«Золотой век» социализма: Советский союз и мир. 1964-1982 - Фёдор Леонидович Синицын

стабильна. По его мнению, с большинством компартий у КПСС сложились «хорошие отношения», и положение должно было улучшиться в отношениях и с «фрондирующей» Румынией, которая сделала ряд шагов навстречу СССР, и с Китаем. Генсек надеялся, что удастся «оттянуть китайцев от их такого раскольнического курса и наладить хотя бы одну сторону дела — совместные действия против империализма. Идет такой процесс, а время покажет»[478].

Однако вскоре сила внешнеполитических вызовов была осознана в полной мере. На XXIII съезде КПСС (март – апрель 1966 г.) были отмечены разногласия в международном коммунистическом движении, «опасные отклонения» от марксистско-ленинской линии «влево» и «вправо». На пленуме ЦК партии в декабре 1966 г. подчеркивали опасность «антисоветского курса» Китая, в постановлении ЦК от 18 мая 1967 г. — проблемы «единства международного коммунистического и рабочего движения», сохранения «чистоты марксистско-ленинского учения». В постановлении от 14 августа 1967 г. содержалось указание на «острую идеологическую борьбу» в глобальном масштабе[479].

В 1968 г. советский идеолог Р.И. Косолапов констатировал наличие всемирного «фронта идеологической борьбы», в рамках которого «речь идет о современном, подлинно научном толковании принципов революционного учения, об определении судеб социализма и коммунизма». В 1969 г. на совещании у Л.И. Брежнева сотрудник Международного отдела ЦК КПСС В.В. Загладин отметил, что «соревнование разных идей… усиливается», и в основе этого соревнования — «четыре главных концепции: мировая социальная — наша ленинская, праворевизионистская, левая китайская и империалистическая»[480].

Оценивая ситуацию, которая сложилась в 1960-х гг., С.П. Трапезников на совещании в преддверии XXIV съезда КПСС в январе 1971 г. сделал вывод, что «поправение, которое идет в компартиях Запада, чревато тяжелейшими последствиями. Возник израильский вопрос. Кто выступил на второй день? Коммунистические партии. По ленинградскому процессу[481] — Итальянская и Французская компартии… Это серьезные ущербные дела для нашей работы». П.Н. Демичев на том же совещании отметил, что идеологические вызовы со стороны зарубежных компартий направлены на серьезное «расшатывание» позиций СССР, особенно указав на «нападки со стороны китайцев»[482].

Уже с начала правления Л.И. Брежнева советскому руководству поступали конкретные предложения о необходимости дать ответ на эти вызовы. В мае 1965 г. главный редактор журнала «Проблемы мира и социализма» Г.П. Францов в своем письме в ЦК КПСС предлагал, чтобы советские философы П.Н. Федосеев и Ф.В. Константинов написали «статью о двух-трех нерешенных вопросах марксистской философии, бросив, таким образом, вызов всем философам-марксистам и показав, как советские теоретики подходят к решению этих вопросов» (при этом предлагалось избегать «поучительного тона»). Францов также считал необходимым шире публиковать в журнале советские материалы, в том числе о «научных основах управления народным хозяйством в период строительства коммунизма», так как «долг КПСС, располагающей могучей системой научных институтов, помогать коммунистам капиталистических стран в выработке научно обоснованной политики». Инициативу Францова поддержали Отдел пропаганды и агитации и Международный отдел ЦК КПСС, предлагая «шире использовать» журнал «для пропаганды политики КПСС» и передачи «опыта исследования учеными-марксистами современного мирового исторического процесса». (Л.И. Брежнев, кроме того, поручил провести «кадровое укрепление» этого журнала[483].)

В мае 1966 г. писатель Л.Р. Шейнин в своем письме в ЦК КПСС предложил создать при ЦК «особый идеологический центр» с участием представителей соцстран, «который координировал бы идеологическую работу в странах народной демократии, особенно работу с творческой интеллигенцией». Он полагал, что эта инициатива будет поддержана из соцстран — в частности, восточногерманский писатель Э. Штритматтер говорил Шейнину, что «в области экономики у нас есть СЭВ, но в области идеологии нет координирующего центра, хотя жизнь настоятельно этого требует»[484]. (Такой центр создан не был — очевидно, потому, что эту сферу уже координировали соответствующие подразделения ЦК КПСС.)

В июле 1966 г. Л.И. Брежнев в проекте записки в Политбюро ЦК КПСС отметил, что если в Советском Союзе «начнется большой теоретический разговор… то нельзя не видеть его международной значимости»[485]. Это означало, что советские идеологические искания должны принимать во внимание и внешнеполитические вызовы.

Одним из направлений ответа на эти вызовы стала пропаганда советской концепции «развитого социализма», задачей которой было, как писал американский советолог Т. Томпсон, оформить «единство коммунизма под идеологической мантией Москвы»[486]. Идеологическая работа с соцстранами усилилась, в том числе проводились регулярные многосторонние совещания представителей СМИ. Только в 1970–1975 гг. было проведено более 50 таких совещаний[487].

В октябре 1970 г. редакция журнала «Проблемы мира и социализма» организовала в Праге круглый стол с участием ученых из соцстран, на котором состоялось обсуждение этапов развития социализма и характерных черт ее «зрелой» стадии. В своем выступлении на этом мероприятии Г.Х. Шахназаров отметил, что советские ученые «выделяют проблему развитого или зрелого социалистического общества и его критериев, поскольку они имеют больше практическое значение для многих социалистических стран». В дальнейшем были проведены симпозиумы «Основные критерии развитого социализма и критика ревизионистских теорий “моделей социализма”» (ноябрь 1971 г.) и «Соединение достижений научно-технической революции с преимуществами социализма» (июнь 1972 г.), на которых продвигалась советская позиция. Как и предполагалось, одним из важных игроков на этом поле стал журнал «Проблемы мира и социализма»[488].

В рамках этой деятельности было оказано противодействие «идеологическим исканиям» ГДР. В 1971 г. при поддержке СССР был отправлен в отставку первый секретарь ЦК СЕПГ В. Ульбрихт. По мнению ряда советологов, одной из причин, которые усилили желание Москвы поддержать замену Ульбрихта, была его попытка отнять идеологическое лидерство у СССР в сфере разработки и внедрения концепции «развитого социализма»[489], а также заявления об отличиях восточногерманской идеологии от советской[490]. Подверглась критике восточногерманская оценка социализма как якобы самостоятельной, особой общественно-экономической формации[491]. Происходило это в рамках диалога — ученых из ГДР привлекали в качестве соорганизаторов упомянутых выше круглых столов и симпозиумов.

Ответ на вызовы из соцстран включал пропаганду актуальности учения В.И. Ленина для всего мира (по аналогии с укреплением «ленинизма» как основы внутренней политики в СССР). На совещании в ЦК КПСС в декабре 1969 г. Л.И. Брежнев дал установку: «Надо отбить в международном плане попытку некоторых оппортунистов, вроде чехословацких, [которые утверждают,] что Ленин — это явление русское, а не международное и не мировое… Под знаменем Ленина живем и трудимся не только мы, но и все революционное движение, все национально-освобождение движение… Классовая борьба идет именно по ленинскому пути, по ленинской науке». В феврале 1970 г. Брежнев отметил, что «Ленин предвидел ход мирового революционного процесса», и «все наши достижения должны показать величие ленинского учения, чтобы это было ясно всему миру»[492]. В таких идеях жила надежда, что имя Ленина еще сохраняло «сакральность» в среде зарубежных коммунистов.

Важным аспектом ответа на вызовы была критика «ревизионистских» идей, получивших распространение