Главный герой. Биография Леонардо ДиКаприо - Зинаида Сергеевна Пронченко

продюсерах, а Лео пришел с «Авиатором» к Мартину Скорсезе, который, увидев название сценария, принялся бурно протестовать, объясняя свой отказ прогрессирующей аэрофобией. Как известно, Скорсезе практически перестал путешествовать в нулевые – одна мысль о полете приводила его в состояние страшной депрессии. К счастью, величайший из ныне живущих режиссеров продвинулся в изучении сценария дальше обложки и тотчас же был очарован персоной Хьюза, во многом ассоциировавшегося у него с мифом о Прометее. Нелишним будет заметить, что Скорсезе соблазнился и на исторический контекст – байопик Хьюза в то же время являлся уникальной возможностью наконец-то погрузиться в самый любимый период кинематографа – 1930–1940-е годы.

Жизнь Говарда Хьюза, безусловно, заслуживала десяти полнометражных фильмов. Замахнувшемуся на Хьюза кинематографисту предстояло либо объять необъятное, либо сделать трудный выбор и сосредоточиться на какой-то одной части этой безумной и чрезвычайно богатой на события биографии. Скорсезе решил не углубляться в детство, проведенное Хьюзом в клаустрофобной и болезненной атмосфере полуинцеста – мать контролировала каждый шаг сына и передала ему свою микофобию, развившуюся к зрелости в обсессивно-компульсивное расстройство. Послевоенное десятилетие жизни Хьюза, прошедшее в добровольном заточении, вызванном обострением заболевания после судебного разбирательства в Сенате, а также сотрудничество миллиардера с ЦРУ, его участие в Уотергейтском скандале и, наконец, трагический финал – распад личности в номере отеля в Вегасе – в результате долгого обсуждения тоже были оставлены Скорсезе за скобками. «Авиатор» повествует в первую очередь не о бизнес-стратегиях Хьюза, не о его шпиономании и желании править миром путем подкупа президентов или директоров спецслужб, а о юношеской мечте, сформулированной Говардом в разговоре со своим управляющим Ноа Дитрихом еще в двадцатые: «Я хочу стать лучшим игроком в гольф, лучшим голливудским продюсером, лучшим авиапилотом и самым богатым человеком, правда необязательно в этом порядке».

По этой причине авиация, кино и гольф – полноправные герои картины. Ну а деньги – всего лишь расходный материал, набор чисел, призванный впечатлить рядового зрителя количеством нулей. Скорсезе сознательно отказался от экскурса в финансовую историю, упомянув впроброс, что первоначальный капитал главным героем был унаследован, а уж как гигантское состояние аккумулировали родители – откровенно побрезговал объяснять. Достаточно было упомянуть место рождения Хьюза – Хьюстон, Техас, – чтобы публика сделала правильный вывод: нефть и сопутствующие материалы. В реальности отец Говарда, Говард Хьюз – старший, еще в десятые модернизировал технологию бурения скважин, основал компанию Hughes Tool, затем, догадавшись свое изобретение не продавать, сдавал его в аренду – мудрое решение, приведшее к невиданным барышам.

В качестве эпиграфа Скорсезе показывает сцену купания, разворачивающуюся в рембрандтовской полутьме. Мать омывает обнаженного сына, словно Мария Магдалина Христа, разучивая с ним новые полезные в разгар эпидемии холеры слова, главным из которых становится иностранное слово «карантин». Кстати, Хьюз, возмужав и оплакав раннюю кончину матери, принялся утверждать, будто родился, как и Христос, 24 декабря (о настоящей дате его рождения биографы спорят до сих пор). Другая довольно явная параллель, возникающая в этой интимной сцене, отсылает нас к «Гражданину Кейну» Орсона Уэллса, самому знаменитому в истории кино (авто)портрету, описывающему взлет и падение героя, возомнившего себя ровней Богу. Собственно, маниакально повторяемое и матерью и сыном слово «карантин» моментально вызывает в памяти кодовое слово Кейна – «розовый бутон» – ключ к пониманию характера персонажа. Разумеется, как и в случае с шедевром Уэллса, секретный пароль зарифмует эпиграф с постскриптумом, придав шуму и ярости жизни строгую форму классицистской трагедии.

