Шпаргалка для ленивых любителей истории. Комплект из 3 книг - Александра Маринина

в то время фавориткой деда. С тех пор граф Морепа мирно жил в своем замке и собирал вокруг себя прогрессивно мыслящих политиков и просветителей, среди которых были такие фигуры, как Тюрго и Мальзерб. Вот и пришло время послужить отчизне. П. К. Хартманн цитирует письмо, написанное Людовиком Шестнадцатым графу 12 мая 1774 года, то есть через два дня после смерти деда: «Я король. Уже само это слово содержит много обязательств, но мне всего 20 лет, и я не верю, что уже приобрел все необходимые для этого служения знания. Кроме того, я не могу встретиться ни с кем из министров, так как все они на карантине из-за их контактов с больным королем. Я всегда слышал о вашей добросовестности и хорошей славе, которые вы по праву приобрели благодаря вашим глубоким познаниям в государственных делах. Это побуждает меня просить вас помочь мне вашим советом и вашими знаниями…»

Морепа немедленно откликнулся на призыв нового короля, вскоре к нему присоединились талантливые управленцы Тюрго и Мальзерб. Анн Робер Жак Тюрго был известным экономистом, Кретьен Гийом де Ламуаньон де Мальзерб отличался любовью к справедливости и гуманностью. В свое время Мальзерб прославился тем, что резко высказывался против злоупотреблений, расточительности двора, ратовал за отмену цензуры и свободу печати, неоднократно указывал Людовику Пятнадцатому на бедственное положение страны и необходимость энергичных реформ.

Что ж, Тюрго и Мальзерб взялись за дело, стараясь как-то привести в порядок финансы и управление. Они были прогрессивными философами, понимали, что без нивелирования социального неравенства ничего не выйдет, и двигались именно в этом направлении. Но дворянство, парламент и духовенство почему-то эти идеи не разделяли. Их можно понять: кто ж захочет добровольно расстаться со своими правами и привилегиями? Одно из нововведений Тюрго состояло в том, что привилегированные сословия должны были платить поземельный налог (чего прежде не было, они платили только подушный), и тут уж взбунтовался парламент: дескать, король не имеет права взимать новые налоги. Король проявил нерешительность, слишком крутые реформы испугали его, и в результате 12 мая 1776 года, ровно через два года после написания процитированного выше письма, Тюрго и Мальзерб были отправлены в отставку. Точнее, уволили только Тюрго, но Мальзерб демонстративно ушел вместе с ним.

Людовик Шестнадцатый, увы, не проявлял твердости и последовательности. Более того, он готов был принимать решения, которые сам считал не совсем правильными, но которые должны понравиться народу. Проще говоря, был нормальным таким популистом. За народную любовь он готов был, как говорится, родину продать. Здесь мы еще раз наглядно видим, что личное мужество – совсем не то же самое, что мужество политическое. Луи Огюст, несомненно, не был трусом и обладал личным мужеством. Во время так называемого «мучного бунта» 1775 года, когда разъяренная многотысячная толпа окружила Версаль и грозилась поджечь замок, если не будет пресечена торговля заплесневелым хлебом, Людовик не побоялся выйти к народу без охраны и сказать речь, которая умиротворила бунтовщиков. Политическое же мужество состоит в том, чтобы брать на себя ответственность и принимать непопулярные решения, рискуя утратить народную любовь. Вот на этот риск король идти не хотел. Нужно делать то, чего хочет народ, ибо, как говорил сам Луи Огюст, «общественное мнение никогда не бывает неправильным».

После того как Тюрго ушел, в финансах сделалась полная неразбериха. Людовик Шестнадцатый назначал одного министра за другим, но никто не справлялся, и становилось только хуже и хуже. Неудачи первых семи лет правления привели к тому, что началась реакция: раз попытки реформ не приводят к улучшениям, нужно возвращаться к старым порядкам. Дворяне хотели получить назад прежние привилегии, третье же сословие (буржуа) постепенно лишалось тех прав, которые им дали благодаря политике Мальзерба. Феодализм, который пытались искоренить реформаторы, вновь поднимал голову. Если в самом начале, когда Луи Огюст только стал королем, простые французы смотрели на него с надеждой и любовью, полагаясь на доброту и справедливость молодого монарха, то теперь доверие к королевской власти падало с каждым днем.

Нарастал и конфликт между королем и парламентом. Финансовые проблемы совершенно задушили Францию, парламент же отказывался утверждать новые налоги, мотивируя это тем, что король слишком щедро швыряется казенными деньгами, делая подарки королеве, а также своим приближенным и родственникам. Надо быть экономнее и скромнее, тогда и новые налоги не понадобятся. На пике конфликта король в 1788 году приказал арестовать нескольких членов парламента, а также издал эдикт, согласно которому никакого парламента вообще больше не будет, а вместо него создается совет, состоящий из принцев, пэров, высших придворных и чиновников судебного и военного ведомств. Страна возмутилась, парламент восстановили и приняли решение созвать Генеральные штаты.

Если кто подзабыл школьный курс истории, напомню: Генеральные штаты – это представительный орган, который созывается по инициативе королевской власти, когда нужно решить очень важный для государства вопрос. В основном, о налогах. В Генеральных штатах представлены все три сословия, однако заседают и голосуют они отдельно. К описываемому времени штаты не созывались уже очень давно, с 1614 года.

Так вот, собрались Генеральные штаты 5 мая 1789 года и поставили на повестку дня вопрос о том, нужно ли сохранять старую, сословную, форму. Вообще-то сословное разделение в штатах было унизительным даже по внешней атрибутике. Например, дворяне и духовенство приходили на заседания в самых лучших, самых дорогих одеждах, а представители третьего сословия обязаны были являться в скромных черных одеяниях, всем своим видом демонстрируя бедность и уныние. Представители первых двух сословий выступали перед королем, всего лишь сняв шляпу, докладчики из третьего сословия должны были произносить свои речи, встав на одно колено. Буржуа давно уже испытывали недовольство высокомерным отношением к ним дворян. В конце концов, это именно они, третье сословие, являются двигателем экономического развития (промышленники и торговцы), обеспечивая работу управленческой инфраструктуры (чиновники и адвокаты). К тому же многие представители третьего сословия куда богаче и успешнее иных аристократов. Они не собираются больше терпеть унижения и ограничение своих прав.

Поскольку речь идет о 1789 годе, вы уже наверняка поняли, к чему дело идет. Третье сословие в совещательном органе взбунтовалось, объявило себя Национальным собранием и предложило дворянам и духовенству присоединиться, чтобы заседать и голосовать всем вместе. Король идею не поддержал и приказал сохранить старый порядок, при котором голосовали отдельно, по сословиям. Аристократы, конечно, были за, но буржуа проявили стойкость и не подчинились монарху. Если что – они готовы и силу применить. Людовик Шестнадцатый испугался и дал заднюю: попросил дворянство и духовенство объединиться с третьим сословием. Он ведь не был злобным и кровожадным, он не хотел топить французские провинции в крови. Одновременно Людовик под нажимом королевы