Сон в Нефритовом павильоне - Автор Неизвестен

А Слива заторопила подруг: пора заканчивать праздник. Гетеры бросили в ручей свои веночки, и растекся по воде благоуханный аромат, словно на берегах ручья расцвели Персиковые сады Улина, словно с горы Пэнлай приплыли сюда пятицветные облака небожителей. Гетеры запели обрядовую песню, мелодия ее взмыла в небо и полетела над ручьем, не видимая никому, несущая прощальный привет уходящей весне. Затем все разбежались кто куда, распевая «Ароматные травы», и начали собирать цветы – кто найдет цветок, которого не окажется ни у кого другого, тому честь и хвала. Эта игра называется Встреча с Летом. Только Ледышка не участвовала в развлечениях, робко сидела и молчала.

Яну стало жаль ее. Он подошел к ней и говорит:

– Проводы Весны и Встреча с Летом – хорошие праздники. Отчего же ты сторонишься подруг, не веселишься вместе со всеми?

Ледышка в ответ:

– Мы провожаем весну, но не знаем, куда она уходит. Мы встречаем лето, но не знаем, откуда оно является. Мы не задумываемся над тем, куда девается все старое и откуда берется все новое. Мы проводили весну и здесь же встречаем лето, только что грустили и вот уже веселимся. А мне так тяжко на душе!

Услышав ее слова, Слива усмехнулась и подняла только что сорванную орхидею.

– Цветы весны и цветы осени прекрасны всегда! Да и что делать в праздники, если не развлекаться, не гулять и не веселиться?!

Ян улыбнулся, ведь каждая по-своему была права, однако ему в душу почему-то запали слова Ледышки.

Наступил уже вечер, и все стали собираться по домам. Среди столичных юношей, принимавших участие в развлечениях, были два удальца – Лэй Вэнь-цин, внук прославленного воина Лэй Тянь-фэна, и Ма Дэн, сын храбреца Ма Да. Оба – отчаянные гуляки, завсегдатаи зеленых теремов, ставших для них вторым домом. Их, как и прочих, поразил талант Цзи-сина, а когда вечером они увидели его верхом на белоснежном скакуне, восхищение их превзошло все границы.

Лэй Вэнь-цин говорит Ма Дэну:

– Это конь госпожи Хун, наложницы князя Яна. Значит, этот парень не кто иной, как Цзи-син, четвертый сын князя. Отец мой давно уже расхваливает его, ставит мне в пример. Да он и в самом деле молодец!

Проезжая мимо терема Сливы-в-снегу, они окликнули хозяйку:

– Госпожа Слива! Вы не знаете случайно того парня, который сочинял стихи на мосту Прощание с Весной?

Гетера делано улыбнулась.

– Откуда мне, скромной, знать такого достойного господина?

Лэй Вэнь-цин тогда говорит:

– По-моему, это Цзи-син, четвертый сын князя Яна! А разве вам, самой знаменитой гетере в столице, не хочется познакомиться с таким талантом?

И тут к ним присоединился один беспутный малый по имени Чжан Фэн, которого в зеленых теремах звали обычно Чжан Ветер, и он громко произнес:

– После нынешнего праздника министр Хо перестал доверять Сливе. Он подозвал меня к себе и все попросил выведать о том молодце, который повадился к ней ходить. Быть буре: министр шуток не любит!

Испуганная Слива подумала: «Министр Хо человек безжалостный: если он выследит Яна, тому несдобровать!» И она решила открыть Лэю и Ма всю правду.

– Хорошо, не стану вас обманывать: я знаю юношу, который сочинял стихи на мосту, его зовут господин Ян. Мы познакомились с ним недавно, но уже успели подружиться, а теперь я боюсь, что министр Хо узнает обо всем и сживет меня и его со свету.

Лэй Вэнь-цин рассмеялся.

– А я догадался, что вы знакомы с Яном! Но не бойтесь, мы вас в обиду не дадим!

Повеселевшая Слива угостила их вином и рассказала, как Ян впервые пришел к ней и как они полюбили друг друга.

А Цзи-син, вкусивший однажды сладость любви, теперь дня не мог прожить без красавицы Сливы: едва отец уезжал во дворец, как молодой Ян устремлялся к своей возлюбленной, желая снова видеть ее, слушать ее песни, любоваться ее танцами. Не удивительно, что по столице поползли слухи о греховной любви. Они докатились и до министра Хо. Тогда он пригласил к себе Чжан Фэна и других, таких же гуляк и бездельников, угостил их на славу, одарил щедро золотом и серебром и доверительно заговорил:

– Все мы любители поразвлечься в зеленых теремах и потому должны беречь нашу дружбу и помогать один другому в беде. Вы знаете, что, с тех пор, как я впервые переступил порог терема Сливы-в-снегу, состояние мое начало таять день ото дня – эта гетера меня почти разорила. И вдруг появился какой-то молокосос, щенок, ради которого она меня бросила! Не возмутительно ли это, посудите сами?! Слива – моя, и вы должны помочь мне заставить этого молокососа отступиться от нее.

Чжан Ветер сказал:

– Всякое заклинание обращено к Небу, всякая молитва – к Будде! Нет в столице зеленого терема, где бы не знали меня, Чжана по прозвищу Ветер! Поручите это дело мне!

Министр радостно согласился. С этого дня посетителей в тереме Сливы становилось все меньше и меньше, пока он совсем не пришел в запустение от царившего в нем уныния.

Между тем подошел день рождения наследника престола. Князь с Чжан-сином с утра пировали во дворце. А Цзи-син, лишь опустились на землю сумерки и выглянула луна, поспешил к возлюбленной и застал ее неумытой и непричесанной. Слива лежала на неубранной постели с грустным лицом, которое печаль сделала еще прекраснее. Ян подошел к ней и взял за руку.

– Тебе нездоровится?

Гетера не ответила. Она тяжело поднялась, обняла Яна, спрятала лицо у него на груди и заплакала:

– Вы ведь меня совсем не любите!

– С чего ты решила?

Слива молчала, только слезы катились и катились по ее щекам. Она разжала объятья и снова легла, вздыхая и плача. Ян до тех пор приставал к ней с расспросами, пока она не завела такую речь:

– Чжо Вэнь-цзюнь полюбила Сыма Сян-жу, а он обманул ее и бросил, и тогда она сложила поэму о седых волосах и ушла от него навсегда. Я похожа на нее: нарушив все запреты, осмелилась полюбить вас. И хотя вы не бросили меня, я решила порвать отношения с вами. Мне нелегко это сделать, но иначе я поступить не могу!

Ошеломленный юноша не мог ничего понять и молчал, подавленный ее словами. А Слива продолжала:

– Долгое время я была на содержании у министра Хо. Я не любила его, но, будучи гетерой, не смела противиться желаниям знатного вельможи. Потом я встретила и полюбила вас. Верила, что мы можем быть счастливы вместе. Увы, это невозможно: министр