Криминальная психология - Дэвид Кантер

но это варьируется в зависимости от общей плотности населения территории. Более того, доказательства предполагают, что легкость доступа и пути отхода — это важные аспекты при выборе мишени на территории (см. видео ментальной карты грабителя на YouTube канале Дэвида Кантера). Бевис и Наттер (1977) продемонстрировали, что выбор мишени имеет отношение к степени доступа, которую позволяет дизайн улицы. В дополнение к этому, Лидтке (1970) обнаружил, что дома возле крупных автомагистралей с большей вероятностью выбирают в качестве мишеней для ограбления, чем те дома, которые находятся далеко от основных магистралей.

Пример 5.1 Выбор мишени

Основной источник понимания выбора мишеней для ограбления — это интервью с преступниками. Они могут быть на удивление готовы объяснить свои действия. Такое исследование информирует инициативы по сокращению преступности (Мэйби, 2001). Обычно они хотят избежать конфронтации с владельцами собственности и обнаружения.

Убедиться в том, что на момент преступления в доме не будет жильцов

Прочитать местную газету, чтобы посмотреть, могут ли люди посещать бракосочетание или похороны

Позвонить в дверной звонок, чтобы проверить, что никто не ответит

Позвонить на домашний телефон

Проверить, включен ли свет, или работает ли телевизор

Посмотреть, есть ли перед домом машина

Проверить, забирается ли почта

Наблюдать, идут ли люди на работу

Выбор локации

Знакомая локация

Признаки низкой социальной сплоченности

Много проходного движения

Легкость доступа

Чистый путь отхода

Отсутствие собак

Дифференциация грабителей

Ограбление — это часть общей криминальности, и мы можем наблюдать широкое разнообразие преступников, специализирующихся на ограблениях. Разнообразие между преступниками оценивается путем анализа информации с места ограбления. Между грабителями существует два ключевых отличия. Первый — это уровень навыка или «профессионализм».

Второй — это межличностные аспекты преступления (Мерри, 1995; Мерри и Харсент, 2000). Кантер (1989) подчеркивал имплицитный межличностный элемент ограбления, когда злоумышленник и жертва становятся «близкими незнакомцами» как результат вторжения в личное пространство жильца. Каждый из этих двух аспектов генерирует комбинацию низкого или высокого уровня навыков и имплицитное либо эксплицитное межличностное взаимодействие, создавая четыре возможных вида грабителей.

РИСУНОК 5.1 Грабители выбирают собственность, которая станет их мишенью.

Модель Мерри и Харсента (2000) можно рассматривать как продолжение более ранних предположений, в частности различия, проведенного Уолшем (1980) между «проблематичными ограблениями», для которых характерны разрушение и месть, и «отчужденными ограблениями», основная цель которых — сознательная выгода. Однако Мерри и Харсент (2000) обнаружили очень низкую частотность деструктивного, с желанием мести, поведения.

Большинство попыток провести различия между грабителями действительно имеют тенденцию подчеркивать различия в навыке. Еще в 1963 году Блэк дифференцировал грабителей как примитивных, заурядных и профессиональных. Магуайр и Беннетт (1982) категоризировали их по уровню профессионализма: низкий, средний, высокий. Разрабатывая эту типологию, Шавер (1991) предположил, что преступники с низким уровнем профессионализма — это часто «соучаствующие» несовершеннолетние. Профессионалы среднего уровня — это более взрослые преступники, которые, наиболее вероятно, работают в одиночку, у которых более сфокусированный выбор мишени и более высокий результат на выходе. Высокие уровни профессионализма типичны для преступников, которые часто работают совместно с другим преступником, и которые селективны и планируют заблаговременно.

Важно осознавать, что большинство исследований основывается на осужденных преступниках и часто на преступниках, находящихся в заключении. В большинстве юрисдикций выявляется только примерно одно из десяти ограблений. Таким образом, вероятно, что существуют существенные различия между теми преступниками, которые осуждены, и теми, кто избежал обнаружения. Следовательно, вполне могут существовать и другие типы преступников, особенно высоко профессиональных, которых не охватывает существующая классификация.

Поджог

Как отмечают Фритцон, Люис и Доули (2011), существует несколько показателей того, что в поджигателях есть что-то, что отличает их на фоне остальных преступников. Например, большинство молодых поджигателей — это часть резко деструктивной среды в семье со многими деструктивными изменениями (ранний развод родителей, незаконное рождение ребенка, смерть близкого родственника или воспитание в детском доме). В исследовании Херли и Монахана (1969) сравнение поджигателей с другими заключенными выявило, что у поджигателей, как контрольной группы, было в восемь раз больше имущественных обвинений, они, в целом, провели меньше времени в пенитенциарных учреждениях, но до 14 лет они провели в них значительно больше времени. Аналогично, Райс и Харрис (1991) отмечают, что поджигатели, которых они изучали внутри учреждений, были более социально изолированными (имеются в виду увлечения, семейное положение, условия проживания), с меньшей вероятностью физически агрессивными, менее образованными, более молодыми, менее физически привлекательными и имели более длинную психиатрическую историю, чем индивиды, осужденные за другие преступления.

Эти исследования предполагают, что существует какая-то базовая психологическая модель, характерная для поджога. Однако, вместо популярного психоаналитического изучения «мотивации», которое опирается на предположение о том, что поджигатели испытывают сексуальное возбуждение, совершая поджоги, относительный недостаток социальных навыков — это, судя по всему, более подходящий анализ. Например, Лэнг и Кирш (1989) отметили, что из выборки в 243 поджигателя только 2.5 процента испытали сексуальное возбуждение при стимуляции огнем, в то время как Квинси, Чаплин и Апфолд (1989) не обнаружили никаких различий между сексуальным возбуждением от стимуляции, имеющей отношение к огню, у обычных субъектов и у поджигателей. Вместо этого, Райс и Харрис (1991) установили в своей выборке, что недостаток социальных навыков вообще и низкая уверенность в себе в частности — это важные корреляты в поджоге. Джексон, Хоуп и Гласс (1987) сформулировали гипотезу вытесненной агрессии, когда чувства враждебности перенаправляются с людей на объекты. Далее, у этой группы оказались менее стабильные и менее четко выраженные представления о серьезности имущественных преступлений, при противопоставлении их преступлениям против физических лиц, так как они не обнаружили никаких существенных предубеждений в оценке преступлений против физических лиц как более серьезных.

Однако, несмотря на кажущуюся однородность группы поджигателей, последующие исследования указали на различия в прошлом индивидов. Далее, было установлено, что эти различия имеют отношение к стилю, в котором было совершено преступление. Кантер и Фритцон (1998) использовали сложный статистический анализ для того, чтобы сгенерировать четыре темы, которые отличали поджигателей. Они были получены благодаря анализу того, был ли мишенью поджога якобы человек или объект, и, в дополнение к этому, были ли действия, по сути, выражением чувств человека, в которых акт поджога является ключевым компонентом, или же поджог нужен для того, чтобы достичь какой-то дальнейшей цели, как средство достижения цели.

Кража на рабочем месте

Подавляющее большинство потерь по причине краж на предприятиях розничной торговли и в похожих организациях, таких как почтовые сервисы, происходят по причине краж, совершаемых сотрудниками. Робертсон (2000) утверждает, что преступники оправдывают свою кражу с работы тем, что верят в то,