Дельфийский Оракул - Уильям Брод

Парфенон. Строители, готовившие Колумбийскую выставку в Чикаго, истратили тонны блестящей белой краски, чтобы дерево стало выглядеть полированным мрамором. Они создали город, полный храмов, имитирующих греческие святилища, увенчав многие колонны резьбой, повторяющей акант, традиционный древнегреческий лиственный мотив.

Теперь наконец должен был явиться свету один из величайших аспектов этого канувшего в Лету мира. Преобладал энтузиазм 1890-х годов, веселых девяностых, века изобильных урожаев и позвякивающих трамваев, красного плюша и обедов из десяти блюд. В суетной Вене, родине Моцарта и Фрейда, дебютировала опера-бурлеск «Аполлон, или Дельфийский оракул». После трех месяцев шумного успеха она перебралась за океан в Нью-Йорк и в мае 1891 года открыла гастроли на подмостках «Казино», первого американского театра, построенного специально для мюзиклов и расположенного на Бродвее и Тридцать девятой улице, в самом сердце театрального района города. «Казино», бесспорно, было отчим домом комической оперы в Соединенных Штатах, и «Аполлон» был одним из ее самых громких хитов. Вечер за вечером джентльмены в соответствующих вечерних нарядах и леди в платьях по последней парижской моде заполняли разукрашенный зал «Казино».

Сюжет мюзикла следующий. Молодая красивая девушка служит Оракулом. В архивных записях храма его служащий Диоскур обнаруживает старинный закон, согласно которому в случае, если Пифия позволит кому-нибудь поцеловать себя, боги проклянут нарушителей закона, а храм уничтожат. Узнав о древнем запрете, верховный жрец храма впадает в панику, когда Оракул возвращается в Дельфы после «тура» по греческим городам и привозит с собой встретившегося ей красивого молодого афинянина Гелиоса. Как становится ясно позже, они полюбили друг друга и собираются бежать.

Перепуганные власти храма придумывают самые хитроумные планы, чтобы разлучить влюбленных, прибегают к обману, подсылают самозванцев и наконец заточают юную Пифию в храме. Из любви к Гелиосу она решает отказаться от поста Оракула, но колеблется, так как кто-то из друзей предупреждает ее об угрозе навлечь на себя божественный гнев. Не испугавшись гнева Аполлона, Гелиос врывается в храм и целует свою возлюбленную. Ничего не происходит. Приободренная Гелиосом Пифия отрекается от Аполлона. Тем временем у дверей храма набожные паломники, ожидающие свидания с Оракулом, начинают терять терпение и превращаются в бунтующую толпу. Успокоившись после того, как никакого наказания за поцелуй Пифии и ее возлюбленному не последовало, Диоскур объявляет толпе, что храм закрывается и скоро будет вновь открыт как место развлечений и бесплатных представлений.

«Конечно же, сюжет легковесен», — констатировала «Тайме» и добавила, что такие постановки имеют целью развлечь публику, а не пробудить глубокую мысль.

Зрителям мюзикл понравился. Роль Оракула исполняла сверкавшая бриллиантами экстравагантная Лилиан Рассел, королева американского музыкального театра, знаменитая своим романом с Даймондом Джимом Брейди. Это была самая подходящая для нее роль, потому что в каждом произнесенном ею слове звучало то, что сейчас называется поп-артом. Громоподобный фон для Рассел создавал в «Казино» хор из восьмидесяти голосов, а изумительные декорации переносили зрителей в атмосферу далеких веков. Первый акт происходил в воссозданном на сцене ущелье Касталии, причем под звуки падающего сверху настоящего водопада, низвергавшегося в построенный на середине сцены бассейн. Второй акт играли в «помещении храма» под громадной статуей Аполлона.

Декораторы особое внимание обратили на внутренний антураж святилища Пифии. Они сконструировали священный бассейн, из которого в самые острые моменты действия поднимались подсвеченные прожекторами клубы пара. Последняя сцена шла во дворе храма с массивными колоннами, ступенями и статуями.

Рассел, возможно подогретая независимостью духа своей героини, после генеральной репетиции разорвала прежний контракт и вытребовала новый, с более выгодными для себя условиями. Он стал поворотным пунктом в ее карьере. После этого она сделалась не только невероятно знаменитой, но и весьма богатой.

Однако в захватившем общество вихре дельфийских ожиданий эта комическая опера была исключением. Большинство откликов на тему Дельф было серьезным, частью почтительным. В Лондоне один из самых модных художников взялся написать портрет Оракула и изобразил жрицу в высшей степени сексуальной и бросающей своей чувственностью вызов спиритуалистским настроениям викторианской эпохи. Джон Колльер, аристократ сорока одного года, младший сын лорда Монксуелла, сделал себе блестящую карьеру пейзажами и светскими портретами, в том числе суровых и уверенных в себе политических деятелей и капитанов промышленности. Он часто выставлял свои работы в Королевской академии. Среди позировавших ему знаменитостей были Редьярд Киплинг, Чарлз Дарвин, Т. Г. Хаксли (его тесть и президент Королевского общества) и герцоги Йоркский и Корнуэльский. Он славился великолепным чувством цвета, что помогало ему удивительно реалистично передавать настроения и внешность человека. Его блеск находил выражение в театральности прерафаэлизма, такие романтические картины были отмечены неповторимой красотой, сложным по своей структуре реализмом и пристрастием к стройным экзотическим женщинам. Картина Дельфийского оракула, написанная Коллье-ром в 1891 году, изображала Пифию почти в полный рост и предоставила этому истинному джентльмену времен позднего викторианства великолепную возможность всех поразить.

Он написал ее в красном одеянии на темном, переходящем в полуночный мрак, фоне, так, словно Пифия стояла между зрителем и бесконечностью. Получивший образование в Итоне, Колльер был знаком с классикой и совершенно определенно черпал вдохновение в том самом афинском изображении Оракула в состоянии пророческого транса. Это изображение пятого века до н. э. было выполнено в профиль. Колльер, со свойственным ему хорошим вкусом, развернул жрицу на девяносто градусов, лицом к зрителю. Стремясь воссоздать мистическую атмосферу, Колльер отошел от оригинала, прикрыл ей глаза и погрузил в глубокую концентрацию. Его Пифия молода и привлекательна, чуть старше двадцати, в противовес более зрелым жрицам афинского происхождения. Кроме того, ее платье прозрачно, кожа светится, плечи обнажены. Тем не менее в своих первых вариантах Колльер сделал свою Пифию целомудренно скромной: прикрыл грудь, спрятал лицо под вуалью. И, верный первоначальному образу, показал ее сидящей верхом на треножнике со свисающими над полом ступнями.

Именно в изображение пола Колльер внес самые большие изменения, полагаясь на писателей поздней Античности, и добавил новые детали. Вместо черной пустоты он написал пробегавшую между опор треножника каменную, шириной сантиметров в десять, трещину. Из трещины тонкой струйкой поднимается туман, он окутывает Оракула облаком пара, помогая ей погружаться в божественный экстаз.

В Греции же, в Дельфах, не было ничего похожего на радостное ожидание, в которое погрузился мир культуры. Не успели прибыть туда французы, как на деревню обрушился огромный сель и погибло несколько людей.

Первые лопаты грунта были вынуты рабочими в октябре 1892 года. Казалось, дела начали налаживаться, но недовольные селяне начали нападать на рабочих и уничтожать инструменты. Были вызваны солдаты, и под их защитой работы возобновились. Когда все успокоилось, французы стали вывозить грузовиками грунт, камни и взорванные дома. Скоро всю