Красивый. Родной. (не)Мой - Галина Милоградская

— Ты подумала над моим предложением об ужине? — спрашиваю тихо, возвращая взгляд на дорогу.

— Ты слишком торопишь события.

— Значит, у меня есть надежда? — Не смотреть на неё, не смотреть. Не отвлекаться от дороги.

— Смотря чего ты ждёшь. Мне не нужны отношения.

— Звучит, как мечта для любого мужчины, — криво улыбаюсь. Думаю, что сам, пожалуй, не против этих самых отношений с ней. Или хотя бы попытки их создать. — Давай сходим на свидание, — предлагаю внезапно для самого себя. — Втроём, — добавляю, видя, что колеблется. — Хочу узнать вас лучше.

— А если я не хочу? Не хочу узнавать тебя лучше?

— Ну, про штамп в паспорте ты уже знаешь, разве это не главное? Считай, что уже знаешь обо мне всё.

Хотел пошутить, но, кажется, расстроил. Алина снова отворачивается и горько поджимает губы. Что же у тебя произошло? Откройся мне. Сам не заметил, что произнёс это вслух. Наши взгляды снова встречаются.

— Неважно. Не думаю, что эта информация тебе необходима.

— Отец Ильи не появится в прекрасный момент на пороге дома?

— Нет. Точно нет. — Алина отвечает решительно, а я убеждаюсь — сбежала. Что там за тиран был?

— Он вас обижал? — спрашиваю напряжённо. Руки непроизвольно сжимаются на руле. Мужчин, которые поднимают руку на женщин и детей не считаю людьми.

— Если ты имеешь в виду физический контакт, то нет. Он обидел иначе.

Она снова замолкает, клещами правду тянуть не собираюсь. Не представляю, что у неё в голове творится, но замечаю перемену в настроении, как будто воздух становится чище. Алина расправляет плечи, целует сына в макушку и смотрит на меня.

— Я согласна. Давай сходим на свидание втроём.

— Сегодня? — не могу удержаться от улыбки.

— Завтра. Завтра пятница, можно позволить себе немного расслабиться. Я дежурю на следующие выходные.

— Я тоже, — улыбаюсь шире. Притормаживаю на светофоре, поворачиваюсь к ней и говорю: — Это будет незабываемое дежурство.

Весь следующий вечер мы гуляем по городу. Я словно заново его открываю, показываю любимые места, отвожу в любимое кафе-мороженое, куда со своими пацанами обычно прихожу. С детьми всегда с лёгкостью нахожу общий язык, сказывается специфика работы. Поэтому к вечеру Илья доверчиво спит у меня на руках, пока мы медленно идём к дому. Мадину и Джаника знаю через Эдика, сотни раз за одним столом сидели. Им можно доверить Алину и Илью. Почему-то очень хочется их оберегать, может, из-за грусти, которая иногда проскальзывает в серых глазах, или из-за беззаботной улыбки Ильи.

С женой, несмотря на скандалы, разошлись мирно. Точнее, скандалы прекратились, когда мы развелись. Она второй раз замужем, снова беременна, и я за неё искренне рад. Человек хороший, только не мой. Интересно, а Алина — моя?

Мы останавливаемся у ворот, оба молчим. Она осторожно забирает Илью, тот сонно выдыхает, но не просыпается.

— Можно тебя поцеловать? — спрашиваю и замираю в ожидании ответа. Но его нет — молчание и есть ответ. Наклоняюсь и касаюсь губ. Жаль, что между нами Илья, иначе простым целомудренным поцелуем не ограничилось бы.

— Такой правильный, — шепчет Алина с улыбкой.

— При детях по-другому никак, — отвечаю в тон. — Но я обещаю, что скоро исправлюсь.

Она отвечает долгим взглядом и уходит. Стою у ворот, улыбаясь, как идиот. Сердце давно так не стучало. Чувствую, как начинаю влюбляться.

Глава 15

Алина

Губы слабо покалывает, после поцелуя с них не сходит улыбка. Тихо вхожу во двор и вижу довольную Мадину. Она стоит на балконе, скрестив руки на внушительной груди. Знаю, что расспросов не избежать. Уложив Илюшку, выхожу на крыльцо — Мадина уже ждёт в беседке перед домом. Дымится чай, в яблоневых ветвях заводит песню соловей.

— Артурчик — хороший мальчик, — начинает Мадина, когда я сажусь. — Не обидит, не бойся.

— Я не боюсь, — отвечаю, чувствуя полное спокойствие. Чего мне бояться? Обжечься уже обожглась, но на воду дуть не стану. Хочу жить, дышать этим вечером, пропускать через себя чувства другого человека и открываться навстречу. Ночью в постели прислушиваюсь к звукам ночи и своему сердцу. Заледеневшее, оно постепенно начинает оттаивать. Не Артур, так обязательно появится кто-то другой, не брать же обет целомудрия! Секс я всегда любила, и пусть такого, как с Максимом, скорее всего уже не будет, до него у меня были мужчины, просто любви не было. Но для получения удовольствия её наличие не обязательно. Зачем строить из себя недотрогу? Максим-то верность мне не хранил, а у меня внутри до сих пор стоит барьер и табу на других.

Повернувшись на живот, я включаю телефон. Почти полночь, нормально ли писать в такое время? С другой стороны, это не пьяный звонок бывшему, а игривый вопрос возможному будущему, поэтому отметаю сомнения и пишу Артуру.

Не спишь?

Тишина. Наверное, уже уснул. Удалить сообщение? Не успеваю — отвечает: нет. Сердце подскакивает и приятно покалывает, сжимаясь. Что дальше? Спросить, как дела? Чем занят? Чем люди в это время занимаются? Естественно, уже ложатся, если одни…

Хочешь, я приеду?

От неожиданности не знаю, что сказать. Мы расстались больше двух часов назад, я не знаю, как далеко живёт Артур, но желание увидеться стучит в виски. Не думая, что творю, коротко отвечаю: да. Волнение накрывает волной, ладони холодеют, прикусываю губу, прерывисто выдыхаю. Сердце уже стучит, как барабан. Подскакиваю с кровати, надо одеться, не выходить же в шортах и майке для сна. А в чём? Не в вечернем же платье и на каблуках! Нервно хихикнув, ныряю в тапочки, подхожу к кровати, на которой спит Илюшка. Он спит крепко, давно перестал просыпаться по ночам, даже если мимо пройдёт футбольная команда, не проснётся. Волосы собрала в простой хвост, краситься тоже не вижу смысла. Зачем Артур предложил приехать? Мысли скачут напуганными зайцами. Может, ещё не поздно сказать, чтобы остался дома? Увидимся в понедельник, два дня всего. Точно, сейчас напишу и скажу…

Я уже подъехал.

Ого, на орлах, что ли, летел? Или так близко живёт? Я же о нём до сих пор толком ничего не знаю! Так, соберись и иди, раз сама всё заварила. Набрасываю на плечи кофту от спортивного костюма и выхожу. Как же тихо! И сколько звёзд на небе! Крадусь