Красная Армия в Украине и Донбассе - Климент Ефремович Ворошилов

обязаны заниматься не только как работники промышленности, не только как большевики, но и как люди, которые должны выполнять свои обязанности в отношении заказчика, каковым мы, военное ведомство, по существу являемся. Наша военная промышленность и промышленность в целом в смысле снабжения обороны всем необходимым как в отношении количества, так и качества, к сожалению, еще хромает довольно основательно. По этим вопросам я буду выступать по докладу т. Куйбышева, и мне придется сказать кое-что не совсем приятное для нашей промышленности.

Что представляет наша армия в целом? Что собой представляют наши сухопутные, морские и воздушные силы?

Я думаю, что мы, военные работники, находимся в несколько ином положении, чем товарищи, работающие в других областях нашего строительства. Если нашу индустрию, наше сельское хозяйство, нашу торговлю и кооперацию и пр., и пр. можно критиковать здесь, имея для этого и основание, и факты, то нас так критиковать нельзя. Нам кажется – то, что мы делаем по боевой и политической подготовке армии, мы делаем неплохо. Настоящая же проверка качества этой работы будет произведена только на войне. Только война является действительной поверкой правильности и боевой подготовки, и всей организации всякой армии, в том числе, разумеется, и нашей Красной армии. Только война является мерилом, которое определяет, что собой представляет армия как боевая сила. Поэтому весьма трудная и ответственная наша работа требует максимальной, на все 100 процентов, поддержки со стороны партии и всего рабочего класса.

С этими оговорками я должен заявить, что все мы, работники армии, т. е. весь командно-политический состав, можем констатировать, что вооруженные силы нашего Союза являются в организационном, боевом и политическом отношении вполне надежной вооруженной опорой диктатуры пролетариата.

Это наше заявление не является голословным. За последнее время Красная армия имела возможность на деле проверить свою боевую готовность и политическую устойчивость. На Дальнем Востоке один из отрядов Красной армии блестяще выдержал экзамен на боевую способность и политическую зрелость. ОДВА ведь не была чем-либо исключительным по сравнению с другими частями всей Красной армии, расположенными на других участках нашего необъятного Союза. Дальневосточная боевая проверка Красной армии целиком и полностью подтвердила правильность методов боевой подготовки наших частей и правильность их политического воспитания.

Кроме этого боевого экзамена, за эти 2,5 года мы имели ряд других возможностей проверить политическую зрелость и устойчивость Красной армии.

Затруднения с хлебозаготовками и вылазки кулацких элементов, перегибы, допущенные в отдельных местах при коллективизации, напор мелкобуржуазной стихии, происки правого уклона – все это, товарищи, такие факторы, которые дали нам полную возможность основательно проверить политическую устойчивость и преданность красноармейских масс делу пролетарской революции. После этих проверок мы можем с гордостью заявить, что, невзирая на затруднения, несмотря на обостренную классовую борьбу на протяжении этих двух с половиной лет, Красная армия ни разу не дрогнула. Самые, я бы сказал, разнузданные правые уклонисты, которые в своем оппозиционном угаре не забывают «пройтись» но оборонным вопросам, не могут привести ни одного случая, ни одного примера, ни одного факта, говорящего о политической неустойчивости нашей армии как армии диктатуры пролетариата.

* * *

Тем не менее это не мешало и не мешает не только «левым», но и правым уклонистам клеветать на нашу армию. Я должен сказать, что все оппозиционные течения внутри партии, начиная с троцкистов, охотно и, я бы сказал, с некоторой «страстью» пытались найти отзвук своим политическим настроениям в рядах армии.

Я приведу только несколько выдержек из того, что в свое время говорили троцкисты об армии.

В 1927 году «левые» говорили об армии следующее: «Особо опасное положение создается в Красной армии. Командный состав ее, вопреки требованиям партийной программы о необходимости «классового сплочения» и возможно тесной связи с фабриками и заводами, профессиональными союзами, организациями деревенской бедноты и комплектования командного состава, на первых порах хотя бы низшего, из среды сознательных рабочих и крестьян – в значительной степени сформирован из старых офицеров и кулацких элементов крестьянства».

И далее: «Ограничения участия в армии нетрудовых элементов все более отменяются. В территориальных частях, особенно конных, преобладает зажиточное крестьянство, на низших командных должностях – главным образом кулачество. Что касается партийцев-краскомов, то на них не может не отражаться бюрократизация партии и ослабление ее связи с рабочими. Влияние пролетариата в армии ослабевает. При таких условиях Красная армия грозит превратиться в удобное орудие для авантюр бонапартистского пошиба».

Тогда же Зиновьев в статье «Контуры грядущей войны и наши задачи» писал: «Не может быть сомнения в том, что в период нэпа, в связи с ростом кулака и новой буржуазии вообще, среди военспецов «подросли и подрастают» люди, мечтающие о роли русского Чан Кай-ши. Рабочий класс СССР должен реально обеспечить такую постановку дела Красной армии, которая (постановка) автоматически уничтожила бы всякого Чан Кай-ши раньше, чем он поднял бы руку против нашей революции».

За последние годы в клевете по адресу Красной армии пытались упражняться и правые уклонисты, пуская в ход разного рода сплетни в духе троцкистских выпадов против Красной армии. Как и раньше, эти глупые сплетни охотно подхватывались и раздувались контрреволюционной белой эмиграцией и буржуазией.

И правым, и «левым» в свое время хотелось найти какой-либо мостик к нашей Красной армии. Из этой попытки, конечно, ничего, кроме конфуза для оппозиционеров, не могло получиться. Наша Красная армия политически выросла, большевистские ее командно-политические кадры представляют собой достаточно надежную организующую силу, обеспечивающую целиком и полностью преданность Красной армии интересам пролетарской революции.

* * *

Повторяю, на протяжении всего этого времени в Красной армии не было ни единого, ни единого случая, который мог бы вызвать тревогу в отношении ее политической стойкости не только у ЦК, по и у непосредственных ее руководителей.

А теперь подобные случаи в армии еще менее возможны, хотя бы по одному тому, что к настоящему времени Красная армия значительно изменила свой социальный облик, даже по сравнению с 1927 годом. Так, например, если в 1927 году в рядах Красной армии рабочих и батраков было 23,8 %, то к настоящему времени, к январю 1930 года, их стало 32,9 %, крестьян было в 1927 году 63,4 %, а теперь – 57,9 %, служащих было 8,6 %, а теперь – 8,8 %, прочих было 4 %, а теперь – 2 %. Таким образом, как вы видите, процент батраков и рабочих благодаря правильному комплектованию увеличился за счет крестьян и «прочих». А это означает усиление в армии пролетарского влияния, еще большее укрепление ее рядов.

Начальствующий состав, т. е. командный и политический состав Красной армии – это основное звено в системе наших вооруженных сил,