Золотой тролль - Ярослав Маратович Васильев

– Здравствуйте. Гийом Лефевр и дочь моего друга Иветт Дюссо.

– Очень приятно, – мадам Дюмушель пожала гостю руку. Тоже, кстати, показатель, что они с севера и всю жизнь прожили там. Привычка даже женщинам здороваться рукопожатием распространена исключительно ближе к границе Империи.

Девочки, кстати, обе, как и полагается по этикету, вежливо слегка присели. Хотя одна росла в столице, другая на севере. Оставалось лишь улыбнуться, вот что значит единая школьная программа: ввели как обязательную всего лет десять назад – а уже результаты заметны.

– Я предупредил мадам Менар, что у нас гость. Пока она завтрак готовит ещё и на нашего гостя, предлагаю девочек оставить в комнате Николь, а вас, месье Лефевр, приглашаю в кабинет. Как раз успею объяснить, зачем я вас искал.

– Не возражаю.

Зайдя в комнату Николь, от удивления Гийом чуть не уронил челюсть на пол. Он всё-таки ждал типичный девчачий будуар. Куклу в углу, туалетный столик со всякими пудрами, кремами и помадами ну и так далее, шкаф с платьями... Нет, столик с зеркалом тут всё-таки имелся, как и платяной шкаф. Сердцем комнаты был стол возле окна, на котором крепились тиски, были разложены инструменты, деревянные планки, железные пластины, калька и всякая прочая всячина, необходимая, чтобы изготовить... модель дирижабля? Да, пока на столе стояла лишь задняя часть, но уже по ней можно было опознать «Аль-Вахид»: знаменитый дирижабль позапрошлого века, чей экипаж впервые познакомился со стихийными духами и смог остановить новую попытку вторжения Четырёх демонов.[1] Кстати, и на стеллаже возле стола журналы насыпаны тоже не сплошной дамский гламур и не женская мода, а по большей части технические.

[1] «Ручные ветра Аль-Вахида» Александр Зарубин

– Вот. Когда мы переехали сюда, и у Николь появилась своя комната, она смогла осуществить свою мечту, – к изумлению Гийома, в голосе месье Дюмушеля прозвучала гордость за дочь, которая в своей комнате организовала столярно-слесарную мастерскую. – Хочет собрать точную копию «Аль-Вахида» своими руками, и я ей совсем не помогаю. Только если надо – консультирую.

Гийом с трудом сумел подавить в себе замечание, что пилить рейки и точить напильником железки всё-таки не очень женское занятие, пусть даже времена нынче прогрессивные и давно признано равенство полов. И что Николь всё-таки правильнее помогать кухарке и учиться домашнему хозяйству, чем стоять за верстаком. Тут же сам себе строго высказал: это не его дело, а месье Дюмушель пусть как хочет, так дочь и воспитывает. Впрочем, оказалось, что перестать удивляться он поторопился, поскольку раздался голос Иветт:

– У тебя не получится.

– С чего это? – мгновенно ядовитым тоном ответила Николь.

Явно её не первый раз попрекали, что она занимается не женским делом.

– Смотри. Ты когда заднюю часть делала, несущие балки с небольшим перекосом поставила. Вроде ерунда, но дальше идут водородные камеры, там радиус большой. Ты дугу нормально не сможешь выровнять и закрепить. Надо каркас этой камеры чуть поправить, чтобы перекос компенсировать. Иначе дальше ошибка по нарастающей пойдёт.

– Как будто ты в этом разбираешься... – правда, сейчас в голосе уже звучали нотки растерянности.

– Так ведь это же «Аль-Вахид»! Конечно, разбираюсь, я его чертежи наизусть вызубрила и себе перечертила. Ватман есть?

– Да. А зачем?

– Как зачем? Расхождение измерим, и я тебе рассчитаю, как надо конструкцию поправить.

– Сейчас!

Николь кинулась к рабочему месту. На столе мгновенно образовался кусок свободного пространства, лист ватмана и готовальня. Несколько минут спустя работа уже кипела. Николь штангенциркулем чего-то измеряла в модели, Иветт записывала, черкала на ватмане и девочки горячо о чём-то спорили.

– М-да… – негромко с удивлением сказал месье Дюмушель. – А я-то переживал, что Николь тяжело со сверстниками сходится и у неё на новом месте не будет ни одной подруги. Но так даже хорошо. Тогда пока дети заняты, предлагаю в мой кабинет.

Кабинет при новом хозяине тоже заметно переменился. Вроде те же шкафы и отделка из дуба, те же обтянутые бархатом кресла и широкий стол. Но ощущение уже с порога было иное. Прежний владелец больше пускал шик, скорее изображая необходимость работать в кабинете и забивая шкафы каким-то парадными изданиями. Сейчас на полках по большей части стояли научные издания, книги по технике и магии, справочники – как потёртые и много раз читанные, так и совсем новые. На столе чернильница, стаканчик с карандашами и перьями и стопки бумаги. Видно, что месье Дюмушель здесь много пишет и что-то чертит, корзина раньше пустая и даже покрыта пылью, сейчас наполовину заполнена мятыми и порванными листами и очистками карандашей.

Хозяин жестом пригласил присаживаться возле стола, сам достал из ящика несколько листов бумаги, на одном из которых Гийом узнал план дома.

– Вот. Извините, если я сейчас по части теории магии начну говорить общеизвестные истины, но мне так проще объяснить…

– Да нет, говорите. У меня это всегда был самый нелюбимый предмет, с трудом зачёт непрофильный сдал и забыл. Так что если я чего и помню, то повторить не лишнее.

– Спасибо. Так вот, вы, наверное, помните, что долгое время магия была чисто стихийной. Но с ней главная проблема, что она завязана на мага. Чем он сильнее, тем больше силы сможет не то чтобы зачерпнуть, а проконтролировать. То есть создать «божью слезу» или «искру» и с её помощью ударить по врагу, устроить взрыв в принципе намного проще, чем разогреть магией пламя до нужной температуры для выплавки стали. На «искру» или защитный полог можно собрать даже группу магов, там всё равно энергетическая каша, а вот при тонкой работе и на сложных структурах маги начинают друг другу мешать. Конечно, эту проблему как могли решали, придумывали амулеты и артефакты, накопители. Вспомнить магов-воздушников на дирижаблях… Всё равно, несмотря на современные методы и уровень знаний, магия больше остаётся искусством, чем наукой. Я не беру стихийных духов, там свои ограничения. Вы со мной согласны?

Гийом молча кивнул, соглашаясь. Увы, насчёт применения магии месье Дюмушель был прав. Необдуманные последствия войн раннего Средневековья с применением бесконтрольных и крайне мощных глобальных заклинаний ощущались даже сейчас, тысячу лет спустя. Начиная от громадных ледников Гиперборейского полуострова и заканчивая нестабильными ветрами и грозами в атмосфере. Из-за этого те же дирижабли до сих пор имели ограниченное применение и грузоподъёмность, летали обязательно с магами-воздушниками на борту, а перевозка грузов становилась рентабельной лишь на большие расстояния. Мечты добраться от столицы до побережья не за двенадцать часов на поезде, а за час на дирижабле