Строгановы - Андрей Левонович Шляхов

при постройке этого храма трудился без устали и, несмотря на свое хилое уже здоровье, взбирался по лесам осматривать постройки. Народное поверье гласило, что граф как строитель немногими днями переживет освящение нового храма, и точно – 15 сентября 1811 года храм был освящен, а ровно через двенадцать дней граф Строганов скончался. Говорили, что граф сам твердо верил в это предопределение и после окончания первой службы в соборе подошел к митрополиту под благословение, проговорив: «Ныне отпущаеши раба твоего, владыко, с миром».

И прежде богатые и влиятельные люди могли оказывать покровительство художникам, музыкантам или поэтам, но Александр Сергеевич Строганов, выражаясь современным языком, поставил меценатство «на поток», помогая и художникам, и композиторам, и литераторам… Если попытаться составить перечень всех облагодетельствованных им служителей муз, то он растянется на много страниц и вряд ли будет полным, поскольку нам известны далеко не все имена… Истинная щедрость души заключается в том, чтобы делать добро, не дожидаясь просьб, и не запоминать содеянного. Александр Сергеевич реестра своим благодеяниям не вел…

«Впрочем, и помимо обедов граф Строганов доставлял современной ему петербургской публике некоторые особые развлечения, – продолжает Карнович. – Еще в 1743 году отец его купил находящийся в нынешнем строгановском саду дом графа Владиславича-Рагузинского, а потом прикупил и бывшую здесь дачу графа Брюса. На этом месте граф Александр Сергеевич устроил сад, открытый для публики и сделавшийся в скором времени любимым местом загородного гулянья тогдашних жителей Петербурга. Посетители сада развлекались на счет Строганова музыкой, песенниками, фейерверками и иллюминациями. Вдобавок к этому он устроил в своем саду библиотеку, которая была доступна каждому, желавшему читать в ней, но посетители сада стали очень недобросовестно пользоваться таким умственным угощением, растаскивая книги в свою собственность. Обстоятельство это вынудило Строганова закрыть для публики устроенную им библиотеку. Особенную пышность выказал Строганов в 1796 году по случаю приезда в Петербург шведского короля Густава IV. Король вместе с императрицею провел на даче Строганова целый день, и праздник, данный по этому случаю Строгановым, по отзывам современников, превосходил всё, что только король мог видеть у тогдашних первых богачей – графов Остермана, Безбородко и Самойлова».

Кстати говоря, по случаю приезда Густава IV Александр Сергеевич устроил в своем загородном дворце первую в России партию в «живые шахматы», используя вместо фигур людей, одетых в соответствующие костюмы. Моду на шахматы, известные в России с давних пор, завела Екатерина. Известно, что однажды императрица собственноручно выточила на токарном станке комплект шахматных фигур из кости, который подарила своему секретарю Ивану Бецкому. А графа Строганова, в таком случае, можно считать первым популяризатором шахмат в своем отечестве.

«О графе Александре Сергеевиче Строганове сохранилась память как о покровителе наук, литературы и художеств, – пишет дальше Карнович. – Он составил галерею картин, написанных известнейшими художниками, собрал дорого стоившие ему коллекции эстампов, медалей и камней, но особенное внимание он обращал на составление библиотеки, которую по огромному числу находившихся в ней редких изданий можно было считать одною из первых в целой Европе. Фон-Визин и Державин, как писатели, пользовались особым его вниманием. Поэт Богданович был в числе самых близких к нему людей, а Гнедич при его щедром пособии перевел и издал “Илиаду”».

В 1790 году Александр Сергеевич добровольно передал казне десять миллионов десятин своих владений. «По изображенным в Жалованных грамотах границах, исключить те места, на которых ныне находятся казённые железные и медные заводы, так же селения государственных крестьян, потому, что подражая ревностной любви к Отечеству своих предков, по собственной и доброй воле оставляю те места за заводами и Государственными селениями», говорилось в прошении графа, поданном Екатерине Второй. Этот щедрый жест, перекрывавший всю прочую благотворительную деятельность Александра Сергеевича, был абсолютно добровольным, совершенным без какого-либо принуждения.

Может, довольно славословий? Может, пора дать возможность выступить и критикам графа Строганова, ведь без критики триумф не может считаться полноценным… Известно, что Гай Юлий Цезарь весьма спокойно относился к критике в свой адрес, полагая, что мелкое не может затмить великого. В то время, когда Гавриил Державин был начинающим поэтом, он пользовался благосклонностью графа Строганова и гордился этим, считая себя другом великого человека. В январе 1791 года Державин написал пространное стихотворение под названием «Любителю художеств», посвященное дню рождения Александра Сергеевича, которое мы приведем здесь с сокращениями:

…Науки смертных просвещают,

Питают, облегчают труд;

Художествы их украшают

И к вечной славе их ведут.

Благополучны те народы,

Которы красотам природы

Искусством могут подражать,

Как пчелы мед с цветов сбирать.

Блажен тот муж, блажен стократно,

Кто покровительствует им!

Вознаградят его обратно

Они бессмертием своим.

Наполнил грудь восторг священный,

Благоговейный обнял страх,

Приятный ужас потаенный

Течет во всех моих костях;

В весельи сердце утопает,

Как будто бога ощущает,

Присутствующего со мной!

Я вижу, вижу Аполлона

В тот миг, как он сразил Тифона…[38]

Радостно, весело в день сей

Вместе сбирайтеся, други!

Бросьте свои недосуги,

Скачите, пляшите смелей:

Бейте в ладоши руками,

Щолкайте громко перстами,

Чорны глаза поводите,

Станом вы всем говорите…

Молвьте спасибо душею

Мужу тому, что снисходит

Лаской, любовью своею,

Всем нам веселье находит.

Здравствуй же, муз днесь любитель!

Здравствуй, их всех покровитель!

В оде своей Гавриил Романович явно пересиропил, аж зубы сводит… Но в недолгую бытность Державина первым министром юстиции Российской империи[39] его отношения с бывшим благодетелем разладились из-за расхождений во взглядах (не так важны причины, как их следствие). «Граф Строганов… – пишет в своих мемуарах Державин, – по малодушию своему всегда был угодником двора и в дела почти не входил, а по привычке своей или по умышленной хитрости, при начале чтения оных шутил и хохотал чему-нибудь, а при конце, когда надобно было давать резолюцию, закашливался; то и решали дела другие; а он, не читая их и не зная, почти всё то, что ему подложат или принесут, подписывал; но когда он чью брал сторону и пристрастен был к чему-либо по своим, а паче по дворским видам, то кричал из всей силы и нередко превозмогал прочих своею старостию, знатностью и приближенностью ко двору».

Императрица Екатерина тоже могла подпустить шпильку своему дорогому куму, выводя его в пьесах. В комедии «Обольщенный» Александр Строганов легко узнается в персонаже с фамилией Радотов, образованной от немецкого radoter