Гитлер и европейские элиты. Правящий класс Европы на службе Третьего Рейха - Андрей Игоревич Изюмов

международное сообщество, что военные приготовления проводятся польской армией в целях охраны польских рубежей. Сразу же после заключения Мюнхенского соглашения, по которому Судетская область передавалась Германии, Варшава вечером 30 сентября направила Праге ультиматум, сутью которого являлось требование немедленной передачи Польше Тешинской области. Чехословацкое правительство, лишенное поддержки Лиги Наций, а вернее Франции и Англии, согласилось отдать Польше область, в которой проживали восемьдесят тысяч поляков и сто двадцать тысяч чехов. В 1938 году СССР был готов оказать помощь Чехословакии, но Польша в тот момент была частью германской коалиции, и Варшава не позволила Красной Армии пройти на поле боя[494]. 2 октября началась оккупация польскими войсками Тешинской Силезии (район Тешин – Фриштат – Богумин). Тем самым Польша внесла свой вклад в раздел Чехословакии. По поводу Тешинского округа польское руководство заявляло, что Польша очень долго ждала его присоединения. Отторжение Тешинской Силезии должно было, по мнению Варшавы, продемонстрировать силу Польши. Министр Юзеф Бек пытался за счет Чехословакии реализовать великодержавные планы, значительно расширить границы Польского государства[495]. В сентябре – октябре 1938 года Варшава действовала в отношении Чехословакии синхронно с нацистской Германией[496]. Правящий класс Второй Речи Посполитой проводил откровенную прогитлеровскую политику. Недальновидная и безответственная политика Польши стала одной из главных причин Второй мировой войны. Захват Тешинской области соответствовал политическим амбициям правящей клики польского государства. Экономически Польша увеличила свой промышленный потенциал. На захваченной территории действовали 18 угольных коксовых шахт, что обеспечивало Польше 41 % выплавляемого в стране чугуна и 47 % стали[497]. 24 октября 1938 года польский посол посетил немецкого министра иностранных дел, чтобы поблагодарить его за помощь, оказанную Гитлером Польше при захвате Тешина. А 5 января 1939 года признательный Бек посетил Гитлера в Берхтесгадене. Встреча имела дружественный характер[498]. В польских националистических кругах существовало крыло, целиком нацеленное на присоединение Словакии к польскому государству[499]. Варшава полагала, что для развития античешских настроений очень важно укрепление связей с партией Глинки.

Йозеф Тисо, президент Первой Словацкой республики

Глинкова словацкая народная партия, названная в честь вождя – основателя Андрея Глинки (1864–1938), была клерикально-националистической партией фашистского толка[500]. Лидеры партии Глинки использовали момент и 6 октября провозгласили автономию Словакии. Премьером словацкого правительства стал Иозеф Тисо. Его приверженцы провозгласили девиз: «Гитлер – Глинка – една линка», т. е. одна линия Словакии с Германией[501]. Польский министр иностранных дел Бек имел политическую поддержку у части словацких глинковцев во главе с К. Сидором. Последний лично 19 октября 1938 года передал Беку в Варшаве предложение словацкого автономного правительства, чтобы общая венгеро-польская граница, о которой мечтали Варшава и Будапешт, была бы установлена путем включения в состав Венгрии Закарпатской Украины. Словацкие политики польской ориентации считали, что таким образом желания хортистов будут удовлетворены, и этот путь обеспечит сохранение южной Словакии в составе своего государства[502]. С конца октября 1938 года к диверсионной античехословацкой деятельности Венгерского королевства присоединилась Польша, стремившаяся помочь хортистам в ходе переговоров об определении новой границы с Чехословакией. Польские диверсии производились на территории современной Закарпатской области. В близи чехословацкой границы на польской территории были развернуты специальные подразделения, занимавшиеся созданием нелегальных подрывных центров в ЧСР. Политико-государственное положение словацкого народа между мировыми войнами даже на фоне множественных национальных противоречий, существовавших в Центральной и Юго-Восточной Европе, являлось самым сложным. Данная ситуация содержала комплекс проблем, обусловленных политической историей и исторической географией словаков. Тем более что официально в Польше после Первой мировой войны двадцать тысяч словаков, в отличие от украинцев и белорусов, являлись реальным национальным меньшинством. Часть польской политической элиты считала, что нельзя допустить, чтобы Германия захватила Словакию. По мнению членов Польского сейма, Карпаты – это линия обороны Польши с юго-востока. А для защиты с юга Польше необходимо занять Словакию и Закарпатье. Линия обороны Польши в этом регионе возможна лишь в том случае, если обоими склонами владеет одно государство, т. е. Польша[503]. Лидер крыла глинковской партии, стремившейся найти опору в Польше, К. Сидор направил 6 марта 1939 года в Варшаву своего эмиссара П. Чарногурского. В министерстве иностранных дел Польши его заверили, что Варшава выступает за провозглашение полной независимости Словакии. Венгерская оккупация Братиславе не угрожает. Польское правительство выступает гарантом незыблемости северной словацкой границы. На дипломатическом уровне Варшава обязалась перед словаками, что убедит Будапешт в необходимости признания факта провозглашения самостоятельности Словакии и установления с ней нормальных отношений. Данный факт стал последним актом польской политики вмешательства в дела ЧСР. Действия Германии и Польши возбуждали желание у венгров к поглощению земель ЧСР. Венгрия была стороной национальной экспансии, иррендентизма, расизма и антисемитизма[504]. Хорти развивал политику шовинизма, милитаризма, захвата чужих территорий. Актив венгерских реваншистов составили бежавшие с территорий, отошедших соседним странам, 300 тысяч чиновников и земельных магнатов, осевших преимущественно в Будапеште и его окрестностях. В первую очередь в планы реванша входило «возвращение» «Верхней Венгрии», т. е. Словакии под власть Будапешта. Хортисты считали эту страну исключительно венгерской сферой влияния. Канцлер Германии на встречах с венгерскими политиками не раз делал намеки на реализацию их воинственных планов. Глава МИД Венгрии Кальман Каня в 1938 году сообщил своему польскому коллеге, что Венгрия имеет притязания на земли Словакии и Закарпатья. Официально венгерские требования основывались на этнографическом принципе, сводившемся к возвращению районов, населенных венграми. В реальности они оборачивались подготовкой политической, военной, идеологической к захвату Словакии[505]. 22 сентября 1938 года МИД Венгрии направило в Прагу правительственную ноту с требованием отделения «венгерских территорий» и предоставления словакам права на самоопределение. На границе со Словакией венгерские власти оказывали давление путем ведения «малой войны». Шла концентрация венгерской армии, подрывными отрядами осуществлялись диверсии. Германия использовала венгерские претензии к Чехословакии как дополнительное средство давления на правительство Бенеша. Венгерские ортодоксы стремились к «получению» всей Словакии[506]. Однако между Будапештом и Варшавой шел диалог о разделе Словакии и Закарпатской Украины[507]. Переговоры были связаны с запланированной польско-венгерской оккупацией Закарпатья, которая планировалась во второй половине ноября. Однако планы Будапешта и Варшавы не получили поддержки Гитлера. В его замысел входил отдельный открытый военный союз с Венгрией против Чехословакии. В Будапеште правящие круги тоже ориентировались в сторону Германии для нападения на своего северного соседа[508]. Венгрия и Польша действовали в одном направлении, в союзе с Гитлером, в переделе европейских границ. Гитлер считал, что присоединение Словакии к Венгрии не в интересах Германии. Но и отмахнуться от