Традиции & Авангард. №1 (8) 2021 - Литературно-художественный журнал

«Где же только что я квитанцию эту чертову положил?..»

Как сейчас калитка дачная помнится, да не вспомнится, где идешь. В нижнем ящике – пригодится, в среднем – необходимое, в антресолях – для внуков, в коридоре общем – велосипед, и еще один, и еще… а в шкафах сколько этой беспомощной памяти, что, боимся, забудется в голове!

«Эта кофточка твоя, Мунечка?.. Посмотри». – «Этот чепчик Ваня носил…»

Эти лыжи, ботинки лыжные… На шнурки, в узелки завязано счастье, и бывает, никто не видит, пока человек и куртку папину поцелует.

Это ручка от вазочки, черепок от разбитой чашки, крупа: вдруг потом не будет опять в магазинах? Вдруг потом ничего не будет, товарищи… Может, в нижнем ящике сохранится?

Обходите на всякий случай балконы сограждан, граждане! Потому что не только под богом ходим мы – под своим. Антресолей остерегайтесь.

Ни пройти ни проехать, Господи, на земле. Вроде места много, а тесно.

Так, у нас, на улице Героев Народного Ополчения, вышел случай – конфликт между поколеньями, закончившийся странным исчезновением одного квартиранта. Исчезают, товарищи, что поделаешь? Старики…

Встал дед насмерть за старый шкаф, говорит: «Не дам», а они ему: «Это не шкаф, а гроб, посмотри!» А он: «Вот в нем и похороните». – «Смерти ждать твоей?» – «Подождите». – «Легче с ним тебя вынести!» – «Выносите».

Значит, думал, не вынесут. Джека Лондона не читал. Старики, они, конечно, тоже хранятся в памяти, где мы дети. Вам там бабушка жарит оладушки, варит компот, вечер летний, калитка, печеные яблоки, три рубля тихонечко на мороженое, вам там дедушка про войну… Но у нас, к сожалению, за квадратные метры жизни цены теперь такие, что им скажешь – они перекрестятся, думают, с ними крестная сила.

Жить всем хочется, только тесно. Говорят и написано даже в транспорте: «Уступайте место ветеранам, пенсионерам…» Это верно, чувствуешь, уступив, что хорошее что-то сделал, даже стыдно становится. Но! Не в жизни же им уступать?! Жизнь дана всем в отрезке временном, временно, их отрезок кончается, ныне наш. Нет, закон продолжения справедлив и не нами писан, гласит: «Умирай, пока еще нужен».

В общем, дедушка их не хотел расставаться со шкафом своим ни в какую. И вели переговоры они, и грозили домом отходным, и просили, и умоляли… И даже как-то раз согласился вроде бы он, показали когда ему буклеты новых шкафов, сказал, что красиво, но на утро-то все забыл – и опять ни в какую. Сел под шкафом этим на стул, сел в медалях, при параде полном, и хуже, что с наградным, на колени в кобуре положил и, пока на работу они не уйдут, так сидел в прихожей. Сядет и сидит. И вернутся они с работы, выходит из комнаты из своей и опять на стул возле этого шкафа.

Наконец заказали все-таки новый шкаф. Так решили: как привезут, что он сделает? Даже думали пока запереть его в комнате, чтоб он не бузил. Заказали вместе со шкафом и новые стулья. Запирать не стали все же, подумали: обойдется. И действительно обошлось. Как-то дедушка попритих, как увидел чужих, а потом про него забыли.

Старый шкаф обвязали веревками, денег дали грузчикам, чтобы вынесли, у контейнеров ставят такие «гробы из прошлого» мусорных, чтобы их потом увезли, новый шкаф поставили, подмели. Смотрят, деда в квартире нет. Нету деда. Забили тревогу, стали искать… Может, вышел в аптеку, может, за хлебом, на бульвар на лавочке посидеть?.. Посмотрели одежду – вся на месте она, пиджака только нет. Нет и тапочек, а зима на улице, холодрыга. Обежали места, закоулки Героев Народного Ополчения, дворики. Нет. Сам придет, решили, а он не идет. Ничего с собой не взял, и ключи лежат на трюмо, телефон его новенький, что на девяностолетие подарили. И под вечер дед не вернулся. Обзвонили с утра больницы, позвонили в полицию. Объявили дедушку в розыск. Развесили по Героям на всех столбах его фотографию с объявлением: «ПОМОГИТЕ НАЙТИ ЧЕЛОВЕКА!» Но бывает трудно найти его среди нас, и деда этого не нашли.

Город наш не какое-то захолустье – столица! Улицы мостят плитками, моют мылами и шампунями. На газонах цветы цветут, клумбы, вывески, магазины… Жизнь кипит! Жизнь становится лучше и лучше, и с каждым днем человек человечнее человеку. Всем известна святая истина, испокон пещерного проживания: «Нас не портит, а нами делает квартирный вопрос». А в гробу и в шкафу не тесно.

Ранним утром тихо под нашими окнами останавливаются машины мусоросборные, не будить стараются, тихо хлопают крышки контейнеров, все, что нажито непосильным трудом и отжито, умещается в них.

Уезжают они в неведомом направлении, после них на улицах чисто.

Везучий

«Хуже уже не будет», – без сомнения утверждение оптимиста. Впрочем, утвержденье «Бывает и хуже» также, без сомнения, его утверждение. В то время как человек думающий, наблюдательный, умеющий делать из наблюденного выводы, смотреть правде в глаза, человек осмысленный, «хомо разумус» сделает из всего выше приведенного более логичные выводы: «Хуже будет», «Будет и еще хуже».

«Сдохнуть бы сейчас, Господи!» – с такой мыслью обыкновенно обращается к Создателю человек, желающий что-нибудь изменить в своей жизни к лучшему.

Человек не может не желать себе лучшего, чтобы лучше было хоть как-то, чуть-чуть, лучше было хотя бы в сравнении с остальными. И он думает: «Господи! Сделай так, чтобы мой автобус пришел, а не тридцать девятый». Человек не может не думать, даже думая, что он не думает ни о чем, он думает о том, что он ни о чем не думает.

Даже кот и тот перед тем, как перейти улицу, думает! Он осмысливает грозящее ему в связи с этим. Оценивает свои шансы. Кот переходит улицу вовсе не просто так, у него есть непременно какая-то цель, цель, порожденная мыслью. Мысль о пропитании, любопытство, просто оздоровительная прогулка по городу могут служить коту мысленным пинком, чтобы перебежать улицу на ту сторону. Кот осмысливает пейзаж, порождая этим осмыслением цель, без цели нет ни кота, ни смысла.

«Зачем я живу? Ведь в этом же смысла нет?!» – думает человек и, думая так, продолжает жить с пониманием, что жизнь хотя и осмыслена им, но бессмысленна.

В этом смысле, разумеется, лучше коту: он не думает, зачем он живет, а он думает, как ему выжить. Хотя, по правде сказать, думая про смысл и его отсутствие, человек, конечно, халтурит с самим собой, втихаря занимаясь тем же, что кот, потому что выжить стараются равно все, даже те, кто уверен,