Перезагрузка Императора - Ярослав Мечников

«ВНИМАНИЕ! Обнаружена прямая угроза! Автоматическая активация силового поля „Эгида-1“ на максимальную мощность!»

Золотистое сияние вспыхнуло вокруг моих доспехов за мгновение до удара. Камень врезался в силовое поле с такой силой, что меня отбросило на несколько метров назад. Я упал, больно ударившись спиной. «Эгида-1» выдержала, но я чувствовал, как «Воля Императора» резко просела.

Я вскочил на ноги, готовый к драке. Ярость кипела во мне. Этот пьяный ублюдок чуть не убил меня!

Но Торвунд не нападал. Он стоял, тяжело дыша, его лицо все еще было искажено гневом. А потом… он вдруг расхохотался. Громко, заливисто, так, что слезы брызнули из его глаз. Великаны в зале, сначала опешившие, тоже начали смеяться, хлопая себя по коленям.

«Ай да имперец! Ай да сукин сын! — проревел Торвунд, вытирая слезы. — Не ожидал! Не ожидал такой прыти от белого воротничка! Ты выиграл, щенок! Честно выиграл! И чуть не отправил меня к предкам своим последним броском! Ха-ха-ха! Ну, подходи, выпьем за твою победу! И за мою глупость!»

Я стоял, ошарашенный таким поворотом событий. Ярость потихоньку отступала, сменяясь недоумением. Лиандриэль подбежала ко мне, ее лицо было бледным. «Лисандр, ты в порядке?»

«Вроде да, — прохрипел я, ощупывая свои все еще ноющие ребра. — Этот твой вождь — просто псих».

Торвунд уже протягивал мне свой огромный рог, доверху наполненный хмельным напитком. «Пей, победитель! Сегодня ты наш гость! И друг!»

Я посмотрел на рог, потом на вождя, потом на Лиандриэль. Она едва заметно кивнула. Похоже, это был еще один местный обычай. Отказаться — значило бы нанести смертельное оскорбление. Я вздохнул и взял рог. Напиток был терпким, горьковатым, но на удивление легко пился. И бил в голову почти мгновенно.

…А дальше все было как в тумане. Помню, как мы с Торвундом сидели на шкурах, обнявшись, как старые друзья, и орали какие-то дикие песни Кхар’раш. Помню, как я, уже изрядно захмелевший, травил ему байки о своих спецназовских буднях, о перестрелках с террористами и прыжках с парашютом. Торвунд слушал, открыв рот, и только хохотал, хлопая меня по плечу своей огромной лапищей так, что мои новые доспехи жалобно скрипели.

Потом мы каким-то образом оказались на крыше его цитадели, под двумя лунами и мириадами незнакомых звезд. Лиандриэль была все это время рядом, смотрела на нас с какой-то странной, немного печальной улыбкой. Кажется, я даже пытался научить ее какому-то армейскому маршу, но она только смеялась.

Последнее, что я помню — это как Лиандриэль ведет меня, шатающегося, по темным коридорам. Как она с трудом, но все же помогает мне снять эти проклятые доспехи, которые вдруг стали невероятно тяжелыми. Как я падаю на какую-то мягкую кровать, застеленную шкурами.

«Добрых снов, Лисандр», — услышал я ее тихий голос, и ее прохладная рука коснулась моего лба.

И я провалился в глубокий, пьяный, но на удивление спокойный сон. Впервые за долгое время в этом чужом, враждебном мире я чувствовал себя… в безопасности. Хотя бы на одну ночь.

Глава 10

Пробуждение было… тяжелым. Голова гудела, как имперский крейсер на взлете, а во рту стоял такой привкус, будто там переночевал взвод падальщиков. Похоже, хмельной напиток Кхар’раш был не только крепким, но и коварным. Я с трудом разлепил веки. Комната, в которой я находился, была небольшой, с грубо отесанными каменными стенами, но на удивление чистой. Я лежал на широкой лежанке, покрытой мягкими, теплыми шкурами. Моих доспехов «Протектор-Альфа» нигде не было видно. Похоже, Лиандриэль вчера все-таки сумела их с меня стащить, пока я был в «нирване».

Не успел я окончательно прийти в себя, как дверь (огромная каменная плита, поворачивающаяся на невидимой оси) со скрипом отъехала в сторону, и в комнату шагнула… она. Великанша. Ростом под два с половиной метра, с мощными плечами и руками, толщиной с мое бедро. Кожа цвета темного шоколада, спутанные черные волосы перехвачены кожаным ремешком, а желтые, вертикально-зрачковые глаза смотрели на меня с нескрываемым любопытством. Одета она была в простую кожаную тунику.

Я инстинктивно отпрянул, чуть не свалившись с лежанки. После вчерашних гигантов на площади, я вроде бы должен был привыкнуть к их размерам, но просыпаться от того, что над тобой нависает такая… э-э-э… дама, было немного слишком даже для меня.

«Проснулся, маленький?» — пророкотала она, ее голос был низким и грубым, но без злобы. На ее лице появилась широкая, зубастая улыбка.

«М-маленький?» — выдавил я из себя, чувствуя себя лилипутом в стране Гулливеров.

«Ну да, ты же почти вдвое меньше наших мужчин, — она снова ухмыльнулась. — Не бойся, не съем. Я — Грунна. Мне велели присмотреть за тобой, пока твоя остроухая подружка не вернется». Она поставила на пол большой глиняный поднос, на котором дымился огромный кусок жареного мяса, лежали какие-то испеченные в золе корнеплоды и стояла большая деревянная кружка с чем-то темным. «Ешь, тебе нужны силы. Вчера ты неплохо повеселил нашего вождя. Давно он так не смеялся».

Пока я, стараясь не подавиться от удивления и остатков вчерашнего хмеля, набрасывался на еду (которая, к слову, оказалась на удивление вкусной, хоть и очень жирной), Грунна принесла мне одежду. Простые, но прочные штаны из грубой ткани, кожаная рубаха и мягкие сапоги. Все было подогнано под мой, по их меркам, «детский» размер.

«Это тебе, — сказала она, бросая одежду на лежанку. — А то в своих имперских железках ты, наверное, и спишь стоя». Она снова ухмыльнулась, и в ее взгляде появилось что-то… игривое? «Хотя, ты и в них ничего, крепенький такой… Для маленького». Она подмигнула мне одним глазом и, покачивая широкими бедрами, вышла из комнаты.

Я остался один, переваривая завтрак и впечатления. Грубое заигрывание великанши вызывало скорее смех, чем смущение. Похоже, чувство юмора у Кхар’раш было таким же прямым и незамысловатым, как и они сами.

Вскоре появилась Лиандриэль. Она тоже была одета по-местному — свободная туника из мягкой кожи, открывающая изящные плечи и верхнюю часть груди, где виднелась сложная татуировка или узор Шай’ал, и обтягивающие штаны, заправленные в высокие сапоги. Выглядела она в этом наряде еще более… притягательно. И, похоже, совершенно не смущалась своей открытости.

«Как спалось, победитель камней?» — спросила она с легкой усмешкой, но в ее фиалковых глазах читалась искренняя забота.

«Как убитый, — признался я, потирая виски. — Кажется, я вчера немного перебрал с вашим местным самогоном. Что это вообще было?»

«Медовуха