою грудь словно сжимало в огромных тисках от гнева.

Какого чёрта он тут устроил? А если бы мы погибли⁈ Нет, меня мороз княжны не берёт, мы это уже проверяли. Альфачика, скорее всего, тоже. Но как же остальные⁈ Чёрт, чапалахнуть бы этого преподавателя разок… Даже жаль, что его изуверские методы всё же эффективны. Особенно с учётом того, сколько времени осталось тренироваться.

К тому же стоит отдать ему должное: он подготовился к самому худшему сценарию и захватил мощный защитный артефакт. Что-то мне подсказывало, что тот стоит сильно больше тысячи рублей. А то и десяти тысяч. Значит, можно сказать, что в наши тренировки он вкладывается и душой, и кошельком.

— Да, не похоже, — согласился со мной Сергей и взглянул на толстую корку льда, сковавшую сферу снаружи. — Ещё перед турниром она с каждым днём всё больше теряла самообладание. Но на самих соревнованиях всё было в порядке, я тщательно следил за их ходом. А сегодня…

Учитель нахмурился, повернулся ко мне и глухо произнёс:

— Что между вами происходит, Дубов?

Глава 8

Снаружи всё ещё завывала метель. Это ощущалось по вибрации ледяной корки, которая то и дело потрескивала. Альфачик с любопытством пускал небольшие искры в золотистую защиту. Они отражались и били его в нос.

А все остальные после вопроса Сергея Михайловича смотрели на меня.

— В смысле? — абсолютно ничего не понимая, переспросил я.

Тренер сел, скрестив ноги, на влажную от растаявшего снега траву и посмотрел на меня снизу вверх.

— У неуравновешенности княжны все эти месяцы раз за разом обнаруживался один и тот же источник, Дубов. И это ты.

Я упёрся ладонями в талию и выдохнул:

— Пу-пу-пу…

Нет, я правда не понимал в чём дело. И ничего такого не замечал.

Встретился глазами с подругами. Лакросса пожала плечами, Вероника беспомощно похлопала глазами, сцепив руки возле груди, Агнес случайно наступила на хвост Альфачика. А может, не случайно.

— Новость, конечно, интересная, — говорил я. — Но я всё равно не понимаю, о чём вы. Вроде всё как обычно.

— Видимо, не всё, раз она потеряла контроль, — пожал плечами учитель. — И лучше тебе с этим разобраться. А пока обсудим тренировку…

На этом тему самообладания Василисы учитель посчитал законченной и больше к ней возвращаться не пожелал. У меня же самого она засела в голове. Потеряла контроль из-за меня? Почему? Зачем? Может, это как-то связано с целью, с которой она пошла на турнир Кикиморы?

Её интересовал только самый главный приз, который можно было выкупить у Лесниковых, даже с Ниной Метельской она договорилась, чтобы та не купила его первой. А зачем ей Янтарь Облачного Древа, Василиса так никому и не сказала.

Мда, ладно, поговорю с ней, когда буря уляжется. И в прямом, и переносном смысле. К тому же прямо сейчас Сергей распекал нас за тренировку.

— … вы должны чувствовать друг друга, — отрывисто говорил он, посадив нас подле себя полукругом, — не видеть, не слышать, а именно чувствовать. Ощущать, кто, где и в какой ситуации находится. Действовать сообща. Быть командой. Это крайне важно. А пока каждый из вас сражался со мной по отдельности и проиграл…

Честно говоря, я был с ним полностью согласен. Без моего руководства девушки словно ослепли, оглохли и лишились мозгов. Даже Альфачик атаковал невпопад. Но тут скорее моя вина. Я так увлёкся попытками скоординировать действия подруг, что о нём позабыл.

Сергей Михайлович опытный боец. Думаю, ещё во время турнира он понял, что я одновременно слабое и сильное звено. Поэтому первым делом попытался вывести меня из строя, не давая докричаться до девушек.

За обсуждением мы провели четверть часа или больше. Трудно сказать, когда свет вокруг излучает только поверхность защитной сферы. Когда она погасла, то сквозь корку льда начал сочится голубой свет ламп арены. Красиво. Мы будто в юрте очутились. Только вот без действия защитного артефакта стало холодать, а кислород начал стремительно заканчиваться.

— Николай, будь добр, — кивнул в сторону ледяной преграды Сергей Михайлович, вставая. — Пока мы тут не задохнулись.

Меня дважды просить не надо. Я прикрыл глаза и по магической ауре узнал, с какой стороны находится княжна. Её магический фон был синим, как арктический лёд, но сейчас очень слабым.

Народ посторонился, когда я взял в руки молот. Затем шарахнул по ледяному куполу изнутри, вложив в удар немного маны. Чёрт его знает, какой толщины лёд. Он разлетелся на куски, и сквозь брешь хлынули яркий свет и мороз. Один за другим мы пролезли сквозь дыру.

Увиденное снаружи поражало. На одной отдельно взятой арене случился ледяной апокалипсис. Деревья, что росли в центре, стойки с оружием, мишени, огневой рубеж для стрельбы и всё остальное покрывали снежные наносы и ледяные торосы. Снег, по всей видимости, сразу примерзал к предметам и превращался в