Уральская Обь - Дмитрий В. Арбузов

Изшор не течёт, а сочится среди камней, занимая приличную площадь, и больше походит на трепещущее синевой покрывало, чем на поток. Голова начинает кружиться, когда идёшь по этому полному шума, сияния и ряби «оживающему на глазах» небесному полотну.

Выше брода огарками чернеют останцы, решаю сходить к ним, как только оказываемся на другой стороне ручья. Я, конечно, устал, с неба уже давит жара, но по-прежнему не желаю упускать ни единой открывающейся в повороте дороги возможности… Горная тундра встречает сиреневыми звёздочками шикши, голубыми незабудками, цветами белых гвоздик и единственной на всё обозримое пространство полутораметровой высоты лиственницей, озабоченно приткнувшейся у подножия камня. Не дерево, а торчащая голая палка, нет даже коры – всё ободрано недавней стужей. Зелёные веточки, всего две, прячутся внизу, и только по ним можно определить, живо дерево ещё или уже нет. Как сурово… Но к нам сегодня тундра мягка и приветлива, идти по ней хорошо, после Изшора можно даже и босиком! Иван, оставшийся «сторожить» рюкзаки, превратился в чёрную закорючку, а потом и вовсе потерялся из виду на фоне гор, стал совсем неотличим от камней. Останцы оказались восхитительны. Это настоящий Стоунхендж, украшенный двенадцатью вершинами по двум радиусам. Интересно, что шесть выходов пород по малой окружности и шесть по болыцой располагаются более-менее радиально. Центр в виде разбитой, иззеленившейся мхами плиты приподнят, будто надгробие! К нему ведёт «вход» с восточной стороны. С этого форпоста Полярный Урал открывается во всей красе… Это необозримые нежно-зелёные и зелено-голубые тундровые просторы, являющиеся неотъемлемой частью личин гор, тысячелетиями спадающие с них и застывающие тенистыми складками у подножий, оголяя потрескавшиеся вершины. Дорога будоражит эти пространства, порывается со всем упорством сквозь них только прямо, и вскоре теряется в голубоватой дымке, растворяется в ней… Мистика, да и только!

И эта мистика сегодня – реальность, которую мы, сохраняя бесстрастность, выдумываем для себя сами! Вот они, горизонты, открытые взору – стали как на ладони! Ты свободен, иди куда вздумается, мало заботясь о завтрашнем, всегда рождающемся, неизвестном дне… Вдохновения столько, что мне его никогда не унять. Только что чувствовал усталость, а теперь – где она? Сгинула в один миг! Взглянув на открывающиеся с останца красоты, я мгновенно почувствовал вдохновение, прилив сил, и взгляд на действительность уже изменился… Возвратившись на дорогу, продолжаем теряться в голубоватых пространствах вместе с ней, и я счастлив брести по горной стране без особой цели, просто так, ради одного только созерцания её… Что этот мир без красот? Как можно жить в этом мире и не любить его? Как можно негодовать и испытывать неприязнь? Любовь к миру, жизни и природе – это самое естественное желание, которое только может быть… Не любить мир означает не признавать себя частью его самого! К сожалению, условия цивилизации учат именно пренебрежению к миру, прогресс подобен дуновению смердящего ветра, он гасит зарождение жизни не только в окружающем пространстве, но и в сердце человека. Древние, несомненно, умели любить лучше, чем мы, они жили другими понятиями – их восприятие действительности в большой степени, чем наше, состояло из созерцания гармоничных и красивых явлений… Как встречи с дикими животными, например – мимолетными знакомствами с чужой жизнью, иным, чего сегодня большинство из нас панически боится. Ия ещё раз убедился, что любви, как и всему остальному, нужно учиться – самому открывать мир для себя.

На ручье Кершор мы обнаружили следы жизнедеятельности геологов, затерянные во времени. Один туалет сохранился, вытянутым прямоугольником нелепо сереет на фоне открытых пространств. Отсюда дорога ведёт под уклон, Малая Лагорта уже видна. Но что это белеет в стороне? Приблизившись, различаем большие куски льда, выглядывающие из-за поворота ручья. Я, в предвкушении очередного грандиозного события, тут же сбрасываю ненавистный рюкзак. На этот раз Ваня тоже решается отправиться посмотреть, и в следующий момент мы уже пробираемся по камням к ручью. За поворотом разворачивается грандиозная панорама: на тёмных камнях возлежат, как тюлени, глыбы снега, оплавленные солнцем – будто облизанные, некоторые достигают размера пяти метров и более… А вдоль скального борта ручья протянулся, нависая обрывистой кровлей, глетчер высотой с пятиэтажный дом! Чего только не находим здесь, среди музея ледяных изваяний под открытым небом: животных и птиц, антропоморфные фигуры, самые изящные и непредсказуемые формы, вытравленные солнцем, выжженные им. Поток завлекает нас в ледяной сказочный город всё дальше, где высятся колонны, сияют арки, поднимаются ступени и пандусы! Кровля одной из таких арок просвечивает, лучи солнца застыли волшебными пятнами разной интенсивности свечения… Всё нами увиденное было, конечно же, замечательно! Ни один Уолт Дисней не сравнится. Сразу вспоминаются знаменитые слова Чехова: «А ещё жизнь прекрасна тем, что можно путешествовать». Даже о комарах успели позабыть…

По «городу» лазали часа три, прошли весь ледяной каньон – почти до самой Малой Лагорты. Потом, как только это стало возможно, вскарабкались на борт ручья, чтобы уже по верху возвращаться обратно. И тут я опять не верю своим глазам. Ещё ниже по Кершору стоит обитый толем дом! Дорога приводит именно к нему.

Наша радость не знала земных границ! Усталости снова как не бывало. Бежим вверх по дороге за рюкзаками, затем возвращаемся обратно. Дом приближается, вот, уже поблескивают синевою окошки! Рядом, на сплошной каменистой почве, оазисами группируются лиственницы, торчат можжевеловые кустики… Кершор после снежного каньона превратился в сильный поток, с рёвом прорывающийся к сжатой обширными галечными участками Малой Лагорте. Пересекаем его, зайдя чуть вверх по ручью – и всё, можно сказать, что мы дома! Откидываем приржавевшую к скобе дверную петлю и попадаем в прохладное помещение, одичавшие, соскучившиеся по уюту. В доме нас поджидают оленьи шкуры, на которых отдыхать так удобно, добротная железная печь и большой стол с керосиновой лампой на нём, много посуды и всякого скарба, на стене в качестве вешалки красуются рога. Даже небольшой запас продуктов нашёлся, и в нём кофе и три банки тушёнки!.. Можно себе представить, как мы были всему этому рады, получив приют и гостинцы от людей! Особенно, конечно, тушёнке, её у нас с самого начала не было, одно соевое мясо, которое мы по горсточке иногда добавляем в котелок, в большинстве случаев предпочитая экономить… Оглядевшись, выяснили, что люди не посещали жильё с февраля. Как таковых проезжих дорог сюда нет, а та, что приводит, местами даже фрагментарна. Значит, прилетает вертолёт. Кто-то наведывается в этот горный угол зимой, забираясь подальше о любопытных глаз, пострелять зверя и попить водки. Всё, это значит, что мы достигли самого отдалённого участка