Аромат империй. «Шанель № 5» и «Красная Москва». Эпизод русско-французской истории ХХ века - Карл Шлёгель

в США своему брату 134. Широкую известность Еврейскому антифашистскому комитету принесла «Черная книга: о злодейском повсеместном убийстве евреев немецко-фашистскими захватчиками во временно оккупированных районах Советского Союза и в лагерях Польши во время войны 1941–1945 гг.». Впрочем, книга была изъята из обращения и переиздана только после распада СССР 135.

В 1948 году по случаю 31-й годовщины Октябрьской революции Молотов давал традиционный банкет для аккредитованных в Москве иностранных дипломатов. На этом банкете Жемчужина демонстративно общалась с Голдой Меир, только что назначенной послом Израиля в СССР. После посещения Голдой хоральной синагоги ее восторженно приветствовали десятки тысяч евреев. Голда Меир была превосходно осведомлена и о той великой роли, которую сыграл Советский Союз в оснований государства Израиль, и о подавлении еврейства в Советском Союзе. Вот что она пишет о своей встрече с Полиной Жемчужиной.

«— Очень рада, что наконец познакомилась с вами, — сказала она. А потом добавила: — Знаете, а я ведь говорю на идише.

— Вы еврейка? — изумленно спросила я.

— Да, — ответила она на идише. — Я еврейская дочка.

Мы долго разговаривали друг с другом. Она знала, что произошло у синагоги, и сказала, что хорошо бы сходить туда вместе.

— Евреи так хотели увидеть вас, — сказала она.

Во время беседы Жемчужина критически отозвалась об общественной собственности в кибуцах.

— Это неправильный принцип, — заметила она. — Люди не хотят делить всё друг с другом. Даже Сталин против этого. Вам стоило бы познакомиться с тем, что думал и писал на эту тему Сталин.

Прежде чем вернуться к остальным гостям, она положила руку на плечо Сары[28] и со слезами на глазах сказала:

— Всего вам хорошего. Если у вас все будет хорошо, все будет хорошо и у всех евреев в мире» 136.

Двадцать девятого декабря 1948 года «мадам Молотов» была исключена из партии. Двадцать девятого января 1949 года ее арестовали и обвинили в том, что она «в течение многих лет поддерживала преступную связь с еврейскими националистами». Через два месяца ее муж Вячеслав Молотов был снят с должности министра иностранных дел, из-за чего утратил большую часть своего влияния среди «людей Сталина» (Шейла Фицпатрик). Арестованы были и родственники Полины: брат А. С. Карповский, сестра Р. С. Лешнявская, племянники И. И. Штейнберг, директор предприятия № 339 Министерства самолетостроения, и С. М. Голованевский, заместитель начальника отдела кадров Министерства рыбной промышленности СССР. Арестованные Лешнявская и Карповский «не вынесли примененного к ним режима», умерли в тюрьме 137.

Двадцать девятого декабря 1949 года Особое совещание при МГБ приговорило Жемчужину к пяти годам ссылки в Кустанайскую область, за Урал. В январе 1953 года она была переведена в Москву, где ее ждал показательный процесс. На свой арест она отреагировала замечанием: «Как правительство решило, так и будет».

На допросах Жемчужина отвергает все обвинения. А обвиняли ее в том, что она якобы поддерживала идею Михоэлса и других сионистов о создании «еврейской Калифорнии в Крыму». Ее собирались судить за пособничество антисоветскому сионистскому заговору. Все пункты обвинения были совершенно абсурдны. Один из подчиненных обвинил ее в сексуальном домогательстве. Другой заявил, что видел ее в синагоге не на хорах, где разрешается находиться женщинам, а на почетном месте в том помещении, где положено молиться только мужчинам. Она отказалась признавать, что распространяла слухи, будто Михоэлс был убит, а не «погиб в дорожной аварии», как гласила официальная версия. Она категорически отрицала обвинение в причастности к сионистскому антисоветскому заговору 138. Десятого марта 1953 года, на следующий день после похорон Сталина, когда к ней в тюремную камеру пришел Лаврентий Берия и сообщил, что она свободна, ее первый вопрос был: «Как дела у Иосифа Виссарионовича?» Услышав ответ Берии: «Его больше нет среди нас», она потеряла сознание. Как и все другие обвиняемые по этому «делу», Жемчужина была реабилитирована в 1956 году.

Она умерла 1 мая 1970 года в Москве в возрасте 73 лет, но до самой смерти оставалась убежденной, несгибаемой сталинисткой и одобряла поведение своего мужа, который развелся с ней после ее ареста. Ведь она сама уговорила его подать на развод после предъявленных ей обвинений. Незадолго до смерти она попросила сделать себе маникюр. До последнего часа верила в миссию партии. Известно, что в конце 50-х она сказала Светлане Аллилуевой: «Твой отец был гений. Он уничтожил пятую колонну в нашей стране, и, когда началась война, народ и партия были едины» 139. К руководству после Сталина она испытывала только презрение и ненавидела Никиту Хрущова.

Кампания против сионизма и космополитизма в конце 1940-х годов вполне объяснима в контексте начинавшейся холодной войны и борьбы за должность тогдашнего министра иностранных дел Молотова. Налаженные контакты с американским послом и его женой, в том числе личные, еще недавно служившие государству, теперь стали поводом для обвинений в заговоре и шпионаже. То, что еще недавно говорило в пользу Полины — ее положение второй первой леди, теперь обернулось против нее. Стареющий и мучимый манией преследования Сталин хотел держать второго человека в государстве в постоянном страхе за жизнь любимой женщины. Арест и процесс Полины Жемчужиной были средством давления на одного из возможных преемников Сталина 140.

Но Сталин имел дело с личностью, которая фанатично верила в него и даже под страхом смерти не отреклась от своей веры. На допросах, под угрозой показательного процесса, она ни в чем не признала себя виновной. Это удалось лишь немногим из тех, кого обвинили в космополитизме и сионизме. До конца сопротивлялась, например, биолог Лина Штерн, академик и член Еврейского антифашистского комитета, — редкое исключение среди тех, кого пытали профессионалы тайной полиции 141. Полину Жемчужину спасла только смерть Сталина. Другого примера столь преданной сталинистки не найти даже в учебниках.

Ее необычайная карьера слишком связана со сменой эпох, чтобы приписать ее случайному везению. Полина родилась в убогом еврейском местечке, откуда, как и многие ее ровесники, стремилась вырваться в большую жизнь. Она прошла через подполье и вступила в партию до захвата большевиками власти. Она реализовала свои способности не благодаря связи с Молотовым, а потому, что шла своим путем: в подпольной борьбе, на работе с женщинами, на рабфаке, потом в партячейке парфюмерной фабрики, директором которой вскоре стала, чтобы подняться до поста наркома. Она знала все, что происходило вокруг нее во время чисток, и разделяла убеждения своего мужа, а тот, даже спустя пятьдесят лет, в беседе с Феликсом Чуевым одобрял Сталина, своевременно