Главный герой. Биография Леонардо ДиКаприо - Зинаида Сергеевна Пронченко

воспроизвести их привычки в кадре. В сороковые годы, когда болезнь одолела Хьюза, такого диагноза, как обсессивно-компульсивное расстройство, не существовало. Самый богатый человек Америки не получал нужного лечения, полагал себя сумасшедшим и до конца дней скрывал от публики и от медицинского персонала свое состояние, стараясь справиться с приступами в одиночку. В интервью ДиКаприо говорил, что признаки ОКР есть у каждого индивидуума, в том числе и у него, перспектива депрессии и ментальных срывов зависит лишь от обстоятельств и уровня стресса, с которым мы сталкиваемся. Нечто подобное кризисам Хьюза – маниакальное повторение одних и тех же ритуалов, слов, превращающееся моментально в тик, – он испытал как раз на съемках «Титаника». Исходя из комментариев Лео на шоу Опры Уинфри, можно сделать вывод, что именно роль Говарда Хьюза оказалась для звезды наиболее личной, и актер явно ассоциировал себя с персонажем, временами начиная имитировать поведение своего героя и за кадром.

Кроме врачей Леонардо встречался с Терри Мур и Джейн Рассел, состоявшими с Хьюзом в интимной связи. Мур была за Хьюзом замужем, а Рассел он сделал звездой, пригласив на главную роль в скандально известный вестерн «Вне закона», подвергшийся нападкам цензуры из-за слишком откровенного декольте актрисы. Кстати, это декольте тоже было изобретением миллиардера, придумавшего специальный пневматический бюстгальтер, что-то вроде нынешнего Wonder Bra. К удивлению Лео, представлявшего Хьюза как безжалостного манипулятора и параноика, контролировавшего свое окружение денно и нощно, вплоть до постоянной прослушки сотен девушек, попадавших в поле зрения его неуемного либидо (в фильме присутствует сцена скандала между Хьюзом и Авой Гарднер – в безупречном исполнении Кейт Бекинсейл, возмущающейся тем, что возлюбленный поместил жучки даже у нее под кроватью, а значит, стал невидимым свидетелем ее утех с Фрэнком Синатрой), и Мур и Рассел отзывались о Хьюзе как о рано осиротевшем ребенке, нуждавшемся в их заботе и ласке, беспомощном создании, совершенно неприспособленном к вызовам этого мира.

Другим источником информации для ДиКаприо стали записи слушаний в Сенате, где Хьюз выступал после очередного срыва, на пределе своих психических возможностей, оправдываясь перед комиссией Ральфа Оуэна Брюстера за субсидии от ВС США, в течение Второй мировой выделенные на производство самолетов-разведчиков и знаменитого грузового авиасудна «Геркулес». Как известно, ни то ни другое начинание Хьюзу не удалось довести до конца – самолет-разведчик XF-11 во время первого испытания потерпел крушение, и находившийся у штурвала Хьюз чуть не погиб в катастрофе. А «Геркулес» смог подняться в воздух лишь на одну минуту в 1947-м, после победы союзников, когда нужда в таком огромном самолете, строившемся для перевозки солдат и танков, уже отпала. Брюстер, коррумпированный PAN AM, конкурентом Хьюза, владевшего компанией TWA, пытался опорочить миллиардера, выставив его бенефициаром войны, чтобы затем установить корпоративную монополию и лишить TWA права на коммерческие рейсы через Атлантику. Эти пленки – чуть ли не единственное видеосвидетельство, оставшееся от Хьюза, ненавидевшего прессу и соглашавшегося на интервью только по вопросам авиастроения. Зато именно слушания в Сенате раскрывают масштаб личности Хьюза, его невероятную, практически звериную способность обороняться, даже будучи тяжело раненным, яростно нападать в ответ. Для ДиКаприо они стали уникальным подспорьем. В этой сцене он необъяснимым образом преображается из все еще молодого мужчины, не растерявшего остатки энергии и гонора, в мучимого страшными болями, душевно нездорового человека, осознающего, что противостояние, в которое он попал, – решающий бой, где он последний раз выступает с позиций разума, где свет еще доступен его взору, перед тем как рухнуть в пропасть и окончательно сгинуть в царстве мрачного Аида.

