Создатели Красной армии - Владимир Робертович Анищенков

Николай Павлович Сапожников всеми возможными способами пытался уклониться от участия в гражданской войне, но попал в самое пекло, будучи назначенным в Орловский военный округ. В своих воспоминаниях он писал: «Я возвращался из Курска после демобилизации своей дивизии через Москву. Зашел во Всероглавштаб, где получил предложение вступить в Красную армию. […] Пока ездил за семьей, был назначен начальником штаба Орловского округа…

Октябрьскую революцию я вначале не понял и не считал ее стабильной, так как видел в то время больше разрушения. Куда придем дальше, для меня было совершенно туманно, поэтому я оставался легальным в отношении выполнения своих обязанностей, выжидая, что будет дальше. Гражданской войне, как войне братоубийственной, вызывавшей разруху, я не сочувствовал, и с нетерпением ждал ее конца. Поэтому фронтовую службу до начала белопольской войны я нес без внутреннего удовлетворения»[47].

Деникинцам удалось прорвать фронт. Как пишет А.И. Егоров: «Штаб 55 стрелковой дивизии на станции Золотарево Мценского уезда был полностью разгромлен, а красные командиры погибли в бою. Начальник дивизии А.В. Станкевич был захвачен в плен. Деникинцы предлагали ему перейти на свою сторону, сулили крупное денежное вознаграждение. Но Антон Владимирович отверг эти предложения. Тогда после жестоких пыток и издевательств старого боевого генерала приговорили к повешению»[48].

Генерал Антон Владимирович Станкевич был похоронен на Красной площади с воинскими почестями.

Советское командование срочно ввело в дело резервную ударную группу. 20 октября Эстонская дивизия, входящая в Ударную группу, вернула Орел. Разгорелись яростные встречные бои. Ожесточение было столь велико, что пленных никто не брал.

В произошедших упорных боях лучшие части Добровольческой армии не только удерживали положение, но и смогли опять занять Кромы и Севск. Но в самый день занятия противником станции Донской его конница получила чувствительный удар от корпуса Буденного в районе Усмань – Собакино.

«В это время из телеграфного отделения вышел Буденный. Его окружили. Он сказал:

– Товарищи, большие новости… Начнем с неприятных. Орел, товарищи, взят Кутеповым. Разведки его уже под Тулой. Этим наступлением он вбил широкий клин в наш фронт. Восьмая и Десятая отброшены на восток. Девятая и Тринадцатая – на запад… Так вот, это было на прошлой неделе. – Буденный помолчал, и глаза его весело блеснули. – С тех пор многое изменилось, товарищи… Во-первых, могу вас порадовать: все главное командование сменено. И председатель Высшего военного совета больше не хозяйничает на Южном фронте… Орел взят нами обратно… Прославленные корниловские, марковские и дроздовские полки вдребезги разбиты между Орлом и Кромами… Чего мы долго ждали, – началось… Подробности пока еще не известны, но против Кутепова удачно действует особая ударная группа…»[49]

Командование Четырнадцатой армии (Егоров – Уборевич, начштаба подполковник Сергей Георгиевич Сакварелидзе-Бежанов) ввело в дело 46-ю дивизию на Севском направлении. Упорное сопротивление белых было сломлено, и они начали медленно отходить на всем фронте. Потери с обеих сторон были огромные. Но если советское командование вводило в бой все новые резервы, то лучших бойцов Добровольческой армии заменить было некем.

О боях тех дней вспоминал Семен Михайлович Буденный: «Поздно вечером 4 октября мы вступили на станцию Таловую. Части корпуса, уставшие от продолжительного марша, расположились на ночлег в соседних со станцией поселках. Оказалось, что Мамонтов еще прошлой ночью был в Таловой, но в четыре часа утра у белых поднялась тревога, и Мамонтов, забыв в спешке свою исправную легковую автомашину, выступил с корпусом вдоль железной дороги в направлении Воронежа. Наконец-то мы нашли Мамонтова»[50].

С Таловой началась погоня конницы Буденного за Мамонтовым. «Он уходил вдоль железной дороги, разрушая на своем пути мосты, расстреливая рабочих-железнодорожников. С великой радостью встречал нас трудовой народ Воронежской губернии. Люди приглашали бойцов в свои дома, делились с ними хлебом и одеждой, отдавали для наших лошадей последние запасы сена. Тысячи людей просили принять их в корпус. Добровольцев было так много, что мы решили принимать лишь тех, кто имел собственную лошадь, седло и шашку. […]

Выступая перед добровольцами, вступившими в ряды Конного корпуса, я говорил: “Наш корпус – армия смелых! У нас первое условие, закон такой – идти вперед, не озираясь по сторонам. Бойцы у нас лихие, кони у них хорошие, а у кого плохие – умей отбить хорошего коня у врага. И помните: кто пойдет назад, кто будет разводить панику, тому мы рубим голову. Так вы и знайте: кто не выдержит этого сурового боевого режима, тот не становись в наши ряды. Нам нужны герои, беззаветно преданные революции, готовые на подвиги и на смерть за власть Советов”»[51].

9 ноября конный корпус Буденного занял Касторное, после чего медленный отход противника обратился в быстрое отступление.

Неудача на главном направлении обесценила успехи Донской армии, которая хоть и заняла Новохоперск, но тоже была вынуждена начать свое отступление.

Решающая роль в сражении принадлежала конному корпусу Буденного и ударной группе Четырнадцатой армии. Добровольческому командованию было нечем противостоять их слаженному маневру. Оно было лишено возможности использовать силы Донской армии, которая, преследуя Девятую Красную армию, далеко оторвалась от главных сил.

* * *

Одним из ключевых моментов гражданской войны является создание Первой конной армии. Но создана она была скорее вопреки желанию центра. Вот какой разговор Буденного с Троцким произошел после предложения о создании конармии:

«– А в чем оно заключается? – спросил он.

– Учитывая большой размах войны, принявшей маневренный характер, и то, что у противника главную роль играет массовая казачья конница, нам бы нужно создать свою массовую кавалерию, сведенную в дивизии и корпуса…

– Товарищ Буденный, – прервал меня Троцкий, – отдаете ли вы отчет в своих словах? Вы не понимаете природы кавалерии. Это же аристократический род войск, которым командовали князья, графы и бароны. И незачем нам с мужицким лаптем соваться в калашный ряд».

После посещения конницы Буденного Троцкий докладывал ЦК партии: «Корпус Буденного – это банда, а Буденный – атаман-предводитель. Мое выступление эта банда встретила ревом, а один взмах руки Буденного произвел на них впечатление электрического удара. Это современный Разин. И куда он поведет свою ватагу, туда она и пойдет: сегодня за красных, а завтра за белых».

По этому поводу К.Е. Ворошилов писал: «Следует еще остановиться на одном важнейшем историческом моменте, связанном на Южном фронте с именем товарища Сталина. Я имею в виду образование Конной армии. Это был первый опыт сведения кавалерийских дивизий в такое крупное соединение, как армия. Сталин видел могущество конных масс в гражданской войне. Он конкретно понимал их громадное значение для сокрушительного маневра. Но в прошлом ни у кого не было такого своеобразного опыта, как действие конных армий. Не было об этом написано и в ученых