Криминальная психология - Дэвид Кантер

утверждают, что источник низкого самоконтроля — это неэффективная или неполная социализация, особенно по причине дисфункционального воспитания ребенка. Таким образом, эта точка зрения обобщает центральные идеи дифференциальной ассоциации и разрушения социальных связей. Она не противоречит и утверждениям Айзенка о том, что преступники менее способны учиться на последствиях своих действий.

ТЕОРИЯ СДЕРЖИВАНИЯ

Одно из прямых объяснений того, почему большинство людей не нарушает закон — это точка зрения о том, что людей сдерживает определенность, суровость и скорость наказания. Все-таки это является основой западного уголовного права. Существует как специальное сдерживание, когда индивиды пойманы и наказаны, так и общее, когда широко известно о том, что наказание за преступление очень вероятно (Блэкберн, 1993; Кассон, 2001). Это общее сдерживание укрепляется, когда им занимаются неформальные социальные сети. Это особенно важно, потому что оперативность, суровость и вероятность формальных наказаний предвидится не всегда. Например, в большинстве юрисдикций только одно из десяти ограблений приводит к обвинительному приговору. При таком раскладе потенциальные преступники могут не рассматривать закон как сдерживающий фактор.

Следовательно, влияние юридических санкций будет эффективным только тогда, когда правонарушитель каким-то образом рассматривает потенциальные риски совершения преступления. Многие преступления импульсивны и предполагают очень незначительный учет последствий. Более того, если юридические санкции воспринимаются как бессистемные, то их авторитет подрывается, снижая вероятность того, что они будут действовать как общее сдерживание. Также, готовность человека рискнуть наказанием будет зависеть от обстоятельств, которые будут влиять на то, как он воспринимает «цену» и «выгоды» от нарушения закона. Опять же, социальный контекст человека через дифференциальную ассоциацию будет формировать то, как он интерпретирует возможности и последствия юридических санкций.

ТЕОРИЯ НАВЕШИВАНИЯ ЯРЛЫКОВ

Важным аспектом криминальности является видение себя как преступника. Эта самооценка формируется через взаимодействие с другими. Последствием этого является то, что то, как другие определяют человека, влияет на то, как он сам определяет себя. Эта идея уходит своими корнями в то, что известно как «символический интеракционизм» (Мид, 1934). Еще в 1902 Кули отразил эту точку зрения в понятии «зеркального Я»: самоидентификация человека — это отражение восприятия этого человека другими людьми. Это могут быть другие люди из числа единомышленников или юридический процесс, который служит зеркалом.

Девиантный человек, таким образом — это кто-то, для кого успешно применен ярлык «девиантный». В частности, ярлык может быть навешен теми людьми, которые создают социальные правила с позиции власти (т. е. офицеры полиции, судьи, психиатры и т. д.) (Коулман & Норрис, 2000). В этой перспективе девиантность рассматривается не как качество совершенного действия, а как применение правил и санкций. Этот подход особенно фокусируется на официальных реакциях на делинквентные действия (Сампсон, 2001). Но на то, как интерпретируются эти действия, могут влиять скорее характеристики правонарушителей (т. е. возраст, раса, пол или класс), а не характеристики самого правонарушения (Кассон, 2001).

В то время как изначальная девиантная деятельность может иметь место по разнообразным причинам, дальнейшие действия подкрепляются адаптацией к стигматизирующим реакциям на первичную девиацию. Изначальный акт нарушения нормы (первичная девиация) во многом случаен, так как это проблема лишь тогда, когда на нее навесили ярлык проблемы. Таким образом, делинквентная карьера подкрепляется официальным ярлыком и процедурами санкций (Блэкберн, 1993; Сэмпсон, 2001) через самосбывающееся пророчество (Кассон, 2001). Фактически, это точка зрения, предполагающая, что молодой человек скажет: «Если вы называете меня преступником, то я и буду действовать как преступник».

Значительное влияние теории навешивания ярлыков — это попытка держать молодежь подальше от судебных разбирательств. Идея в том, что появление в суде по делам несовершеннолетних усилит самосбывающееся пророчество и увеличит вероятность будущей криминальности. Однако, хотя существуют явные пагубные последствия появления в суде по делам несовершеннолетних, такие как сокращение доступа к получению дальнейшего образования и трудоустройству, это еще не вся история. Исследования, например, проведенные Смитом и Патерностером (1990), показывают, что связь между появлением в суде и будущей делинквентностью является результатом того, что подростки с изначально повышенным уровнем рецидивизма имеют повышенную вероятность быть направленными в суд. Таким образом, они с большей вероятностью получат ярлык делинквентных. Вопрос, следовательно, в том, создает ли ярлык новую социальную сущность, или он просто подтверждает уже существующую девиантную сущность (Кассон, 2001)?

Так что, хотя нет убедительных доказательств для того, чтобы показать, что навешивание ярлыков влечет за собой дальнейшую криминальность, тем не менее, оно указывает на непредвиденные последствия правового регулирования. В частности, когда на определенные подгруппы в обществе вероятнее всего навесят ярлык преступников, это может создать атмосферу и вызвать стереотипные отношения к этим подгруппам, что может усилить другие процессы. На дифференциацию между группами могут оказывать влияние социальные ярлыки, укрепляя влияние членов этих групп на самооценку отдельных участников.

ПОЛ И ДЕВИАЦИЯ

Значительное большинство преступников — мужского пола. Здесь возникает фундаментальный вопрос о том, почему настолько меньше женщин вовлечено в девиантную деятельность. Можно предположить, что упоминание о гендерных различиях в криминальности должно было быть в предыдущих главах по индивидуалистическим объяснениям преступления. Тем не менее, существует так много возможных социальных коррелятов пола, что обсуждение этой темы более уместно именно в контексте этой главы.

Все социально-психологические теории, которые мы анализируем, имеют отношение к гендерным различиям. Например, методы воспитания детей, скорее всего, будут отличаться для мальчиков и для девочек (например, Литтон & Ромни, 1991). Мальчики с большей вероятностью будут по-другому ассоциироваться с другими девиантными мальчиками, особенно в контексте банд. Также, возможно, есть различия в отношении к нарушению правил, которые отличают мальчиков от девочек.

Однако, также возможно, что теории, рассматриваемые в этой и предыдущих главах, предвзяты по отношению к объяснениям мужской криминальности. Большинство исследований преступлений проводят с мужскими выборками (Смит & Патерностер, 1987; Гудкаинд, Ын & Сарри, 2006) из-за непропорционально высокого количества мужчин, являющихся преступниками. Таким образом, можно поспорить, что теории девиации подходят только для понимания молодых мужчин.

Без более детального изучения женщин-правонарушителей возможность других объяснений для их криминальности остается открытым вопросом. Теории, которые выдвигались в отношении участия женщин в девиантном поведении, в основном опирались на качественно иные наборы объясняющих факторов. Они обычно выделяли аспекты личных неурядиц и психического расстройства, часто в результате опыта, полученного в семье. В частности, Смит и Патерностер (1987) утверждают, что женская делинквентность случается по причине неспособности приспособиться к плохой ситуации дома. Любые такие объяснения усложняются изменениями роли женщин в обществе. Они, без сомнения, отражены в изменениях в их криминальности.

КРИМИНАЛЬНОЕ РАЗВИТИЕ

Социальные взаимодействия человека и возможности для контактов вне семьи изменяются по мере того, как человек растет и развивается.