Стандартное отклонение Мнимой Модели - Швейная Феечка

за несколько секунд победила саму Камиду. Даже если забыть о том, что это будет нетактично, существовала целая пачка причин, по которой я могла победить исключая версию “Я просто сильнее”. Мог сработать фактор неожиданности. Камида могла быть уставшей. Камида могла быть сосредоточена на Тамаре. Камида могла специально поддаться мне, чтобы сейчас спровоцировать меня извиняться и занять превосходящую позицию. Эти версии существовали, и у меня не было оценок их достоверности.

А значит, куда разумнее будет подыгрывать Камиде. Возможно, мне действительно лучше завоевать её доверие, чем пытаться доказать, что я не должна его завоёвывать.

Камида окинула меня взглядам и подумала несколько секунд. На её щеках проступил румянец. Взгляд вдруг заметался из стороны в сторону. Настолько очевидных сигналов смущения, я не ожидала от нашей благородной леди ни при каких условиях. И наконец…

— Ты, кажется, в хороших отношениях с Тамарой. У меня выходит двойка по Мнимой Модели… Пожалуйста, можешь попросить её, чтобы она вытянула мне тройку?

Камида выпалила это практически залпом, а я оштрафовала свой мозг за то, что он забыл, что передо мной всё ещё школьница, у которой бывают обычные проблемы школьниц. И то, что весь контекст разговора был о фамильных родах и ответственности наследницы — никак не отрицает этого факта.

Мне пришлось приложить по-настоящему серьёзное усилие, чтобы не рассмеяться.

— Да, думаю это вполне возможно. Особенно если мы сходим вместе, и ты извинишься перед Тамарой за то, что провоцировала её. — ответила я, поднимая взгляд на Камиду. — И тогда мы сведём вчерашний инцидент к нулю. Я извинилась перед тобой, а ты попросишь прощения у Тамары. И тогда никто ни на кого не будет в обиде, ты получишь свою тройку и мы будем работать как одна команда. Идёт?

Камида медленно покачала головой. Ноты смущения пропали мгновенно, и в глазах вновь заблестела холодная гордость.

— Нет, разумеется нет. Тамара — безфамильная. Извиняться перед ней недопустимо для меня. Я полагаю, ты можешь придумать что-нибудь сама. Но если вдруг кто-то начнёт судачить — то я скажу, что ты и твоя наставница сговорились, чтобы очернить меня.

Я поморщилась, но кивнула. Придётся как-то самостоятельно уговаривать Тамару. Может быть, мои успехи в Мнимой Модели поднимут ей настроение в достаточной мере?

— Есть ещё кое что. Хоть я и не против лично благоволить тебе, если ты поможешь с моими трудностями, но всё-таки я не могу публично выступать как равная в команде с безфамильной девушкой. Тебе придётся стать хотя-бы кандидаткой какого-нибудь рода.

— Подожди-подожди. — перебила я Камиду прежде, чем это зайдёт слишком далеко. — Что такое кандидатка рода?

Камида закрыла лицо руками и тяжело вздохнула. Потом подняла взгляд на меня и медленно спросила:

— А что вообще ты знаешь о фамильных родах?

Как выяснилось, я знала очень мало. Так моя попытка извиниться перед Камидой и превратилась в лекцию. Впрочем, кажется, леди Эстер действительно было интересно рассказывать про это — а значит у неё появятся хорошие ассоциации со временем, которое она провела со мной.

А я вынесла из лекции Камиды несколько полезных для себя вещей.

Во-первых, фамильные рода бывали разными. Было пять древних фамилий, которые занимались в основном тем, что контролировали магическое образование, причём ещё в эпоху до Стандартной Модели. Благодаря этому, их положение было практически нерушимым.

Были все остальные рода. Они копили влияние, иногда грызлись друг с другом, иногда объединялись — в общем, вели очень долгую возню, в надежде пополнить однажды большую пятёрку древних родов.

“Будь я на их месте — я бы сразу отказалась от этой идеи. Межродовая ругань не привела ещё ни один род к величию. Вероятность успеха слишком низка, чтобы вообще тратить на это время.” — подумала я, когда Камида рассказывала о чаяниях малых родов стать великими.

Особняком стоял род Стерков. Когда Говард Стерк создал Стандартную Модель, он в единочасье получил столько влияния и ресурсов, что смог всего за несколько лет сравняться с древними и богатыми семьями. Теперь род Стерков владел институтом магических исследований имени Говарда Стерка, и на этот институт приходилась треть всех значимых открытий в магии. Стерки никуда не стремились и ни с кем не грызлись. Им, собственно, было и не надо.

Вторым важным моментом был статус кандидатки рода, о котором говорила Камида. Это был статус который давался или помолвленным с членами рода, или тем, кого род хотел принять в свой состав просто так, ради перспективы собственного усиления. Так, например, я могла бы попробовать пройти отбор в род Эстер, и стану фрейлиной Камиды — на время, пока я не стану Таникой Эстер и не смогу официально называть Камиду сестрой.

Камида также предложила “небольшую помощь”, если я попробую пройти отбор именно в её род. Стоило ли мне понимать это как то, что она хотела бы, чтобы я стала её сестрой? Наверное, я даже когда-нибудь задам ей этот вопрос. Но совершенно точно — не сейчас.

Камида ждала ответа. И должное обдумывание этого ответа займёт у меня гораздо больше времени, чем будет прилично сидеть и молчать во время диалога.

— Я могу взять несколько дней на размышления? — уточнила я. — Такой выбор слишком сложен, чтобы сделать его сейчас. За окружающих не волнуйся. Нам не обязательно держаться за ручку на публике. Если ты скажешь, что в целом согласна сотрудничать и искать путь к победе в турнире вместе — мне будет этого вполне достаточно.

Камида кивнула, и я почувствовала, как гора рухнула с моих плеч. Одной проблемой меньше — двумя больше. Теперь мне надо выпросить для неё у Тамары тройку и обдумать перспективы присоединения к роду Эстер. Или к любому другому роду — но уже без “небольшой помощи”. И возможно это огорчит Камиду.

Но это всё могло подождать, потому что случилось самое прекрасное событие за это утро: по комнате разнёсся голос Милль.

— Таника? — короткое молчание. Видимо, Милль старалась понять, как закончился наш диалог. Я быстро кивнула ей. — Камида? Вы голодны? Я приготовила для нас завтрак.

То, что приготовила сегодня Милль, сложно было описать словами — как, впрочем, и любое другое её блюдо. Но оно называлось “Ванильный туман”, и удивительно согревало как дыхание, так и желудок, окутывая тяжёлым, плотным, сладковато-вязким облаком всё моё нутро.

Я видела, как Камида, расправляясь со своей порцией, чувствует то же самое. Каждую секунду она бесконечно наслаждалась. Тот, кто никогда прежде не пробовал еды Милль, навсегда запоминает тот день, когда это чудесное событие наконец случается. И сегодня был