Собственно, интрига стартует с панорамного проезда по съемочной площадке, она же поле боя, где вовсю идет репетиция масштабного воздушного сражения «Ангелов ада», картины-долгостроя, задуманной Хьюзом как величайший фильм об ужасах войны на материале Первой мировой. «Ангелы ада» снимались три года – с 1927-го по 1930-й – по слухам, инициированным самим Хьюзом, бюджет картины достиг 4 миллионов долларов. В действительности Хьюз потратил 2,8 миллиона, что значительно меньше затрат, осуществленных в 1925 году MGM на «Бен-Гур: История Христа» Фреда Нибло. Преувеличить и без того колоссальную сумму Хьюзу понадобилось для создания личного мифа, основой для которого всегда была мегаломания.

Возможно, в кинематограф Хьюз пришел благодаря своему дяде по отцовской линии Руперту Хьюзу, сценаристу и режиссеру, снявшему в 1910-е годы в Голливуде несколько посредственных мелодрам. Хотя, скорее всего, такой амбициозный визионер, как Хьюз, просто не мог остаться в стороне от чуда техники и нового вида искусства, олицетворявшего торжество прогресса в будущем. Хьюз набил руку на продюсировании пары комедий Льюиса Майлстоуна («Арабские рыцари» и «Ракета»), добившихся успеха в прокате, чтобы затем решиться на смелый шаг – сесть в режиссерское кресло, избавившись таким образом от трудностей перевода своих мыслей на язык посредников.

«Ангелы ада» – история трех друзей, практически трех товарищей из одноименного романа Ремарка, учившихся вместе в престижном университете, а затем оказавшихся по разные стороны фронта в 1914-м. Их дружба, их любовь к одной женщине, их выбор – между патриотическим долгом и интимным чувством – неминуемо приводят к катастрофе. Сценарий «Ангелов ада» написал Харри Бен, на главную женскую роль Хьюз ангажировал роковую блондинку Джин Харлоу (у Скорсезе ее играет солистка группы No Doubt Гвен Стефани), для реконструкции батальных сцен были привлечены сотни профессиональных пилотов (трое погибли), авиамехаников (один получил тяжелые увечья), метеорологов, инженеров, не говоря уже о техническом оснащении – для съемок Хьюз арендовал воздушный флот, которому позавидовал бы и его главный впоследствии конкурент Pan Am, а также 24 кинокамеры, что составляло примерно ¼ от имевшегося в Голливуде на тот момент оборудования. Бог знает, сколько еще аппаратуры потребовалось Хьюзу, когда он решил переснять добрую часть фильма со звуком, посмотрев в 1927 году первый звуковой фильм «Певец джаза».

ДиКаприо появляется в кадре в летной куртке, гармонирующей с непривычным для артиста темным, практически иссиня-черным цветом волос, словно полководец многомиллионной армии, он раздает приказы направо и налево, постоянно куда-то торопясь. Его молодость и задор передаются скептикам в лице Ноа Дитриха (Джон Си Райли) и верного оруженосца/авиаконструктора Мэтта Росса (Гленн Оденкерк). «Больше людей, больше самолетов, больше взрывов, – командует Хьюз, тут же добавляя: – И не смейте меня называть младшим, теперь я единственный и неповторимый, все деньги мои, а значит, мир тоже в моей власти!»

К роли Леонардо готовился несколько месяцев. В первую очередь он консультировался с врачами из Седарс-Синай, специализирующимися на пациентах с обсессивно-компульсивным расстройством. Как и прежде, во время работы над «Что гложет Гилберта Грейпа?», Лео провел много часов, наблюдая за страдающими от этого недуга людьми, пытаясь запомнить и