Своего рода репетицией этой битвы с Левиафаном является поданная Скорсезе в комическом ключе коллизия на цензурном комитете, куда Хьюза вызвали объясняться за чересчур графическое насилие во «Враге государства» и за обсценную эстетику «Вне закона». Если «Ангелы Ада» стали якобы самым дорогим фильмом в истории Голливуда, то «Враг государства» Говарда Хоукса с Полом Муни в главной роли был объявлен комиссией Хейса самой жестокой картиной, в связи с чем Хьюза обязали переснять финал. В оригинальной версии герой Пола Муни, списанный с Аль Капоне, погибал от шальной пули, сбегая от полицейского преследования, в официальной – его ловили, судили и вешали. К слову, абсолютно та же история произошла почти сто лет спустя с сериалом «Слово пацана», создателей которого цензура вынудила переснять концовку в морализаторском ключе. «Враг государства» до сих пор имеет в США рейтинг R (restricted), а в Европе стал доступен всем категориям зрителей лишь в 1980 году. «Вне закона» – эротический вестерн с Джейн Рассел, снятый опять же Говардом Хоуксом и, между прочим, легендарным оператором Грегом Толандом (обоих Хьюз внаглую переманил у Warner Brothers), был забракован возглавлявшим Production Code Administration Джозефом И. Брином за переизбыток обнаженки. Выступая адвокатом «Вне закона», ДиКаприо устраивает восхитительную пантомиму, кривляясь в компании псевдоантрополога и профессора Колумбийского университета перед уважаемыми цензорами. Оба расхаживают по залу, вооружившись циркулем, и производят расчеты глубины декольте. Интересно, что выведенный Скорсезе полным остолопом Джозеф И. Брин на самом деле являлся властителем судеб почти двадцать лет. Будучи страшным антисемитом, он с конца тридцатых препятствовал выходу в прокат антифашистских фильмов, особенно досаждая братьям Уорнерам, занявшим откровенно антигитлеровскую позицию. Однако это не помешало ему в 1954 году получить почетный «Оскар» за вклад в киноискусство.

Для Скорсезе, синефила номер один в индустрии, чуть ли не важнее истории Говарда Хьюза стала история сама по себе. С тщательностью хирурга-кардиолога он взялся вдохнуть жизнь в тень старого Голливуда, приметы которого сохранились в Лос-Анджелесе. Специально для съемок был полностью реконструирован интерьер знаменитого клуба Coconut-Grove, трижды фигурирующего в картине. Говард Хьюз посещает эту культовую локацию встреч магнатов кинематографа сперва в двадцатые, вступая в конфронтацию с Луисом Б. Майером и тут же соблазняя девушку, торгующую сигаретами. Затем в тридцатые, пригласив Кэтрин Хепберн (великолепная Кейт Бланшетт) на ужин, испорченный подвыпившим Эрролом Флинном (Джуд Лоу). И наконец, в сороковые, в компании очередной приглянувшейся старлетки Фейф Домерг (Келли Гарнер), свидание с которой уже портит президент Pan Am Хуан Триппе (Алек Болдуин). Как водится у Скорсезе, дотошнейшего из киноведов, цветовая гамма фильма эволюционирует от десятилетия к десятилетию, сопровождая технический прогресс эпохи. В двадцатые, когда снимались «Ангелы Ада», Technicolor обладал лишь бихромной палитрой, поэтому основные оттенки этого периода – синий и красный. Примерно к моменту знакомства Говарда Хьюза с семьей Кэтрин Хепберн в Коннектикуте мир фильма начинает смахивать на радугу после дождя, появившуюся, кстати, над гольф-полем – излюбленным местом времяпрепровождения и Хепберн, и Хьюза. Ближе