ЗНАК ВОПРОСА 2002 № 03 - Валерий Иванович Гуляев

«Я, Ашшурбанапал, постиг мудрость Набу, все искусство писцов, усвоил знания всех мастеров, сколько их есть, научился стрелять из лука, ездить на лошади и колеснице. держать вожжи… Я изучил ремесло мудрого Адата, постиг скрытые тайны искусства письма, я читал о небесных и земных постройках и размышлял над ними. Я присутствовал на собраниях царских переписчиков. Я наблюдал за предзнаменованиями, я толковал явления небес с учеными жрецами, я решил сложные задачи с умножением и делением, которые не сразу понятны…

В то же время я изучал и то, что полагается знать господину; и пошел по своему царскому пути…»

Обладал он, по-видимому, и значительными поэтическими способностями. Во всяком случае именно ему приписывается исследователями замечательная элегия, в которой умудренный жизнью человек сетует на свою несчастную судьбу и на неотвратимость грядущей смерти:

Богу и людям, живым и мертвым, я делал

добро.

Почему же болезнь, сердечная скорбь,

бедствия, погибель привязались ко мне.

Не прекращается в стране война,

а в доме раздор.

Смута, злословие постоянно ополчаются

на меня.

Дурное настроение и болезнь тела

сгибают мою фигуру.

Среди вздохов и стонов я

провожу дни.

В день моего городского бога (Ашшура),

в день праздника, я расстроен.

Должна прикончить меня смерть.

Но самой громкой славой он обязан основанием большой библиотеки из клинописных глиняных табличек, которая оказалась ключом ко всей ассиро-вавилонской культуре. Пользуясь неограниченной властью в пределах своей огромной империи, Ашшурбанапал приказал скопировать и доставить в дворцовый архив Ниневии все известные в Месопотамии древние тексты, начиная с первых шумерских династий (III тысячелетие до н. э.). Как это делалось практически? Приведу лишь один пример. Отправляя в Вавилон своего чиновника Шадану, царь вручал ему подробные и строгие указания: «В тот день, когда ты получишь это письмо, возьми с собой Шуму, брата его Бельэтира, Алла и художников из Борсиппы, которые тебе известны, и собери все таблички, хранящиеся в их домах и в храме Эзида… Драгоценные таблички, копий которых нет в Ассирии, найдите и доставьте мне».

Стоит ли удивляться, что некоторое время спустя на полках дворцовых хранилищ скопилось уже несколько десятков тысяч «глиняных книг» — клинописных табличек, обожженных до крепости камня. В итоге Ашшурбанапалу удалось создать уникальнейшую библиотеку древности, в которой были представлены вся наука, все знания того времени, религиозные проповеди и гимны, медицинские, философские, астрономические тексты, разработки по математике. Есть там и царские указы, летописи, списки налогов и дани. Есть даже чисто литературные произведения — лирические элегии, мифологические поэмы, песни и гимны, и в их числе — знаменитый шумерский эпос о легендарном Гильгамеше. Все это бесценное наследие культур Востока попало в руки ученых, после того как Лэйярд раскопал дворцы ассирийских царей на холме Куюнджик.

Могучие желтые стены Ниневии и ее зубчатые башни величаво отражались в водах широкого Тигра. Незыблемо, как скала, возвышалась царская цитадель, откуда повелитель Четырех Стран Света направлял грозные указы во все концы своей необъятной империи. Как и прежде, склонялись перед мощью Ассирии далекие и близкие соседи. И в назидание непокорным у восточных ворот, за дворцом Синаххериба, сидели в железных клетках плененные Ашшурбанапалом цари и толкли в каменных ступках вырытые из могил кости своих предков. Бесконечные вереницы пленников, подгоняемых стражей, тянулись с утра на городские базары, чтобы быть там распроданными к вечеру; мужей навсегда разлучали с женами, отцов и матерей — с их детьми. И казалось, что так будет продолжаться вечно.

Башня городских ворот

(вид после современной реконструкции).

VII в. до н. э.

Но дни Ниневии были сочтены. В 612 году до н. э. к ее стенам подошла объединенная армия мидийцев и вавилонян. Мидийский царь Киаксар, командовавший союзниками, быстро сумел свести на нет все преимущества грозных укреплений ассирийской столицы. Осаждающие на плотах подтянули под самые ниневийские стены огромные стенобитные машины и поочередно проломили как внешнюю, так и внутреннюю линию обороны. Отряды обезумевших от предвкушения богатой добычи воинов ворвались в город. Начались повальная резня и грабежи. Последний правитель Ассирии — Синшаришкун, не желая попасть в руки победителей, поджег свой роскошный дворец и бросился в пламя. Очевидец гибели Ниневии (видимо, один из пленников, приведенных туда ранее ассирийскими солдатами) так описал последние мгновения жизни великого города:

«Горе тебе, город кровавый, исполненный обмана, преступлений и грабежей! Всадники мчатся, меч сверкает, секира блестит! Убитых множество, груды трупов!.. Ниневия разрушена! Кто станет жалеть о ней? Все, кто слышат о тебе, радуются судьбе твоей: ибо кто же не испытывал непрестанно на себе злобы твоей?»

Ненависть победителей к павшей столице была столь велика, что они разрушили ее почти до основания. Ниневия так и не возродилась вновь. И когда спустя много лет уцелевшие жители вернулись на пепелище, они не стали там селиться, а основали новый город за рекой, напротив старого, назвав его Меспилой или Мосулом.

Так сбылось мрачное предсказание одного иудейского пророка того времени, предрекавшего гибель ненавистного города от гнева божьего:

«Он протянет руку свою на север и уничтожит Ассирию; и сделает Ниневию заброшенной и сухой, словно пустыня. И стада будут лежать в центре ее, и все звери, и пеликан и дикобраз, будут жить под колоннами; их голоса будут слышны в окнах, одиночество будет за порогами… Этот веселый город, который жил беззаботно и твердил себе, что я есть, а кроме меня, нет ничего, станет пустыней, стойлом для животных! Все, кто будут проходить мимо, будут свистеть и махать руками».

Ассирия пала. Ассирийцы смешались с другими племенами и народами, а их язык исчез. В настоящее время их потомками называют лишь одну небольшую народность — айсоров, говорящих на сильно искаженном арамейском языке. Их численность не превышает 200 тысяч человек, и 22 тысячи из них живут на территории бывшего СССР.

Глава 9

ХАТРА — СФИНКС ПУСТЫНИ

Миражи бледные встают —

Галлюцинации Пустыни.

И в них мерещатся зубцы

Старинных башен. Из тумана

Горят цветные изразцы

Дворцов и храмов Тамерлана.

М. Волошин

ПЕРВЫЕ ВПЕЧАТЛЕНИЯ

Темные силуэты полуразрушенных башен возникли перед нами так внезапно, что мы сначала приняли их за мираж. Чего-чего, а миражей здесь хватало: озера, реки, целые моря сверкающей прозрачной воды то и дело появлялись и исчезали в раскаленном от зноя белесом воздухе Джезиры. Унылое однообразие